Закатное утро

К нам присоединились мужчина и женщина в белых халатах. Мужчина, по всей видимости, доктор, очень крупный с рыжими усами, напомнил мне Деда Мороза, только рыжего. А женщина, Снегурочка, была совсем миниатюрной, словно куколка.

– Это один из твоих поклонников, – объяснял Саша.

– Он постоянно просил, чтобы вы приехали, – подхватила женщина Снегурочка.

– Возможно, что после встречи с вами он пойдет на поправку, знаете, как бывает, – продолжил рыжий Дед Мороз. – Бояться нечего, он не буйный.

– О, да. Это вдохновляет, – иронично произнесла я, ожидая на мрачных врачебных лицах улыбку, но похоже мое веселье в этом месте не в тему. – Какой хоть диагноз у него?

– Он сам все расскажет, – странно ответила женщина-Снегурочка.

– Сначала ты пообщаешься с ним наедине, – жестикулируя, говорил Саша. – А потом перед камерой. Мы дали ему текст, так что все будет нормально. – Мы остановились перед серой дверью №1.

– Он сам, по своему желанию сюда лег, – прошептала мне на ухо женщина-Снегурочка, открывая дверь.

– Если что, мы рядом, – напомнил мне Саша, и я вошла.

Дверь глухо закрылась за мной. Я оказалась в серой убогой палате с одной железной кроватью, столом и стулом. На подоконнике пылился старый радиоприемник. И кто же мог лечь сюда по собственному желанию?

На койке лежал кто-то, отвернувшись к стене. Видно было, что этот человек истощен, даже под покрывалом выделялись острые кости таза, как у бездомной, долго голодавшей дворняги.

Этот человек, почувствовав присутствие постороннего в своей обители, если это можно так назвать, повернул голову. И я увидела лицо, которое не сразу узнала. Да и не узнала бы вообще, если бы не взгляд. Под тонкой прозрачной кожей, где должно было быть человеческое лицо, виднелись серые кости. Это был Бегелев. Тот самый врач, который когда-то меня допрашивал, который хотел упечь меня в психушку по просьбе моего отца. Какой ужас! Что с ним стало? На его голове сидело три существа, точно таких же, как на него когда-то выпустил Глеб. Один присосался к его башке и что-то оттуда высасывал. Время от времени переставая, поднимая свою мохнатую безобразную мордочку, облизываясь, и снова присасываясь к черепушке Бегелева. Другой черт то и дело мелкой дробью стучал по голове бедняги. Третий, еще ужаснее, чем два предыдущих, что-то бормотал доктору прямо в ухо, из которого выделялась, какая-то черная жидкость, которую он слизывал, и снова продолжал бормотание.

Бегелев приподнялся на кровати, открыл рот, совершив долгий глубокий вдох, и тут же закашлял. Из его рта посыпались черные таракашки. В нос сразу ударил зловонный запах давно нечищеных зубов.

– Ну, здравствуй, – хриплым ехидным голосом, начал он, – узнала?

В ответ я смогла лишь кивнуть. Я не могла и слова выдавить, настолько увиденное мною было омерзительным. Я поражалась Глебу, на его лице была улыбка, словно он видел что-то прекрасное.

– Ч… что с вами произошло? – я попыталась собраться силами и поговорить. Хотя мне хотелось поскорее уйти отсюда.

– Это ты мне скажи, – с обидой ответил он. – С тех пор, как я тебя повстречал, моя голова болит так, словно по ней долбят молотками! – он медленно сел. – И постоянно какой-то шепот, – он сделал вращательные движения пальцами вокруг своих ушей, – постоянно! Все мои силы куда-то подевались! – из его рта брызгали слюни, с такой ненавистью и злобой он говорил. Его снова сразил кашель, еще более сильный, чем прежде. Из-за рта опять посыпались тараканы.

– Но что вы хотите от меня? – с дрожью в голосе выдавила я.

– Я знаю, что это сделала ТЫ! – утвердительно ответил он, его взгляд совсем обезумел. – Ты ведьма!

Черт, что стучал по его голове, стал долбить еще сильнее. Бегелев вскрикнул, и схватился за голову. – Прекрати все это! Я прошу тебя! – он закатил глаза, тонкая прозрачная кожа налилась багровой краской. Настолько ему было больно, что вены на его шее вздулись и, казалось, вот-вот лопнут.

Со всего маха он стукнул своею головой о стену с такой силою, что черти попадали с его плеч. В этот момент, он резко соскочил со своей постели. Я даже не успела опомниться, как он уже тыкал в меня своим костлявым пальцем.

– Сделай, чтобы это прекратилось! – угрожающе произнес он.

– Но я не могу, – наконец выдавила я. А что я могла? Ведь я ничего не могла.

Черти быстро, как обезьянки, полезли по его ногам, словно дети к своему родителю. Бегелев подошел ко мне настолько близко, что мне пришлось вжаться в позади находящуюся дверь. Я видела его гнилые зубы, сквозь которые ползали мелкие таракашки.

– Можешь, – протяжно выплюнул он.

Его глаза, полные бессонных ночей, злые, закуренные и совершенно потерявшие человеческий вид буквально проедали меня насквозь.

– Чертова сука! – закричал он, стукнув кулаком по двери рядом с моей головой. – Это сделала ты! Ты сотворила со мной такое! Сука!!!

Черти, наконец, долезли до головы, и вновь принялись совершать то, что делали до того, как упали. Бегелев тут же поник и вернулся на свою постель, тихо и молча. Я открыла дверь, и вышла.

– Я ухожу, – произнесла я.

– Подожди, – Саша взволнованно схватил меня за руку. – Что произошло?

– Ничего, – резко ответила я, отдернув руку. Мне хотелось поскорее уехать из этого места.

– А как же съемка? – Саша вновь поймал мою руку.

– Отмени, – я вновь высвободилась и направилась в сторону выхода.

От увиденного меня всю трясло. Еще долго я не могла прийти в себя. Все это походило на кошмарный сон.

– Что это было? – сразу с порога спросила я у Глеба.

– О чем ты? – непонимающе он посмотрел на меня.

– Что. С ним. Происходит? – я построила вопрос, делая акцент на каждом слове.

Глеб лишь непонимающе помотал головой.

– Ты выпустил на него это существо, – напомнила я ему. – А теперь их трое, и они сидят на его голове!!! Зачем ты это сделал?

– Я ничего совершенно не делал… – спокойно отвечал Глеб.

– Но…

– Всех этих бесов он породил сам. Они всегда в нем жили, а я просто помог одному из них вылезти наружу. Вот и все.

– Ты можешь помочь ему? – через минуту молчания спросила я.

– Ему не помогает даже Бог, а что я…

Через пару дней я пришла в себя. Печальное известие мне сообщил Саша. Бегелев скончался сегодня ночью. Остановилось сердце. Мне было жаль его, хотя я совсем его не знала.

– Бегелев умер, – грустно сказала я Глебу. Он стоял у окна, освещаемый светом солнца, острые лучи проходили сквозь его тело.

– Бесы никогда не уходят в могилу со своими хозяевами, – вдруг задумчиво произнес он.

– Что ты имеешь в виду? – испугалась я, выронив мобильник из рук.

– Они ищут новых хозяев…

Это прозвучало так, будто они ищут меня.