Дорогая эрцеллет, успокойся!

– Чёрт, парни! Вера – это всегда тяжёлая битва. Но если мы, древнейшие, уже не воюем, то это не значит, что мы не помним, как это делается.

– Хорошо, предположим, что мы станем откровенны. Но тех, кто откровенничает о таких вещах, считают либо полоумными, либо святыми, но святость духа Элайн не распространяет… хотя бы как Брайан Валери. От того доброта и невинность будто водой текут.

– Вы Роджера Кардифа не видели, – Алекс сел обратно. – Вот уж тихим паинькой выглядел!.. Нет, у обоих близнецов Си это одинаково проявляется, то ли врождённое, то ли напускное, вроде постоянной маски. Знал я одного святого в своей жизни… смотреть на него не смел. Жуткий, чёрный весь, старый, скрюченный, перекошенный. Что он ни взглядывал, так меня всего пробирало от страха… Один его вид, бредущего по улице, уже вызывал мысли о скорой смерти. А ведь святой был, и чудес в своей жизни много натворил. Ну и что же? С вами-то что не так? Мне можно рассказать. Тайну, раз так хотите, я сохраню.

Двойняшки посмотрели на Фэра.

– То же, видимо, что и у Элайна, раз они без слов поняли, что принадлежат одной с ним лиге, – пожал плечами герцог Элстрэм.

– Я вижу своими глазами тех, кого чувствует Элайн, – наконец сказал Тайлер Сидмор, повернувшись к Алексу.

Вот это поворот!

– Я вижу тех, кого можно почувствовать в церкви, – в свою очередь мирно, даже буднично сказал Дануин. И, будто бы разговор касался сущих пустяков, тут же переменил тему: – Кстати, на счёт напускного в Валери ты не прав. С ним рядом они есть. Бывают. Те, кого я вижу.

Все немного помолчали.

– Кого же вы оба видите?! – слегка повысил голос Алекс. – Дьяволов и ангелов?

– Такой вывод напрашивается. Однако они не слишком соответствуют традиционным изображениям, – сказал Дануин. – Они обычно бесформенны и разноцветны. Но бывает, принимают облик… чашек, костей, чего угодно. Теперь понятно, почему об этом не слишком хочется рассказывать?

– Вы не пытались их зарисовывать?

– В детстве много рисовали. Иногда казалось, что мы видим одно и то же – они одинаково светлые на вид. Однако в дальнейшем оказалось, что наши "друзья" из разных компаний, – морщась, продолжил рассказывать Тайлер. – Я вижу только тех, что смущают Элайна. В то же время Брайан Валери их не ощущает вовсе. Он может войти в гущу их и не замрёт ни на мгновение. И это ещё одна причина сомневаться в том, что всё это подотчётно Церкви.

– Вы ставите Валери как эталон…

– Потому что рядом с ним бывают мои "друзья", – прервал Алекса Дануин, – знал, что будет сложно объяснять, потому и не хотел. Ладно, назовём их хоть как-то!.. Эти ребята любят обращаться фруктами. Так что… фрукты, своими глазами видел, спасают от трагических случайностей.

– Мои же не фрукты собираются в большом числе там, где должно произойти несчастье или преступление. Я думал, что они – что-то вроде признаков смерти, но на защите Клервинда я их видел… редко. Фрукты, говорил Мэлвин, часто бывают на защите. Среди нас, и, собственно, защитников.

– Стало быть… ты, – Алекс откинулся в кресле и показал пальцем на Мэлвина Дануина, – видишь добро или спасение. А ты, – теперь пришла очередь показать на Тайлера Сидмора, – видишь зло, но и что-то, ведущее к смерти. И Элайн каким-то образом чувствует зло, а Валери не ощущает ни тех, ни других вовсе, но привлекает фрукты. Может потому Элайн так удивительно долго раньше водил дружбу с Валери? Сложно, в конце концов, с кем-то общаться целую тысячу лет, а они это делали.

– Но с ними был Роджер Кардиф, – возразил нахмурившийся Фэр. – Тогда бы Элайн чувствовал зло от него.

– А вы не родились ещё, когда он исчез. Вы не знаете, исходила от него нефруктовая гадость или он просто неудачник в любви.

– Элайн говорил, что не неудачник, а…

– Если, перебрав столько девиц, не нашёл ту самую, то точно неудачник.

– Вы просто сочувствуете из солидарности. Всем известны ваши развлечения с дамами из Коллуэя.

– Прежние, заметьте, прежние развлечения. Но имейте в виду – найти умную и добрую женщину с подходящим характером – большая удача. В конце концов, никто из вас ещё даже не женат, так что помалкивайте.

Алекс буквально почувствовал, как сыновья Рэйна проглатывают шутки о Бриане.

– Ах, да, ваша эрц-принцесса же дочь Кардифа… – пробормотал Тайлер.

