Дышать водой

Глава 17. Арина

– Здравствуй, Арина. Молодец, что позвонила. Ты всегда была умной девочкой, – таким родным голосом констатировал мужчина с бритой головой, рассеченной свежим шрамом, густой щетиной и военным жетоном, который, качаясь, свешивался с шеи над безликой футболкой.

– Ваня, это ты? – все-таки решила уточнить, уж больно он не походил на себя прежнего.

Мужчина неловко улыбнулся, провел рукой по лысой голове и поднял на меня усталый взгляд.

– Я, Арина, я настоящий.

Мне невольно вспомнилась наша первая встреча. Мы познакомились на открытии выставки какого-то молодого художника, куда меня затащила Марина. Там было много ярких людей: благородных лощеных эстетов, фриков, неформалов. Среди всей этой разноперой питерской толпы стильного брюнета спортивного телосложения с модной удлиненной стрижкой я заметила сразу.

Казалось, он сошел с обложки журнала. На нем были очки, которые придавали ему загадочности, ботинки, джинсы, рубашка, пиджак, часы – все просто, и в то же время, цвет, фактура, едва заметные смелые детали гармонично дополняли друг друга, словно над образом поработал неплохой стилист.

Я наблюдала за ним, пока он разговаривал с двумя мужчинами постарше, держа в руке бокал. Как разговаривал? Слушал очередную байку увлеченного своей работой художника и в какой-то момент, когда тот закончил рассказ, Ваня засмеялся. Именно тогда он неожиданно оглянулся в мою сторону, и мы впервые встретились взглядами. Мне кажется, закрой глаза, я и сейчас услышала бы этот смех уверенного в себе мужчины: искренний, добрый, проникающий в самое сердце. Он оглянулся и замер. Друзья что-то ему рассказывали, а мы все смотрели друг на друга и уже не замечали людей вокруг.

Он почти сразу подошел ко мне и представился. Все было словно во сне. Его глаза лучились жизнью. Казалось, возьми его за руку, и получишь свой месячный заряд активности и позитива.

Безликий человек, который смотрел на меня сейчас с экрана, просто не мог быть моим Ваней! Потухший взгляд, безжизненное лицо – от него прежнего не осталось и следа. Где тот, кто был мне так дорог?

– Что с тобой случилось? – не заметила, как произнесла это вслух.

– Со мной все в порядке, работаю.

– Все так же архитектором? – захотелось уточнить.

– Нет. Им я никогда и не был… – мужчина виновато отвел глаза, в очередной раз проведя ладонью по голове. Раньше, когда Ваня из-за чего-то переживал, запускал ладонь в свои густые волосы, теперь волос не было, зато привычный жест остался. И все равно это был он, отчего больно защемило в груди. – Я все объясню, только давай обо всем по порядку.

В знак согласия я молча кивнула и снова вырвались мысли вслух.

– Почему скайп? Мы никогда раньше им не пользовались.

– Именно. Единственная линия, где тебя еще не прослушивают.

От удивления у меня открылся рот.

– Ты смеешься надо мной?

– Нет, Арина. Разговаривая сейчас с тобой, я рискую своей работой и даже жизнью. Выслушай, пожалуйста, и все поймешь сама. Ты должна это знать.

– Кажется, меня уже успели просветить.

Вспомнив слова Сергея, во мне появилось столько обиды и злости, но в очередной раз заглянув в безжизненные глаза Вани, все эмоции ушли на задний план.

– О чем же?

– О том, как мой отец поучаствовал в нашем расставании.

– Это все? – Ваня усмехнулся. – В этом случае ты ничего не знаешь, – он снова стал серьезным, отвел взгляд и закусил губу, словно не знал, с чего начать свой рассказ. – Твой отец нанял меня и платил все это время, чтобы ты была под защитой двадцать четыре часа в сутки из-за его проблем в бизнесе, – произнес на одном дыхании и поднял на меня глаза.

Я застыла в шоке, пытаясь осознать сказанное. К сожалению, на шутку это не походило. Ваня оценил мое состояние как адекватное, и продолжил:

– На тебя реально велась охота. И я не архитектор, а боец спецназа.

– А как же Марина, ваши отношения с ней? – по изменившемуся выражению его лица я поняла, это был самый глупый вопрос с учетом обстоятельств, но что поделать, если он все еще волновал мое женское самолюбие.

– Марина тоже наемный сотрудник. И она действительно психолог. Мы должны были поддерживать легенду друг друга. А когда операцию приказали свернуть, все отыграли по плану.

Дыши, Арина, дыши. Операция, планы, спецназ, охота… на меня!

