Ты сама пришла ко мне в руки

После очередной тренировки у Адмора Сарма шаталась по улицам Коллуэя с братьями, решившими посмотреть на танцовщиц в бельведере дворца Карих Глаз. Она знала, что Кармин собирался патрулировать улицы Ньона этим вечером и всё равно до ночи не появится в пределе. Как вдруг увидела впереди идущего Хэллиса. Она пронаблюдала, как к тому же дворцу, что и её братья, он не торопясь двигается в сопровождении Шена, Гарета и Джеана Лифордских. Только Ро не хватало для полного сбора самых ненавистных противников Сармы.

Но братьям это настроения ничуть не испортило. Все давным-давно знали, что Хэллис – жуткая сволочь. Но при этом его уважали и ценили, им восхищались как бойцом и невероятно живучим, бесстрашным парнем.

Входя под своды дворца, Сарма почувствовала, что Хэллис знает о том, что она близко. И ей бы стоило струсить и повернуть назад хотя бы для того, чтобы спасти нянюшек от Эю, но упрямая гордость заставила Сарму поднять голову и шагать вперёд. Все его оскорбления должны были остаться только словами, и герцогиня готова была проверять это снова и снова, испытывая свою смелость.

И вот все они вместе пьют келлер и смотрят на танцовщиц, тихонько болтают между собой и разражаются немилосердно громким, раскатистым смехом. Всё, кажется, в полном порядке. Всё как раньше.

Но не забыться. Чувство, что Хэллис рядом, не даёт расслабиться. Сарма заказала себе благовоний. Глядя на завитки дыма и вдыхая его, она немного отвлеклась.

Не единожды она поймала на себе взгляд Хэллиса. Но не ожидала, что он сделает ей знак отойти в сторону. Взяв одну из курящихся палочек, Сарма встала с дивана и прошла между круглой сценой и братьями, чтобы подойти к краю широкого балкона и посмотреть на пригород. Сейчас, в сгустившихся сумерках, он был особенно хорош – так уютен и сверкающ, что даже забывалось, что Коллуэй – царство всевозможных пороков и праздных удовольствий, способных значительнее сократить жизни братьев, чем усладить их существование.

Хэллис подошёл к герцогине с бокалом шоколадного келлера в руке. Он какое-то время молчал, глядя на огоньки, освещающие дорожки парка внизу, мерцающие из-за сильного ветра, треплющего листву.

Полы его длинной красной рубашки взметнулись и серебристая отделка, изображающая волны цветов, шлёпнула Сарму по ноге, обутой в высокий сапог из тонкой кожи.

В ответ Сарма решила первой нарушить тишину:

– Партию в мэхдо?

– Когда-нибудь, – кивнул Хэллис. – Играть с тобой было очень приятно. Но сейчас я не смог бы сосредоточиться на этом. Я кое-что узнал. И ты должна узнать это кое-что.

– Хорошо, говори.

– Я узнал все подробности того, как ты похитила Кармина Тахри. И я должен перед тобой извиниться…

– Ты способен на это?! – вскричала, не сдержавшись, Сарма.

– Боги… перестань. Ну конечно же я способен на это! Тем более недавно понял, что на самом деле ты мне… даже несколько… симпатична. Потому я приношу свои извинения – ты ни в коей мере не предала воинское братство. Однако, Сарма… предали тебя.

– О чём ты? Мои дела в полном порядке.

– Может быть так и останется. Вот только я был дотошен, и мои парни смогли допросить всех в доступной зоне, кто когда-либо имел дело с Кармином Тахри.

– Он не сын Деказруа Шестого? – вырвалось у Сармы.