– И что, прёт от неё что-нибудь? – полюбопытствовал Алекс.

Двойняшки одновременно кивнули и переглянулись.

– Думаю, Кардиф хотел назвать её в честь брата, – проговорил Мэлвин Дануин, глядя Сидмору в глаза.

– Странная женщина, – отвечал беловолосый, выдерживая взгляд.

– Слышал, Валери успел приложить руку к воспитанию всех своих племянников и племянниц, потому что думал, что не способен стать отцом, – проговорил Фэр. – Раньше он считал своей обязанностью прочищать мозги по теме религии и морали. До встречи с моей матерью – точно. Может, вам двоим всё-таки стоит поговорить с ним? Кем бы он ни был сейчас, знание о том, что божественно, а что – нет, с ним осталось.

Двойняшки отказались. И по выражению глаз сыновей Рэйна стало понятно, что к единственному, с точки зрения официальной Церкви, наиболее близкому к святости мирянину, они обращаться не будут.

Тогда Санктуарий решил найти Элайна. Он должен был сам поговорить с ним – Бриана в таком деле никак не поможет.

Поднимаясь с кресла ещё раз, Алекс разглядывал росслеевских мальчишек. Фэр был слегка удивлён тому, что нисколько не испуган открывшемуся о братьях, а те, в свою очередь, тоже поражались тому, насколько не шокирован их старший брат. Им, пожалуй, хотелось всё обсудить и дружно посмеяться над этим. Чужак поторопился уйти.

Место для того, чтобы в себе разобраться, Уоррен Элайн Мэйн выбрал неудачное. Кафе в Кварэ, напротив арки, ведущей к дому свиданий – места, где мужчины и женщины в масках встречаются для совместных развлечений в постели. Алекс увидел искомого по пути домой, случайно, из окна экипажа. Так что Единый всё-таки как-то был причастен к происходящему.

Солнце уже село, но запад, ещё розово-оранжевый, словно прикрытый сверху издали тонкими, очень тёмными тучами, ещё достаточно освещал Преньон. Однако в ньонском районе Кварэ, что на юго-юго-западе от географического центра столицы, довольно высокие каменные дома, сочетаясь с не слишком широкими улицами, погружали дороги и нижние этажи зданий в глубокий сумрак. Фонари на стенах ещё только зажигались, и Элайн, с чашкой приникший к окну кофейни, хорошо виден не был. Двери в заведение закрыты, свет выключен. Герцог империи мог позволить себе купить такую услугу. И всё только для того, чтобы смотреть в окно через улицу, размышляя, похоже, о том, как здорово было бы перестать чувствовать вину за свои естественные желания. В тишине, полумраке, почти среди разумных, но и не с ними.

Алексу пришлось поднять шум и переполошить работников, чтобы его впустили.

– Моя эрцеллет считает, что женитьба разрешит все твои проблемы, – сказал Алекс, усаживаясь за стол титулованного крылатого.

– Женитьба не может состояться раньше знакомства, – поморщился Элайн.

– Как будто мало женщин ты знаешь… – быстро проговорил Алекс, но когда собеседник поднял на него глаза и собрался возразить, принц сжалился: – Мы оба знаем, что ты скажешь, что я скажу, и так далее. Забудь. Мне Рэйновы двойняшки всё рассказали о тебе и о себе.

– С какой это стати? – неприятно удивился Элайн. – Зато понятно, почему ты решил нарушить моё уединение.

Свет фонарей и затухающего неба соединился и преобразил улицы и сам воздух. Атмосфера неправдоподобности окружила Алекса. Сейчас же ему стало казаться, что и он через мгновение почувствует и увидит нечто потустороннее.

– В любом случае, я не хочу разговаривать об этом здесь, – решил Элайн, без стука поставил чашку на стол и поднялся, – пройдёмся?

Сверкнувший алмазной крошкой, золотом и платиной империал полетел прямо в руку официанту.

У крылатых не слишком принято подчёркивать высокое положение ни в каких деталях внешнего вида, а потому, если на двоих мужчин и обращали бы внимание на улице, то только из-за современного стиля, качества одежды и красоты одного из них. Как бы ни считал Алекс себя привлекательным, но заблуждаться на свой счёт не хотел. Всё, в чём он был лучше (и был ли?), чем Элайн внешне, так это высокий рост и ширина плеч. Зато мощного на вид Алекса желающие подслушивать предпочитали обходить стороной, и можно было не опасаться чужих ушей.

– Что именно они рассказали тебе? – спросил Элайн, идя с опущенной головой.

– Про то, что видят, про то, что ты чувствуешь тех, кого видит Сидмор. Про то, в каких ситуациях они появляются.

– Понятно, – отозвался Элайн.

– А ещё они просили тебя не тормошить. Мол, тебе это повредит.

– Может быть.

Странное освещение улиц менялось, гасло небо, но правдоподобнее от этого не становилось.