Сердце Тьмы

Свежий живой воздух ударил Эвви в лицо, и чуть не сшиб с ног.

– О, звезды… – вымолвила девочка, задыхаясь. – До чего волшебный запах.

Но дальше было больше. Свет. Свет, который не останавливали плотные шторы, свет, не созданный бездушной лампой.

СВЕТ.

Ей нужно только шагнуть вперед, и он ее коснется.

– Почему же так страшно?…

По лицу малышки потекли слезы: она никогда не видела ничего прекраснее рассвета, дня, который родился, чтобы принести с собой что-то прекрасное.

Потому что такое утро не может притянуть за собой плохой день.

Эвви перестала дышать, она даже не стала смахивать с лица слезы, которые загораживали все вокруг и делали недостаточно четким.

Зрение у маленькой вампирши было в несколько раз лучше человеческого, поэтому она имела привилегию видеть все без ограничений.

И если человеку может стать плохо от красоты, что находится вокруг него, то такому существу, как Эвви, да еще и с непривычки, и вовсе можно лишиться чувств.

Эвелин вытянула крохотную ручку вперед ладонью вверх.

Солнце ласково коснулось маленьких пальчиков, поцеловав их. Нежнее было только прикосновение матери.

Что-то невнятное сорвалось с детских губ, и Эвви осмелилась вступить в свет.

Ей понравилась краснота, с которой он проникал под ее веки, как он припекал ее волосы, цвета пшеницы, как окутывал ее, словно легчайшее шелковое одеяло.

– Свет… – в горле стоял ком.

Отчего-то стало очень больно. Но виновато было не солнце. Оно не могло навредить совершенному существу, которое находилось под защитой отца и матери. Тех, что создали не ее тело, а ее душу.

Ей было больно, потому что теперь она явно ощутила невыносимую тоску. Ей захотелось домой, но не туда, откуда она только что вышла. Она даже не знала, где находится этот самый «дом», и почему ей вдруг необходимо снова там оказаться.

Солнечный свет и солнечное тепло были схожи со Светом, что когда-то скрывала Тьма. Свет был похож на Ребекку. Девушку, которой она даже не знала, хоть благодаря ей и появилась на свет.

Эвелин захотелось спуститься с крыльца и коснуться травы. Она выглядела такой свежей, сочной и зеленой, что казалось, будто она скрывает секрет жизни. Великую тайну, которую нам никогда не узнать.

Послышался шорох, и Эвви резко распахнула глаза, повернув голову на звук.

За воротами стоял мальчик. Вампирша даже не поняла, что это за существо. Других детей она никогда не видела. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, потом мальчик медленно улыбнулся и помахал ей рукой.

Животный ужас окутал девочку, и она в мгновение ока вернулась домой, захлопнула дверь и через несколько секунд уже лежала в своей постели, тяжело дыша.

Мальчик же ничего не понял. Вот перед ним стоит маленькая девочка и смотрит на него так, будто бы увидела чудовище. Он пытается разрядить обстановку, улыбается, а она исчезает. Будто бы ее и не было.

Каждый день он проходил мимо этого дома по дороге в школу, но даже не догадывался, что в нем есть дети.

На вид ей было лет пять-шесть (только на вид, ей через три месяца должно было исполниться восемь).

Но что ребенок будет делать в такое время один дома? Он всегда думал, что семья Мортем бесплодна. Так говорила его мать. Почему-то, с каким-то презрением.

Он еще немного постоял, всматриваясь в черноту окон. Где-то вдалеке послышалось жужжание квадрокоптера. Обычная утренняя процедура. Он смотрел во все триста шестьдесят градусов и обычно ничего не выпускал из виду. Если он заметит, что какой-то ребенок стоит без дела у ворот чужого дома, – беды не миновать.

Мальчик торопливо ушел.

* * *

Когда родители вернулись, Эвелин сидела в кресле, сложив руки на коленях. Казалось, она их даже не заметила.

– Эй, Эвви, – тихонько позвала мать, зная, что дочь услышит.

Девочка не шевелилась.

Вампиры обеспокоенно переглянулись.

– Детка, что-то случилось?

Эвви медленно подняла голову и посмотрела на родителей так, будто бы только что увидела, что они тут.

– А? – девочка поморгала, потрясла головкой и поднялась на ноги.

Обычно она обнимала родителей, но в этот раз ей этого почему-то не хотелось.

– Медвежонок, что-то не так? – обеспокоенно спросил Дэн.

– Я могу попросить вас ответить мне на некоторые вопросы? Только честно.

Эвви настороженно и с недоверием смотрела на родителей. Ей казалось, что они вообще не способны говорить правду.

Она дождалась, когда ей кивнут.

– Почему вам можно выходить на улицу, а мне нельзя?

– Ох, мы сто раз говорили об этом, – Лея присела на краешек дивана и похлопала по пустому месту рядом с собой, приглашая Эвелин сесть.

Та лишь отрицательно покачала головой.

Даниэль прислонился к стене, почти слившись с нею.

– Ты выходила, не так ли? – спросил он.

На мгновение сердце Эвви упало, но она смогла совладать с собой. Теперь это было важно.

– Нет. А может, и да. Но ведь если бы я действительно выходила, я бы уже была мертва, не так ли? – передразнила она тон отца.

Если родители ей врут, почему она тоже не может им врать?