Некромант и Госпожа Фортуна

– А почему такая цаца живет в компании полукровки, как я? – это был обоснованный вопрос, ибо чистокровные, да еще из высокопоставленных семей, считали себя выше помешанных.

– Кажется, правитель настоял на этом, – неуверенно сообщил эльф, продолжая тушеваться. Кажется, он не знал, куда себя деть. Я же решила осмотреться.

В гостиной, что соединялась с прихожей, стояли диван, кресло, туалетный столик и располагалось большое трехстворчатое окно. Две двери слева вели в маленькие продолговатые спальни с рабочим столом и комодом прямо под кроватью, которая была вмонтирована в стену на высоте моих плеч. В личных комнатах было по одному окну. Справа от входа находилась третья дверь, и вела она в уборную. В прихожей же стояли полка для обуви и платяной шкаф.

– Негусто, – озвучила свои мысли после осмотра помещений.

– У вас хоть ванна есть, – грустно произнес Вис. – У нас только душ.

– Можешь отмокнуть в моей, – великодушно предложила я.

– С ума сошла! Да Риннаэль налысо меня острижет и высадит клумбу мухоловок на моей макушке. Они воняют тухлятиной! Я знаю, она может. – Парень схватился за свою голову, будто пытался защитить шевелюру от невидимых ножниц.

– Она не узнает, – привела аргумент я.

– Эльфийка с даром земли и воды не узнает, что в ее ванне плескался полукровка? Ха!

Это был сарказм. Без шансов обмануть мага с подобным даром – это понимали мы оба.

– Пойду я, а то она может вернуться, – пробурчал эльф и направился к выходу.

В мои планы не входило его останавливать. С ролью проводника он уже справился, теперь мне необходимо было побыть наедине с собой и своей магией.

– До завтра, – махнула я рукой, садясь на диван.

– Какое "до завтра"? – Он остановился на пороге. – У нас тренировка вечером. Что с тобой происходит?

Я не стала отвечать, а просто вытолкала любопытного эльфа из комнаты, закрывая за ним дверь. Потом спохватилась и снова открыла.

– А во сколько тренировка?

– В семь, незабудка наоборот. – Он улыбнулся и зашагал по коридору женского общежития к выходу. Наконец-то одна.

Я умылась холодной водой, да так и оставила капли стекать за ворот рубашки. Это был тяжелый учебный день, и не потому, что я чего-то не знала, а потому, что этот мир стал для меня чужим. Приходилось быстро соображать и еще быстрее адаптироваться.

Я села на диван и уставилась в окно. Лето подходило к концу. Скоро будет аттестация пятого курса и выпускной. Отличное время, чтобы осторожно улизнуть из академии и наведаться в мой замок. Если он все еще существует, на что я очень надеялась. Я не могла существовать в этом теле долго. Во-первых, душа Титуниали где-то бродила в поисках пристанища и могла так скитаться вечность. Необходимо было как можно скорее освободить сосуд, чтобы избежать отторжения и других неприятных последствий. Все же моя магия может оказаться слишком сильной для девочки. Поэтому создание нового тела стало для меня приоритетом. Однако нужно было понять, что в прошлый раз пошло не так. По моим расчетам, я должна была перейти в выращенный образец и потом беспрепятственно вернуться в свое тело, но что-то прервало передачу и повредило мое тело. Только так я могла объяснить то, что душа не вернулась на законное место, а осталась бродить по земле в бестелесном облике.

– И как бы побыстрее добраться до Харни? – Я тяжело вздохнула, наблюдая за веткой березы возле окна. Ее листья касались стекла при небольшом ветре, что успокаивало.

Харни – это мой замок. Из-за социофобии в юности я стала больше общаться с нежитью и даже с неодушевленными вещами, наделяя их нужными мне качествами. Харни не был нежитью, но некоторую "жизнь" я все же сумела в него вдохнуть. Можно сказать, что замок был моим домом и семьей одновременно.

Я отвлеклась от мыслей, наблюдая за радужной гусеницей размером с мой большой палец, что усиленно поедала березовые листья. Да эта обжора уже прикончила не меньше десятка, только ошметки и остались.

Интересно, где моя вездесущая тройка умертвий, которых я сумела превратить практически в живых существ и даже увеличить их интеллект? Они были мне верными друзьями, слугами и дебоширами все эти годы. Неужели погибли без моей магии и давно разложились?

От этой мысли стало неимоверно тоскливо. Ветер развернул один из объеденных листиков плоской стороной к окну, и я почувствовала, как у меня выпучились глаза от удивления. Я подскочила с дивана, распахнула створки окна и почти что перевалилась через подоконник, чтобы достать искомое. Моей целью были те самые листья, пострадавшие от челюстей гусеницы.

– Тело, – прочитала я прогрызенные в листке буквы, складывая в слово.

