Сестры

– Да, достала и расплатилась, – Дина встряхнула волосами. – И когда принесли счет в ресторане, я заплатила. Я всегда доставала кошелек и платила. Я была счастлива и богата, я должна была заплатить.

– Мы встречались у него дома, где он жил со своей… как называлась твоя профессия? Хостесс? – Дора повернулась к Даше. – Скажем честно, со своей шлюхой, потому что разлечься, когда потребуют, на капоте автомобиля, это не работа. Ты так все расписала, что можно подумать, ты работала бухгалтером или еще кем-то приличным, а тебя взяли и уволили. Но нет, ты лежала на тачках, только это и умела делать, а когда всем наскучила, тебя решили заменить, вот и все. А ты побежала со своими слезами, думая, что он тебя утешит дома, а там- опа! – Дора расхохоталась, но резко оборвала смех. – А там я.

– Голая, с жировыми складками, – напомнила Дина.

– Я зашла в ресторан, мне всего-то и нужен был пакетик сахара, а там ты, – подхватила Дора, – в сортире, с задранной юбкой и оторванной пуговицей на блузке. Так тоже бывает.

Сестры переглянулись и словно по команде наклонились друг к другу.

– Теперь осталось одно, – шепотом сказала Дина. – Разобраться, кто должен заплатить. С кого все началось.

– Кто расплачивается, и кто виноват – всегда разные люди, – Дора помотала головой. – Началось с него. А заплатили мы.

– Да бросьте, – Дора скривилась. – Он всегда был неудачник. Ни денег, ни женщин нормальных. То хостесс из автосалона, принимающая форму любого изгиба. Или, смех сказать, исполнительный директор ростом с воробья. Такой только присунуть в сортире, пожрать за ее счет, а потом отправить на такси.

Белая пуговичка так и осталась лежать на столе. Официантка подошла, заученными движениями стала складывать тарелки на поднос.

– Можно убирать? – спросила она.

– Убирайте, – ответили сестры почти хором, только Дора помедлила, провожая взглядом пуговичку, и официантка смахнула ее вместе с мусором.