Полярные чувства

Супруги переглянулись, они не хотели, чтобы Клавдия Евгеньевна переживала и в один голос ответили:

– Да так.

– Не буду настаивать, – улыбнулась Клавдия Евгеньевна, поглаживая Арсения, – ну рассказывайте, что у вас нового? Василисочка, как ты себя чувствуешь? Я, кстати, книжечку приобрела о правильном питании для беременных. Посмотри, на столике лежит.

Василиса пролистнула пару страниц, пробежалась глазами и вдруг воскликнула:

– Ой, мама! Оказывается, мне острое нельзя, это может вызвать выкидыш. Ой, – она вжалась в грудь супруга, – Лешка, а я столько острого ем, а вдруг…

– Ничего не вдруг. Твое блюдо, Василек, мы, значит сами съедим, а ты будешь что-нибудь из маминого, да, Клавдия Евгеньевна?

– Конечно! – засуетилась та, – у меня картошечка отварная есть и котлетки. Будешь? Арсений, и с тобой тоже поделятся. Я сейчас подогрею.

– Спасибо, мама, я сама, мам, телефон звонит! – Василиса отправилась на кухню, кот последовал за ней.

Клавдия Евгеньевна взяла трубку.

– Мама, ну кто там? – из тарелки Василисы выглядывало несколько крупных картофелин, от них исходил пар. Молодая женщина свела губы в трубочку, подула и наколола вилкой самую большую.

– Ты только не волнуйся, Василисочка. Нет, лучше потом как-нибудь узнаешь.

– Мама? Что случилось?

– Не волнуйся, Василисочка, хорошо?

– Мама, говори уже.

– Ксюшенька умерла.

– Как… умерла…

– Ее убили, Василисочка. Ты только…

Василиса лишилась чувств.

Глава 12

Из блога Еu1h24

Еще одна. Осы довольны. Они молчат, голова не болит, и я почти счастлив. Мне даже удалось почитать любимую книгу. Я читал «Коллекционера» Фаулза. Помните момент, когда он решился на похищение? Все чаще раздумываю над этим вариантом, возможно, он будет идеальной концовкой, но осы говорят не время. Я им верю. Они всегда точно знают, что и как надо делать. Да, иначе и быть не может.

А Рыж… Испугалась ли она? Поняла ли насколько я близко? Специи, бык – все так очевидно. Ее страсть, ее страх. Осы сказали мне, что она должна страдать, и я согласен. Осы говорят, журналисты скоро разнесут вести, и тогда Рыж начнет волноваться. Да, иначе и быть не может. Интересно, не сожрет ли ее собственное чувство вины, когда она поймет, почему женщины умирают? Смешно, согласны?

Нравится: 8

Не нравится: 1

Бриз никогда еще не говорил с ней таким голосом. Едва он сообщил, что не сможет приехать из-за личных обстоятельств, Александра поняла – случилось что-то действительно серьезное. Почему он не хочет с ней поделиться? Неужели это настолько личное? Ей всегда казалось, они близкие друзья, но с другой стороны, она ему тоже многого не рассказывала, к примеру, о своей страсти к носкам. Боится, что он, как и родители, не поймет, будет смеяться. Бриз тоже молчит из-за страха быть непонятым? В конце концов, расстроенная Александра пришла к выводу, что они не муж с женой, чтобы говорить абсолютно обо всем: даже те часто имеют секреты, так стоит ли обижаться на друга?

Возвращаться к делу не было ни малейшего желания. Немного отдохнуть и не думать о безумстве, вот чего она хотела. Чтобы отвлечься, взяла первую попавшуюся книгу и принялась читать, обложившись подушками. В этот момент в дверь позвонили. На пороге стоял Соколов.

– Ничего не говори. Я соскучился, – он страстно прижался к ее губам.

Ошалевшая Александра не стала противиться. Большими глазами она смотрела в потолок, в то время как он обсыпал поцелуями ее лицо и шею, спускаясь все ниже. А потом, отпустив все мысли и переживания, отдалась собственным чувствам. Возможно это было именно то, в чем она сейчас так нуждалась.

– Хочешь, я сделаю яичницу? Яйца есть? – спросил он, улыбаясь, – или в холодильнике только мышь висит?

– Только она и кусок сыра, – Александра тоже улыбалась. С Соколовым было хорошо. Сердце билось как-то непривычно.

– Сыр для мыши? – хмыкнул он, притягивая ее к себе, – женщина, которая не умеет готовить. Поразительно! С такими я еще не встречался.

– Не сомневаюсь, что у тебя были домохозяйки. Я из другой истории.

– Обиделась? – он коснулся ладонью ее щеки, – ты права. Таких, как ты еще не было. Но голод никто не отменял. Я привык питаться едой, а не воздухом, уж извини.

– Никто не мешает сходить в магазин.

Вздохнул и поинтересовался:

– Ты всех мужчин посылаешь за едой?

– Есть проблемы? Испокон веков мужской род охотился и добывал пропитание. Что изменилось?

Он снова вздохнул:

– Почему ты такая колючая? Я просто предложил поесть.

– Почему мы не можем полежать молча?

– Если ты хочешь тишины, зачем тебе компания?

Настала ее очередь вздыхать:

– Ни в няньки, ни в жены я не нанималась. Хочешь есть – реши эту проблему сам. Не понимаю, почему взрослый мужчина делает из мухи слона?

– Я тебя в жены не звал, – Соколов поднялся с кровати и начал одеваться. Быстро, уверенно, не оборачиваясь.

Александра испытывала смешанные эмоции: раздражение, сожаление, злость, непонимание, досаду. Превалировало первое, поэтому она так же резко поднялась, рывком завернулась в одеяло и вышла из комнаты. Хотела стукнуть дверью, но передумала – она в отличие от большинства женщин, умела держать эмоции под контролем. На кухне открыла холодильник, достала остатки сыра, взяла подсохший батон, соорудила бутерброды, разогрела в микроволновке и принесла в спальню, громко стукнув тарелкой по поверхности тумбочки. Удивились оба: она – тому, что он еще здесь, он – наличию еды.

– Ты не ушел?

– А ты бы хотела?

Не отвечая, села рядом на кровать, взяла бутерброд:

– Раз ты остался – ешь.

– Твое коронное блюдо? – осведомился он, нюхая сыр.