Алый лазурит

– П-по-оче…

Но барон не слышал стонов девушки. Он продолжал свою вдохновляющую речь, яростно жестикулируя:

– Скорее всего, он держит ракушку в своем кабинете. Там я видел ее в последний раз, и там вам нужно будет искать ее в первую очередь. Вы отлучитесь с приема, направившись в дамскую комнату, а сами пойдете в его кабинет и принесете мне ракушку. После этого мы с вами можем уходить.

Слова барона доносились до слуха Окуни словно через толстое пуховое одеяло. Сама же девушка в отчаянии прислонила голову к стене кареты и пустым взглядом смотрела на порозовевшее лицо мужчины. Эмоции на нем сменялись с такой же быстротой, как молнии сверкали в грозовом небе.

Господин Сильвер. Господин Сильвер… Это имя не выходило из головы девушки, повторяясь непрекращающимся эхом. Господин Сильвер – тот человек… Тот человек, от свадьбы с которым она сбежала два года назад! Ладно бы он был красавчиком, так нет! Господин Сильвер – старик! По слухам, у него даже внуки есть. Так как контракторы, носящие в Гильдии звание Стража, предпочитали не раскрывать общественности состав семьи, считая это личным делом, людям приходилось довольствоваться слухами.

Окуни передернуло.

И вот сейчас она ехала прямо к нему в руки. Бери – не хочу.

– Госпожа Эмма, вы слушаете? – обеспокоенно спросил барон, заметив отрешенный вид девушки.

Она встрепенулась и ляпнула первое, что пришло в голову:

– Все будет в лучшем виде.

– Приятно слышать, – неуверенно произнес мужчина и продолжил: – Когда все будет сделано, я отвезу вас домой и отдам деньги. После этого ни вы, ни я друг друга не знаем и никогда не видели.

– Само собой, – выдавила Окуни. Она не собиралась позориться, рассказывая ни первому встречному, ни, тем более, Кайлу об этом вечере. Панцирь улитки, надо же!

– Вот, – вытащив из внутреннего кармана пиджака гифографию ракушки, барон протянул ее девушке, – чтобы вы абсолютно точно знали, что искать.

– Конечно, – быстро ответила Окуни и, сложив гифографию несколько раз, спрятала в лиф платья.

Беспрестанное повторение известной каждому фразы – «клиент всегда прав» – не помогало. У Окуни было четкое ощущение, что она не просто по доброй воле едет к бывшему жениху… А бывшему ли?.. Но ее еще и за дуру держат! Неприятное чувство. Гифографию хотелось выкинуть в окно. На память девушка никогда не жаловалась: форму и завитушки этой несчастной ракушки она запомнила еще в первое посещение барона.

Карета остановилась. Сердце Окуни затрепыхалось в груди, словно зайчик, попавший в капкан. Нет, даже хуже: как русалка, попавшая в сети рыбаков. Хоть девушка ни разу не видела живых полудев-полурыб, но в этом мире, в отличие от ее родного, они существовали. Только разумными не были.

Прогнать волнение оказалось очень сложно, да и единственный вопрос, заполнивший все мысли, не давал сосредоточиться даже на подъеме по лестнице. Барон, схвативший Окуни под локоть, чуть ли не волок ее по ступенькам, что-то шепча. Звуки отказывались складываться в буквы, а те – в слова и предложения.

Если господин Сильвер был так близко к столице, то почему не попытался отыскать Окуни? Возможно, ее страхи напрасны? Именно мадам Голд давила на него? Свадьба с молодой девушкой ему ни к чему?

Если у этих вопросов окажутся положительные ответы, то огромный груз упадет с плеч Окуни. Ах, как бы этого хотелось!

Девушка почувствовала, что ее кто-то трясет, и пришла в себя.

– Госпожа Эмма, вы в порядке?! – кричал напуганный барон. Его лицо побледнело, а руки дрожали.

– Д-да, – прошептала она. – Просто слишком сильно погрузилась в мысли.

– Попридержите их до дома, – недовольно буркнул Барма. – Вы обещали мне идеальное дело.

– Да.

– Придите в себя, и мы войдем в бальный зал.

Барон показал слуге приглашение и, дождавшись одобряющего кивка, потянул Окуни внутрь. Они оказались в огромном, отделанном золотом и хрусталем холле, где уже находилось достаточно людей, рассредоточившихся небольшими группкам по два-четыре человека. Множество тихих голосов складывались в непонятный гомон, иногда рассеиваемый вспышками смеха.

Высший свет. Сливки аристократии. Окуни хотелось рассмеяться им в лицо. На самом деле лишь маленький процент этого напыщенного общества представлял из себя хоть что-то. И этот процент был на стороне наследного принца. Девушка никогда не встречалась с ним лично, но по слухам, невольно проскальзывающим на чаепитиях мадам Голд, многие его ненавидели. Но вот за что? Ответа она не знала. Да и не пыталась узнать. Кто она, а кто принц! Жить в мечтах будет только дура.