Я тут же кинулась просматривать остальные в надежде, что я не схожу с ума. Через пять минут изысканий я поняла, что вся ветка была исписана обжорой, которая сейчас неподвижно лежала на подоконнике. Съела она прилично больше, чем следовало ее виду.

– От-дай мое тело, – начала я читать по слогам послание, перебирая листья по очереди от самых дальних на ветке к ближним. – Су… Это мы опустим, – тут же спохватилась я. Вслух про себя подобное читать не хотелось.

– Кто ты та-кая? Что сде-ла-ла со мной? Вер-ни все, – я продолжала последовательно читать, стараясь разобрать смысл. Почерк у насекомого был так себе, как и манеры. – Я Ти-ту-ни-али! Мое тело! – И вокруг куча листьев с восклицательными знаками и словами на С.

– Мамочки-цветочки! Да наша обжорка в ярости. – Я не могла не улыбнуться. Первое – девочка была жива, и второе – она нашла меня.

Я сняла трудягу с подоконника и посадила на какое-то комнатное растение, что одиноко засыхало на окне.

– Меня зовут Фортуна лив Лайлак, – представилась насекомому я. Я была очень рада, что она жива. Не хотелось брать на свою цветочную душу еще и этот грех.

Обжора дернулась, сжалась, задрожала и срыгнула зеленую массу прямо мне на штаны. Кажется, я ей не понравилась.

– Ну вот и познакомились. – Я широко улыбнулась.

Разговор с молчаливой гусеницей, что смотрела на меня с презрением и гневом, прошел не очень удачно. По идее, у насекомого не могло быть мимики, чтобы изобразить эмоции, но вздыбившиеся щетинки, топот маленьких присосок по листику цветка и попытки пожевать мою форму были красноречивее этого. Я была вынуждена прервать нашу беседу, так как вернулась моя соседка. Слыть еще более сумасшедшей, чем была Титуниали, мне не хотелось. Нужно было избегать лишнего внимания. Поэтому я наказала обжорке сидеть тихо на цветке и ждать меня. Приближалось время таинственной тренировки, и мне необходимо было на нее явиться. Не выделяться, соблюдать расписание девушки – вот чего я планировала придерживаться. По крайней мере, пока.

Я убедилась в том, что никто не должен прознать о моей истинной сущности, пока я не создам себе новое тело, иначе я просто не доживу до рассвета. Даже гусеницу стошнило, как только она узнала, кто именно украл ее жизнь. Придется немного побыть студенткой и разузнать о нынешнем времени побольше.

– Не сжуй весь цветок. Нам еще нужно будет как-то общаться, – шепнула обжорке и мягко коснулась ее спинки подушечкой пальца. Она сжалась в ответ и вздыбила все свои ворсинки. Ишь какая грозная недобабочка!

Я цыкнула на грубиянку и покинула комнату. Надеюсь, она не лопнет от злости до моего возвращения.

Тренировка проходила на поле, оборудованном позади общежития. Чего там только не было: бревна, брусья, насыпи, ямы и даже ров с водой и небольшое озеро. Целая полоса смерти, не иначе.

– Прошу, скажи мне, что нас это не коснется? – бледнея, спросила у Виса я.

– Не, это для первых двух курсов, – жизнерадостно отозвался эльф.

– Слава предкам, – я выдохнула с облегчением.

– Нам такая легкотня уже не светит. То ли дело троеборье с огненным лесом, ледяной бурной рекой и ущельем! – Парень все еще широко улыбался. – Побыстрее бы!

– Ты на первом курсе головой вон в тот ров, случаем, не падал? – совершенно серьезно уточнила я, указывая на самый глубокий. В моем понимании только серьезная черепно-мозговая травма могла оправдать энтузиазм эльфа к физическим издевательствам над собой.

– Как ты узнала? – И этот детина с удивлением уставился на меня. – Это же ночью было, никто не мог видеть. Я проверял!

– Удачная догадка, – отмахнулась я.

– Эрха! Ты обещала никому не рассказывать, – возмутился водный маг.

– Мне и не пришлось. Твоя перебинтованная голова и шишка на лбу говорили сами за себя. – Дроу безразлично пожала плечами. Легкая глуповатость товарища давно ее не удивляла.

Возможно, этот разговор продолжился бы и я выяснила бы побольше подробностей о своих "лучших" друзьях, как назвал нас Висаак перед занятием, но все прервало появление преподавателя. Я стояла за спинами эльфов, надеясь, что меня не заметят, и не могла видеть пришедшего на поле.

Я никогда не любила физическую активность, у меня была на нее аллергия: отдышка, слабость, отеки, потеря сознания, ненависть, жалость к себе и боль. Моим единственным упражнением на протяжении десятилетий было раскапывание могил, и этого хватало за глаза. Помнится, именно дэс Дариан протащил в совете идею о здоровом теле и необходимости физической подготовки дня студентов. Вечно он все портит!

– Вечерочка, – разнесся слегка хриплый голос измененных связок.