Александра

В этом «знаю» был исчерпывающий ответ.

Я начал спускаться вниз по лестнице.

– Стой! – окликнула меня вдруг Алекса.

– Что?

Я обернулся назад.

Алекса выбежала из квартиры, захлопнула дверь, встала на одной ступеньке со мной, поправила воротник моей рубашки, очень заботливо, как могла это сделать только мама.

– Понимаешь, – сказала она мне. – Ты очень хороший, правда, очень славный, умный, добрый… Только…

– Что? – пробормотал я.

– Ты очень маленький. Я боюсь тебя обидеть!

На моих глазах выступили слезы, как вчера, когда родители меня ругали.

– Больше всего ты обидишь меня, если меня отвергнешь! – сказал я Саше.

– Я не отвергну, мы будем друзьями, я тебе обещаю, – быстро проговорила Алекса.

– Ты, наверное, Владика любишь? – спросил я у девочки.

– Нет, – мотнула в сторону головой Алекса. – Он слишком пустой!

Я был удивлен такому искреннему признанию с её стороны.

– Коленька, я никого не люблю, совсем никого!

Она впервые назвала меня по имени и так ласково, от этого я даже вздрогнул.

– Совсем-совсем никого? – проговорил я.

– К сожалению, да.

Я посмотрел внимательно на Алексу, я не мог оторвать от неё глаз, до того она мне казалась красивой, Алекса опустила голову вниз.

Я не понимал то ли она смущается, то ли испытывает какую-то неловкость передо мной.

Я взял её за руки, потянулся к ней, коснулся своими губами её губ. Она не отвергла первый в моей жизни поцелуй, стала тоже меня целовать.

Открылась дверь квартиры Марии Тимофеевны.

– Саша, может, вы лучше домой зайдете? – раздался голос бабы Маши. – Я уже разогрела борщ, поешьте со сметанкой!

Я оторвал свои губы от Алексиных. Кажется, Мария Тимофеевна ничего не заметила, или лишь сделала вид, что ничего не видит.

– Пойдем, – сказала мне Саша. – Бабушкин борщ очень вкусный!

– Пойдем!

Мы сидели на кухне, кушали борщ, баба Маша рассказывала нам о том, как «хорошо вчера съездила к подруге, как у неё отдохнула, как они вместе смотрели любимые сериалы, как сидели за столом, как она хвасталась перед бабой Галей своей любимой внучкой Сашенькой, которая отличница, умница и в тринадцать лет очень хорошо знает английский».

За рассказами Марии Тимофеевны я не заметил, как съел огромную тарелку борща.

– Спасибо, Мария Тимофеевна, – сказал я.

– Не за что, внучок, – ответила баба Маша и, лукаво улыбнувшись, добавила:

– Если хочешь отведать пирожков с мясом, приходи сегодня вечером. Вместе с Сашкой поедите!

Взгляд Марии Тимофеевны с некоей хитринкой очень напомнил мне взгляд Алексы.

И я понял, что не такая уже и вредная эта баба Маша, просто чуть-чуть ворчливая иногда.

Я выскочил из-за стола, стал собираться домой.

Алекса вышла провожать меня.

– Извини, Саша, за разбитое стекло! – сказал я девочке. – Я, наверное, тогда тебя напугал таким звоном.

– Ничего, – улыбнувшись, проговорила Алекса.

Я начал открывать замок на двери.

– Стой! – услышал я вдруг.

– Что?

Я вопросительно посмотрел на Алексу.

Девочка подошла ко мне и поцеловала меня в губы. Сама.

– Ты что с ума сошла? А если твоя бабушка увидит? – произнес я шепотом.

– Не увидит, – уверенным голосом проговорила Саша. – По телевизору начался её любимый сериал.

И, правда, баба Маша уже где-то смеялась, то ли в зале, то ли в спальне.

– Теперь можешь идти, – сказала мне Алекса.

Я открыл дверь, начал спускаться по лестнице.

– Не забудь про вечерние пирожки! – услышал я вслед.

Едва я вышел из подъезда, мой телефон зазвонил.