Когда Кармин играл с Хэллисом, то ей вдруг показалось, что разница в их способностях и навыках даже больше, чем она предполагала прежде. До нападения Деказруа в неофициальном боевом рейтинге Хэллис стоял бы между близнецами Си – легендарными фехтовальщиками крылатых. Именно они продолжали изматывать царя алмазных после Накханского принца, и один из братьев нанёс смертельную рану. И если, в таком случае, Хэллис по боевым навыкам ненамного слабее Деказруа Шестого, то, выходит, Кармин гораздо лучший боец, чем даже его отец. Скорее всего, Кармину Тахри, несмотря на молодое, свежее лицо и наивные глазки, вовсе полторы сотни лет, как он сказал. И, быть может, Кармин Тахри вообще не был в рядах наследников во время нападения. Может быть, муж Сармы – это кто-то, посланный узнать, что произошло с Деказруа Шестым. Может быть, это сын нового царя или даже следующий претендент на трон империи Деказруа.

– Это бы многое объяснило, – с неудовольствием проворчал Хэллис, но тут же вскинул голову, чтобы сказать: – Но нет, он действительно тот, за кого себя выдаёт. Дело в другом. А именно в его планах на тебя. Скажи, он до сих пор держит тебя на короткой цепи за то, что ты заточила его на год в своём подземелье?

– Н-нет… Нет, Хэллис. И пусть это не твоё дело, но я скажу: он простил мне то, что я сделала.

Хэллис фыркнул:

– Как великодушно и благородно с его стороны!

– Ты не веришь в его чистосердечие? Он действительно милый мальчик, Хэллис.

– На словах. Знаешь, что твой милый мальчик делал в первые же дни в империи, пока залечивал раны? Он расспрашивал о состоянии дел, рассказывал о своих женщинах и болтал с охраной о Невероятной Канели и о тебе. Его держали в отдельной камере и охраняли десятки военных. Десятки действительно, по-настоящему чистосердечных мальчиков. И каждый рассказал твоему милому мальчику какую-то деталь о паре самых талантливых женщин-перевёртышей в империи Бесцейна. О том, насколько вы обе уникальны и во сколько примерно оценивается контракт с вами. Как выглядите. Чем отличаетесь. Кто ваши отцы и чем отличаются они. В адаптационном лагере Кармин уже всё распланировал. И… как?! Почему у тебя, когда ты увидела его в небе над Ньоном, не возникло ни единой мысли о том, что Кармин Тахри мог бы оказаться где угодно, но почему-то красуется и сверкает совсем близко от тебя? Почему он не улетел? Чего он ждал? Почему у твоих парней не возникло ни единой мысли о том, что чужак слишком доверчив? И ты не подумала о том, что он уже заприметил тебя и значки твоего герцогства, и только с твоими парнями был так мил, что позволил себя одурманить. Я проверял – парни адморского предела тоже увидели его и захотели сцапать. Хо-алэй тоже послал своих ребят за алмазным мальчишкой, когда он оказался в Ньоне. Однако от одних твой мальчик ушёл, другим разбил лица. Для того, конечно, чтобы попасть именно к тебе, отдохнуть чуть меньше года и получить тебя и твоих детей абсолютно бесплатно. После всего этого ему и не нужно было разыгрывать великую любовь. Достаточно наслаждаться результатом, не так ли? Благородство? Простил? Серьёзно?!

Хэллис ненадолго смолк. Сарма глубоко вздохнула. Она поняла, что до сих пор не дышала.

– Расторгни с ним контракт сейчас, – предложил Хэллис. – Иначе… кто знает, что ещё он может придумать? У вас есть дочь. Что если он хочет забрать её, едва ей исполнится пять? И что, если он задумал что-то похуже?

– Это правда, Хэл? – услышала Сарма голос своего старшего брата Дзисина. – Ты не воспротивишься проверке с моей стороны?

– Проверяй сколько хочешь. Но ты придёшь к тем же выводам, что и я. С той разницей, что ты в силах тайно проанализировать, насколько ваш Кармин поддаётся той химии, с помощью которой Дайиси якобы удерживала его целый год.

