Принцесса из супермаркета

Геля почему-то съёжилась, по-прежнему цепляясь за папку. Милена смерила её взглядом:

– Поздравляю с дебютом. Рада за тебя… Наверное.

К Чупруновым подбежал человек с длинной яйцевидной головой в серо-голубом пиджаке:

– Достал, достал!

– Что? – Валентина Сергеевна переключила своё внимание на него.

– Ковш от бульдозера, ногу от манекена и двадцать акульих зубов.

– Надеюсь, без акулы, – съязвила Милена.

– Нужно было обязательно без акулы? – новоприбывший проверил что-то у себя в телефоне.

– Не страшно, сойдёт и так, – махнула рукой Валентина.

– И ещё, подпишите бухгалтерскую смету, – он протянул режиссёру ручку и бумагу, закреплённую на планшете.

– Секундочку. Жора, ты слышал меня или нет?!

Откуда-то сверху упало нечто, и, так как произошло это прямо перед Ангелиной, она в ужасе отскочила назад. Развалившееся на полу, по виду, запаху, издаваемым звукам и положению в пространстве нечто напоминало человека.

Парень с пепельно-светлыми волосами, одетый в жёлтый свитер поверх фиолетовой рубашки, встал и запоздало ответил:

– Да, мама, я тебя слышал.

– Я просила, не обращайся к нам так на работе, – одёрнула его Валентина.

– Это Жора, второй ассистент оператора. Он наш сын, – не без гордости представил его Кузьма Иванович.

Жора лёгким кивком поздоровался с Ангелиной.

– Да, с детства увлекался фотографией, всякими камерами, и вот, я здесь, – развил он тему. – Просто мои родители хотели сэкономить, а мне как раз нужно было заработать. Вот, готовимся к всероссийскому конкурсу фильмов! – на последней фразе он сделал акцент, как бы намекая, что Ангелине стоит воспринимать всё происходящее всерьёз.

– Первый раз участвуете? – спросила Геля.

– Нет. Мои родители несколько лет подряд участвовали в «Весеннем кинозале», и каждый раз их картины занимали последнее место.

– То есть, на мне лежит ответственность за реванш?

– Ангелиночка, что вы так переживаете? Ведь не боги горшки обжигают, – Кузьма Иванович успокаивающе похлопал её ладонью повыше груди и пониже ключиц. – Вы ведь камер не боитесь?

– Нет, таких проблем у меня никогда не было, – вспомнила Ангелина, и это её приободрило.

– Будут, – пугающим полушёпотом сказал Жора.

Валентина Сергеевна послала ему грозный взгляд. Чупрунова столько времени провела в киноиндустрии, что забыла, как много в этом деле можно не понимать. Режиссёр сделала вывод, что придётся доставать с антресолей запылившийся кнут и размачивать зачерствевший пряник.

– Идите, Ангелина, пообщайтесь с коллегами, – она указала на стену, у которой беседовали мужчина и женщина. – Вот это Агафья Арсеньевна Сафиулина и Владислав Станиславович Петров. Они, кстати, твои родители. По фильму, то есть.

Расставив приоритеты, Ангелина села чёрный раскладной стул и принялась читать сценарий. Всё равно ей пока не о чем разговаривать с этими людьми. Петров продолжал рассказывать Сафиулиной что-то, что должно было быть забавным:

– … Он меня спрашивает: «Почему вы превысили планируемый хронометраж на пятнадцать минут?», а я ему отвечаю: «Потому что вы для озвучки театрального актёра наняли!»

У его собеседницы это незамедлительно вызвало улыбку.

Геля посмотрела на полученный ею веер, оценила его площадь, которая очень кстати была светлой и обширной.

– Извините, у вас нет ручки? – осторожно спросила она у Владислава Станиславовича.

На её счастье, он всё-таки достал из кармана своей украшенной кружевами рубашки шариковую ручку и протянул ей. Ему не понадобилось долгих размышлений, чтобы понять намерения новоиспечённой актрисы:

– Только не сильно размахивай этой штукой, а то твои шпаргалки попадут в кадр.

Благодарно кивнув, Геля стала мелко-мелко писать свои реплики на одной из сторон раскрытого веера.

– Весьма умное решение для человека, недавно появившегося в шоу-бизнесе, – заметила Сафиулина.

– Умное решение – бежать из шоу-бизнеса, – съязвил Петров.

– Почему же вы сами до сих пор не оставили эту работу? – не сдержав любопытства, спросила Геля.

– В юности я был слишком наивен, потом – нерешителен, а сейчас хочу обеспечить себе нормальную пенсию. Ты ещё учишься?

– На филологическом.

– Разве там учат актёрской игре?

Геля ничего не успела ответить, потому что Чупруновы объявили о начале съёмок.

***

Как только Жора щёлкнул хлопушкой, Геля села за стол с белой скатертью, расположенный примерно в середине съёмочной площадки. Кузьма Иванович очень подробно объяснил ей, как сидеть, куда смотреть, о чём при этом думать.

– Сядь так, чтобы в кадре были видны твои глаза, – потребовала Валентина Сергеевна. – Только не смотри в камеру, смотри, например, на кота. Так, откуда здесь кот? Уберите кота с площадки!

Худой с подпалинами кот деловито вылизывался возле двери. Юлия, пробежав через всю площадку, взяла его на руки и шмыгнула в коридор.

– Так, о чём это я… Ангелина, подвинься поближе к Агафье Арсеньевне, а то вы как будто не родные, – Чупрунова продолжила командовать Гелей.

Та, чувствуя ещё больше давления, просто ждала, пока ей позволят зачитать свой текст с веера. Чувство собственного достоинства подсказывало ей, что не стоило браться за дело, от которого она так далека, а здравый смысл напоминал о неоплаченной аренде.

– Не волнуйтесь, голубушка, – сказала Сафиулина, ласково положив ладонь на спину несостоявшейся студентки. – Все начинали когда-то.

Скосив глаза на свой веер, Геля начала:

– Как бы хорошо ни было в моём родном королевстве, мне хотелось бы посмотреть на другие страны…