Гора и мышь

IV

Женщина, которой я назначил свидание, не приехала. Точнее, приехала, но оказалась умнее предыдущих – завидев меня, не подала виду, а прошмыгнула мимо. Хотя я выбрал лучший костюм, синий с искрой, в нем я ходил на благотворительный бал. Нарядный, я сидел на автобусной остановке, положив на колени букет. Из-за маленького роста я похож на школьника, купившего цветы учительнице. Близорукие женщины даже улыбались мне, но подойдя ближе, морщились и отворачивались.

Сидеть в одной позе неудобно, я ерзаю и верчу букет в руках, пока он не падает мне под ноги. Наклонившись, чтобы поднять, замечаю девушку на соседней лавочке.

Она тоже сидит давно, потому что у нее усталое напряженное лицо. Это тяжкий труд – вглядываться в проезжающие автобусы, привставать, вытягивая шею, просеивая пшено ради жемчужного зерна, пока оно не мелькнет в сером месиве. Девушка вскакивает с места, а потом садится снова, потому что тот, кто ей нужен, не приехал. Она знает, что он не приедет, но продолжает вставать к каждому автобусу, уже не разглаживая смятого подола.

Девушка одета очень скромно: темная юбка до колен, трикотажная кофточка с отложным воротником. Про себя я называю ее Мышкой. Она щурится, сняв очки, чтобы казаться красивее для того, кого она ждет, и сейчас они оттягивают наружный карман кофточки. Это очень хорошо, что она без очков, настало время мне подойти. Я комкаю целлофан и прячу его в урну, а букет расправляю и несу на вытянутых руках. Я нацеливаю розы на девушку, как наводят ствол пистолета.

Мышка испуганно шарахается от меня, но считает, что вскочить и убежать невежливо.

– Я тоже кое-кого не дождался, – начинаю я, притворно вздохнув. – Вижу, и вы зря пришли.

Она отодвигается, и я принимаю это за разрешение сесть.

– Это вам, – говорю я, протягивая букет.

Девушка не отнекивается, молча опускает лицо в поникшие бутоны. С каждой минутой она нравится мне все больше. Я крепко сжимаю зубы, чтобы Мышка не заметила мои клыки.

– Вы кого встречали? – участливо спрашиваю я.

– Парня, – она делает паузу, а потом бросает на меня игривый взгляд. – Бывшего.

Я воодушевляюсь и придвигаюсь ближе.

– Вы его бросили?

– Почему вы так думаете? – она кокетливо поднимает брови.

– Только молодые и красивые кавалерами разбрасываются.

– Это как сказать, – смеется она, – сколько мне лет, по-вашему?

Я вглядываюсь в ее лицо – немного несвежее, но скорее усталое, чем постаревшее.

– Двадцать три, – говорю я.

– Угадали, – немного удивляется она. – Вы где так научились хорошо возраст определять?

Она надевает очки, кажется, я заинтересовал ее настолько, чтобы разглядеть меня как следует. Она почему-то начинает снизу, рассматривая мои туфли, потом поднимает взгляд, пиджак слегка топорщится и теснит в груди, но я не успеваю смутиться, потому что она уже смотрит мне прямо в глаза.

– А я много чего умею, – говорю я пошлую фразу, – могу тебе показать.

Я предоставляю ей последнюю возможность встать и уйти, возможно, залепив мне пощечину. Нельзя просто встать и убежать, если успел посмотреть человеку в глаза. Для этого должен быть повод. И я охотно его предоставляю.

Но она смеется. Моя Мышка очень непосредственна.

– Мы уже на ты? – уточняет она.

– Конечно, – я так обрадован, что принимаюсь ковать железо, пока горячо. – Приглашаю тебя в гости. Здесь как раз мой автобус останавливается. Доезжаем до кольца, а там немного пройтись, и мой дом.

– Ты за городом живешь? – уточняет она. – В частном доме? Большом?