Сарма обернулась и увидела своих братьев и Шеда. Они казались нахмуренными, разве что глаза Шеда поблескивали с интересом в глубине зрачков. Похоже, они подошли, задавшись простым вопросом: о чём Хэллис так долго может говорить с Дайиси, которую ещё недавно во всеуслышанье называл шлюхой?

– Сарма? Скажи что-нибудь, – попросил её Кадан, подойдя и приобняв за плечи.

– Я не понимаю. Теперь ты серьёзно думаешь, Хэллис, что брак со мной стоит года жизни в застенках? – чуть насмешливо от шока спросила Сарма.

– Заткнись, Дайиси, ты ещё не разорвала свой контракт, чтобы заигрывать со мной, – так же насмешливо ответил ей Хэллис, но в его чёрных глазах возникло что-то приятное и мягкое, чего раньше точно не было.

Что-то, похожее на нежность.

Это должно было подтолкнуть её к мысли разорвать контракт с помощью измены. Переспи Сарма с Хэллисом – контракт с Кармином тут же утратит силу. И Эю останется с ней.

Но… разве такое можно делать?

И ещё… если Кармин её обманывал, то это вовсе не то же самое, что и её ложь. Нет, это куда хуже, куда бессердечнее.

Руки Кадана вдруг показались Сарме чудесно заменяющими руки отца, совет которого ей сейчас необходим. Кадан прижал Сарму к себе, и она позволила себе буквально спрятаться на его груди.

– Дайиси, думай головой, а не развилкой, – почти потребовал Хэллис. – Этот парень очень изворотлив. Действуя прямо, ты ничего не добьёшься.

– Возможно, ты прав… – тихо ответила Сарма, ненамного отодвинувшись от брата. – Хэллис, если окажется, что ты во всём прав, то я отблагодарю тебя.

– Что? Ты? Перестань нести чушь. Ты плюнешь мне в лицо при любой возможности, Дайиси. А ещё я знаю, что вы, леди, счастливы заблуждаться и падки на смазливых мальчишек вроде Кармина. Потому смотри, как бы не оказалось, что он продолжает лгать, глядя тебе в глаза, а ты ему веришь просто потому, что тебе это нравится.

– Идём, – повёл её прочь Кадан. – Я помогу тебе что-нибудь придумать.

Все братья покинули дворец, чтобы улететь в покои отца вместе с Сармой и обсудить всё там. Комнаты принца пустовали, но братья правильно сделали, что собрались здесь. Здесь Сарме становилось теплее на душе. Всегда. Каждый раз.

И теперь она оглядывала своих братьев – самых сильных бойцов предела Рашингавы. Внешне яростного и нетерпимого, но на деле удивительно спокойного Фанги. Способного стойко переносить что угодно Ю. Несгибаемого, целеустремлённого Дзисина, красивого и точь-в-точь как отец сосредоточенного на науках. Мягкого и вкрадчивого, душевного, и никогда не поддающегося слабостям и сомнениям Кадана. Чувствительного и проницательного, смелого Айрелла, не менее Дзисина и Нинио совершенного лицом. Имея перед глазами таких братьев, практически без исключения выдающихся, Сарма не могла бы, пожалуй, разглядеть какого угодно мужчину. Только того, кто мог бы сверкать ярче них, быть и спокойнее внутри, и душевнее, и решительнее, и мужественнее. И кажется, ей выпал шанс получить такого мужчину. Но…

– Чёртов Хэллис! – вскочила она, разозлившись. – Он всегда пакостил мне, а теперь вдруг решил сыграть в милашку!..

– Так он же влюбился в тебя, как я понял, – входя, весело сказал Нинио. Без него, первого герцога предела и регента принца Рашингавы, список лучших казался несерьёзным. – Что случилось, по поводу чего сбор старшего герцогского состава? Что же Уран опять сделал?

– Уран? – переспросила Сарма.

– Ну да. Это его личное имя. Ты не знала?

– Нет.

– Моё-то хоть помнишь?