Принцесса из супермаркета

Единственное, чего ей хотелось – это не звучать слишком торопливо.

–Так, стоп! – воскликнула внезапно Валентина Сергеевна. – Почему опять кот в кадре?

Кот действительно был здесь. Как ни в чём не бывало, он вышел на середину площадки и свернулся клубочком, явно собираясь почивать. Юлия снова подхватилась и побежала изолировать животное.

– Унесите его как минимум на четвёртый этаж! – крикнула Чупрунова вслед ассистентке. – Такое ощущение, что в этой киностудии хорошо работает только гардероб!

– Буфет тоже ничего, – сказал Жора, дожёвывая булку.

– Второй дубль! – объявила режиссёр, хлопнув сына между лопаток.

Жора снова проделал свой ритуал с хлопушкой.

***

– Чем бы это ни закончилось, это должно начаться, – Геля тихонько, неторопливо закончила свой монолог.

– Подожди! – Сафиулина сделала такой резкий и выразительный жест рукой, что исполнительница главной роли даже вздрогнула. – Твоё время ещё придёт, – закончила она фразу хорошо поставленным голосом.

Геля почувствовала разницу в их мастерстве лучше, чем свою почему-то замёрзшую левую руку. Милена, сидевшая в раскладном кресле рядом с режиссёрами, с профессиональным интересом наблюдала за Агафьей Арсеньевной, а на Ангелину она смотрела с простым человеческим любопытством.

– Что ты думаешь об этом? – спросила Валентина Сергеевна у Кузьмы Ивановича.

Тот достал платок из кармана своего бежевого пиджака, промокнул им лоб и посмотрел в глаза жене.

– Я тоже так считаю, – кивнула Валентина.

На площадку чуть ли не с ноги вошла женщина в рабочем халате.

– Ваш, что ли, кот? – спросила она, за шкирку опуская на пол маленького хищника.

– Ниночка, зачем нам кот? Он только мешает снимать, – попытался сопротивляться Кузьма Иванович.

– А мне он пол мыть мешает, – возразила уборщица. – Кстати, там этот ваш приехал… Заходи… Заколи…

– Закодимов?! – Чупрунова подскочила и несколько раз посмотрела то на Ниночку, то нам часы у себя на запястье. – Декорации! Переставляйте декорации! – замахала она руками на рабочих.

Съёмочная группа снова засуетилась. Ангелина пошевелила руками, головой, разминая шею, радуясь, что пристальное внимание камер больше не ограничивает её подвижность. К ней подошла Вероника Крылова и стала наносить новый слой пудры на её лицо. Виктория Котова в одежде Гели в сторонке переминалась с ноги на ногу, явно испытывая дискомфорт. Джинсы были ей коротки.

– Что-то плохо вас на филологическом актёрской игре учат, – прокомментировал Петров. – Лучше было бы пойти в училище.

– Для первого раза вас вышло очень даже неплохо, – похвалила Сафиулина. – Вы совершаете распространённые ошибки, так что будет несложно их исправить. Только вот я не почувствовала контакта с вами.

– Это моя вина? – осторожно спросила Геля.

Сафиулина призадумалась:

– Не совсем. Это высокочастотные вибрации. Вам не понять.

Ангелина про себя порадовалась, что не понимает таких вещей. А если начнёт понимать, то непременно обратится за профессиональной психиатрической помощью.

На площадку вошёл мужчина в строгом, если не считать расстёгнутого ворота рубашки, костюме, с наручными часами на кожаном ремешке, заканчивая телефонный разговор. Как и ожидалось – серьёзный, занятой человек.

– Здравствуйте, как у вас дела? Хорошо доехали? – Юлия включила своё гостеприимство.

– Актёр сейчас подойдёт, – сказал вошедший, заставив помощницу режиссёра озадаченно закрыть рот.

– Это не он! Это его менеджер! – Жора легонько ткнул девушку локтем в бок.

На площадке появился ещё один человек, в наглухо застёгнутом костюме, с наручными часами на серебряном ремешке, говоривший по телефону, словно вчера появившемуся в магазинах. Вот он, Никита Закодимов, знаменитый и востребованный актёр театра и кино.

Юлия повела его переодеваться и гримироваться, пока на площадке продолжаюсь перестановка. Валентина Сергеевна взяла папку со сценарием и подошла к Ангелине:?– Теперь снимаем одиннадцатую сцену. Одиннадцатую! Вот отсюда, «Почему кошки не любят воду» и до «Верните мне этот стакан завтра». Вы просто идёте с Никитой от одной стены до другой и отыгрываете диалог. Уж с этим ты должна справиться.

После этого она снова вернулась к рабочим. Геля взяла сценарий и стала крупно писать на веере новый текст поверх старого.

Никита Закодимов, в костюме и гриме, вернулся на площадку как раз к тому моменту, когда рабочие умудрились перестановкой мебели сделать комнату длинной и узкой. Он подошёл к Ангелине, которую Юлия мельком представила ему, попытался поцеловать ей руку, но начинающая актриса прервала его жест, ответив рукопожатием.

– Что-то я вас не узнаю. Где вы раньше снимались? – вежливо поинтересовался Закодимов.

– Нигде, – ответила Ангелина просто.

– Понимаю. Предпочитаете съёмкам театральные подмостки?

– Только в качестве зрителя.

Жора в очередной раз щёлкнул своей хлопушкой, актёр начал произносить свой текст, пока они с Гелей не спеша шли рядом.

– …Я надеюсь, что вы будете жить в гармонии с собой, – такими словами заканчивалась его реплика.

Настала очередь Гели:

– У меня странное предчувствие относительно будущего, надеюсь, это конец сцены.

Валентина Сергеевна как бы дирижировала ей, стоя позади одного из операторов, потом резко опустила руки с расстроенным видом. Непонимающие взгляды упёрлись в Ангелину изо всех углов съёмочной площадки. Она глянула на свой веер, слишком явно, чтобы это скрылось от кого-то, и уж тем более, от её партнёра по сцене. Написано там было именно то, что она произнесла.

– Эм… Ещё дубль, да? – Геля подала голос, не выдержав напряжённой тишины.

– Непременно, – вздохнула Чупрунова. – Только в этот раз не надо читать сценические указания.

Раздался уже знакомый хлопок, Закодимов с Гелей вернулись на исходные позиции и снова пошли рядом. Только вот повторять неправильно переписанную реплику «принцессе Анне» не пришлось. Она споткнулась об что-то мохнатое, попыталась выпрямится, наступила на юбку и шлёпнулась на пол. Худой кот с подпалинами истерично мяукнул. Спина Ангелины ударилась о металлический штатив – осветительный прибор тоже поздоровался с полом, и в помещении стало немного темнее.

– Да уж, это не училище имени Студёновой, – пробормотала Милена.

Чупрунов подбежал к Ангелине, заботливо помог п одняться.

– Простите, должно быть, эта штука дорого стоила, – вздохнула Ангелина.

В этом вздохе слышалось глубокое недовольство собой и болью в спине.