– Я живу на горе, почти на облаке.

– Ой, надо же, – улыбается она. – Наверное, стоит поехать. Давно мечтала побывать в горах!

V

Мой автобус подъезжает, как всегда вовремя, это кольцевой маршрут, задуманный для встреч и разлук. Я усаживаю Мышку на свободное место, она вертит головой и прижимает к груди букет. Я возвышаюсь над ней (если горбуны могут над кем-то возвышаться!), вцепившись в поручень, чтобы не свалиться на повороте. Полы пиджака задираются, и я выгляжу встопорщенным, как воробей с переломанным хребтом, но Мышка улыбается мне ласково.

Мы доезжаем до кольца и бредем в гору, хотя я уже растерял пыл и не тяну на похитителя красавиц. Вид у меня не геройский: костюм измялся, я загребаю носками гравий и совсем согнулся, потому что устал держать спину прямо, пока соблазнял даму сладкими речами, а потом долго стоял в автобусе. Мне очень хочется выпить и повалиться на диван, забыв обо всем.

Мышка, наоборот, с каждым шагом словно наливается силой: ее лицо раскраснелось, глаза горят, она почти тащит меня за руку, что-то оживленно тараторя. Я слушаю вполуха, Мышка хвастается, обещая сварить обед чуть ли не из топора.

– У тебя еда какая-нибудь в доме есть? – спрашивает она, оборачиваясь ко мне и сверкая глазами.

– Не уверен, – отвечаю я.

– Не беда, чего-нибудь придумаем! – она встряхивает волосами, убегая вперед.

Войдя в дом, мы меняемся ролями. Мышка, оставив меня у порога, как застенчивого гостя, выходит на середину комнаты и, разводя руками, рассказывает, как переставить мебель.

– У тебя неудачно все расставлено, – говорит она. – Диван лучше пододвинуть к окну, стол сюда, а шкаф, – она распахивает створки, оглядывая пустые вешалки и скомканное белье внизу, – надо выбросить. Купишь новый, сейчас на мебельной фабрике распродажа, у меня там девочка знакомая работает.

Она не выпускает букет, вертя его в руках, как указку. Кажется, что она плетет веретено, опутывая меня сетью, несчастную горбатую рыбешку. Мышка улыбается, как радушная хозяйка, которая вот-вот взмахнет разделочным ножом, подав к столу мое филе.

Мы садимся за стол, я почти не участвую в приготовлениях, просто устало опускаюсь на табуретку, приваливаясь к стене, чтобы дать отдых ноющей спине. Я выглядываю в окно, где начал накрапывать дождик. Мои друзья, дед с внучком, мокнут под окном. Дождавшись, пока гостья отвернется, я тайком показываю на нее пальцем, дед с внучком вытягивают шеи, любопытные, потом дед показывает большой палец и внучок кивает. Одобрили!

Их одобрение придает мне сил, я расставляю тарелки, которые Мышка успела достать, порывшись в моем кухонном шкафу, набираю воды в чайник. Наморщив лобик, Мышка спрашивает что-то про вазу, которой у меня нет (откуда?), находит бутылку из-под водки (я еще не сделал главное признание) и засовывает в узкое горлышко букет. Она кромсает неподатливые стебли, ловко отхватывая ножом лишние побеги.

– А где ты работаешь? – спрашивает Мышка и, кажется, впервые, смотрит на меня не умильно, а озадаченно.

– У меня вторая группа инвалидности, – говорю я.

– Это рабочая? – сощурившись, уточняет девушка.

– Я и работаю, – признаюсь я. – Переплетчиком, в мастерской. Артель для инвалидов. Городская программа содействия.

Мышка смеется.

– Неужели кто-то еще читает бумажные книги?

Ожидая, пока закипит чайник, она ходит по комнате, заглядывая во все углы.

– А у тебя уютно! – хвалит она. – Дом маленький, зато место живописное!

Она подходит к окну.