Голова начала кружиться от всей этой информации, которая никак не желала укладываться. Еще эта жуткая картинка перед глазами с темной пустой комнатой и Ваней на экране, как из постапокалиптического фильма. Теперь и я нервно провела ладонью по холодному лбу и волосам.

– Значит, вся моя жизнь последние два года была лишь кем-то спланированной операцией?

– Только сначала, но не потом, когда я узнал тебя, – он приблизился к экрану, словно хотел ко мне прикоснуться, и я инстинктивно отпрянула, не осознавая, что реально этот человек сейчас за сотни миль от меня. – Это были лучшие два года в моей жизни, я не врал тебе о своих чувствах, – легче почему-то не становилось. Он говорил искренне, я знала это, но сейчас уже ни в чем не могла быть уверенной. – Прости меня, если это вообще возможно.

Ваня почти скрылся из зоны покрытия камеры, была видна лишь голова, устало опущенная на колени, и кисти рук, сомкнутые на ней.

– Почему ты говоришь об этом сейчас? Что бы окончательно добить меня?

Я кричала. Во мне все кричало! Плотину из хрупкой гармонии, что мне удалось возвести в своей душе за эти пару месяцев, прорвало с такой силой, что сравнить это можно было со стихийным бедствием. Меня охватила паника.

– Я хотел, честно. Пытался много раз, но о таких вещах не говорят за бокалом вина, – он тоже волновался, говорил быстро, громко, его голос иногда проваливался из-за сбивчивого дыхания. – И как ты себе это представляешь? «Дорогая, эти цветы тебе. А еще, меня нанял твой отец, но это ничего не меняет, ты нужна мне». Или: «Я купил билеты в кино. Тебя сегодня пытались похитить, но я все разрулил, не из-за чего волноваться». Так?

– Тебя хоть Ваней зовут? – по щекам уже побежали слезы, и я беззвучно всхлипывала.

– Да. Я твой Ваня, Арина, и я любил тебя по-настоящему. Только… – он резко отвернулся, делая глубокий вдох, а когда снова посмотрел на меня, его взгляд из боли и отчаяния говорил красноречивее слов. – У нас нет будущего, как бы я не хотел. И любила ты не меня, – его рука отчаянно сжала серо-зеленую футболку на груди, – а этот образ, который создали психологи и стилисты, эту дурацкую роль!

Вот и поговорили. Неужели, он, и правда, так думает? Разве для меня все это было важно? Я всегда видела в нем мужчину, личность, восхищалась его качествами, энергией, оптимизмом. Выходит, он совсем и не знал меня, если не заметил главного.

– Это какой-то бред! Зачем все эти игры? Как отец мог превратить мою жизнь в ложь? Нельзя было просто нанять телохранителя, уехать заграницу?

– Ты все еще жива, может, для этого? – Ваня снова был собран, его тревожность выдавало только то, как он постукивал напряженным кулаком одной руки по ладони другой. – Это как-то связано с твоей матерью. Нас наняли накануне ее исчезновения. Марина как психолог нужна была, чтобы ты легче пережила все это. Больше я ничего не знаю, увы.

– Исчезновении? Думаешь, она жива?

– Возможно. Но если об этом разговоре узнает твой отец, я тоже могу исчезнуть. Надеюсь, ты это понимаешь?

– Да, не беспокойся.

– Ты должна быть осторожна, Арина. В последнее время снова что-то происходит, твой отец усилил охрану. Эти люди, они никогда не останавливаются. Надеюсь, рядом с тобой есть тот, кто сможет тебя защитить. На всякий случай запомни этот номер… – Ваня продиктовал комбинацию цифр, и я, как попугай, послушно повторила за ним три раза. Запомнить было несложно: день рождения мамы, номер квартиры моей соседки, годовщина революции. Надеюсь, этот незамысловатый ассоциативный ряд именно в таком порядке всплывет в голове в экстренной ситуации. – Если вдруг ты окажешься в беде, набери его, и я найду тебя в любой точке мира. Запомнила?

Я снова кивнула, уже не скрывая своих заплаканных глаз.

– Береги себя… – он наклонился к экрану, вглядываясь в мое лицо.

Я знала, так смотрят, когда прощаются навсегда, пытаясь запомнить последние мгновения. Моя ладонь легла на экран. Как бы я хотела обнять его, живого, такого родного и близкого. Не важно кто он, не важно, что играл нелепую роль, я всегда видела его настоящего, видела и сейчас.

– И ты… – как я не пыталась держать себя в руках, слезы, подступившие к горлу, потекли с новой силой, вдобавок ко всему началась проклятая икота.