Барон помог Окуни снять пончо и, отдав верхнюю одежду подошедшему слуге, повел в зал. Людей здесь оказалось намного больше. Хрустальные люстры соревновались в блеске с драгоценностями дам, а пышные платья на радость своим хозяйкам так и норовили попасть под ноги какому-нибудь неженатому лорду. Ведь это прекрасный повод для знакомства!

Барма, увидев знакомых, тут же бросил Окуни и ринулся к ним. Девушку это не оскорбило, все-таки отношения у них деловые, а представить ее без вреда для репутации барона можно только как любовницу. Как ни крути, но это никак не нравилось им обоим.

Окуни подошла к окну и, прислонившись к шторе, выглянула наружу. Ночной сад освещали редкие фонари. На одной из скамеечек, закутавшись в теплый плед, с исходящей паром чашкой чая в руке, удобно примостился молодой человек, читавший толстую книгу. Разглядеть его лицо было сложно, и девушка, хмыкнув под нос, вернулась к гостям. Ей нет дела до отлынивающих слуг, пусть хозяева с ними разбираются.

Осмотревшись, Окуни заметила, что бальный зал оказался не очень большим – гости толпились слишком близко друг к другу. А если припомнить, то и в вестибюле тоже. В этом плане девушка была солидарна с господином Сильвером – огромные холодные коридоры поместья мадам Голд совершенно не создавали уюта. На язык так и напрашивалось сравнение особняка господина Сильвера с деревянным сарайчиком в зарослях крапивы. Окуни невольно улыбнулась. Тревога, душившая ее все это время, мигом испарилась, а, может, все из-за подсунутого бароном бокала шампанского? Кстати, как долго он стоит рядом?

– Прием скоро начнется, – шепнул он на ухо Окуни. – Скоро должен появиться господин Сильвер.

– Откуда вы…

Но не успела девушка задать вопрос, как двери с противоположной от входа стороны распахнулись. Все взоры устремились туда, где на верхней ступеньке лестницы стоял мужчина. Как Окуни и думала, он оказался стариком. Господин Сильвер, опираясь всем весом на массивную деревянную трость, прохромал к гостям. Несмотря на возраст, у него была мощная фигура, лицо скрывалось за толстыми стеклами круглых очков, средней длины седыми волосами и пышной бородой.

– Приветствую вас, дамы и господа, на моем вечере! – разнесся мощный голос господина Сильвера по залу. – Надеюсь, вы насладитесь закусками, танцами и общением. За прекрасный вечер! – он поднял бокал с шампанским, поднесенный слугой.

– За прекрасный вечер! – ответил ему нестройный хор голосов и зал оглушил звон хрусталя.

Сделав несколько глотков за здоровье хозяина, гости вновь разбрелись по залу маленькими группками и продолжили беседы. Заиграла музыка, и в опустевший центр вышли первые пары.

– Нам с вами тоже нужно потанцевать, – прошептал барон на ухо Окуни и с усмешкой добавил: – Не сразу же вам бежать в дамскую комнату.

Окуни очень хотелось возразить. Чем быстрее они покончат с делом, тем быстрее она исчезнет из этого дома. Пусть господин Сильвер ни разу не посмотрел в ее сторону, но находиться в одном помещении с женихом… Какое же противное это слово – жених! А становиться оно особенно противным, когда его применяют к старику!

Отогнав непрошеные мысли, Окуни с улыбкой произнесла:

– Как вам будет угодно.

Что может быть хуже: танец с бароном Бармой или свадьба с господином Сильвером? Все-таки, свадьба. Танец, стиснув до скрежета зубы, можно пережить. Можно… Да разве?! Этот огромный живот, бьющий Окуни по бедрам, точно оставит на утро синяки. А сбившееся дыхание, опаляющее своим жаром декольте, порозовевшие от близости к груди молодой девушки щеки… Как же это мерзко!

Когда музыка прекратилась, Окуни вырвалась из объятий барона и, буркнув что-то о дамской комнате, под аплодисменты кинулась прочь из зала. Остановившись в дверях, девушка взглянула на Барму: он нисколько не был ошарашен поведением спутницы, наоборот, его окружила толпа девиц наперебой кричащих, что следующий танец должен принадлежать им. Окуни не могла выдавить из себя даже писк, ошеломленная поведением дам. Как этот поросенок в метр пятьдесят, да еще и с памятником погибшему другу мог так привлекать женщин?! Это должно быть какая-то шутка.

– Вы куда-то направляетесь? – раздался заинтересованный голос над ухом.

Окуни резко развернулась и уперлась носом в твердую мужскую грудь. Отступив на шаг, девушка оглядела незнакомца. Он был высок, на целую голову выше ее. Плечи накрывал клетчатый плед, в руке он держал книгу. Слегка длинноватые взъерошенные волосы цвета воронова крыла спадали на лицо, закрывая всю правую половину. Оставшийся на виду левый глаз отражал в серебристой радужке испуганную Окуни.

– В-в… – глубоко вдохнув, она выпалила: – В дамскую комнату.

Мужчина улыбнулся и махнул в сторону коридора:

– Первый поворот налево и третья дверь справа.

Девушка благодарственно кивнула и побежала в указанную сторону.

***