Северная Ведьма

Северная Ведьма
Анастасия Иванова

Веб-дизайнер Андрей Климов получает заказ: придумать и нарисовать персонажей для компьютерной игры в стиле древнеславянского языческого экшна. Главная отрицательная героиня долго не удается ему, а когда наконец нужный образ найден, загадочная женщина является ему в реальной жизни с целью сообщить нечто важное.

Постепенно угасал промозглый осенний день. Небо с низко висящими тучами, из тяжелых подбрюший которых то и дело проливался на город холодный колючий дождь, из грязно-серого превратилось в почти черное. Темные провалы окон мокрых домов там и сям загорались уютным желтоватым светом. В большом доме сталинской постройки к наступлению сумерек почти не осталось неосвещенных оконных прямоугольников. И только квартира на пятом этаже была по-прежнему темна и как будто необитаема. Впрочем, внимательный взгляд какого-нибудь наблюдателя, если бы такой вдруг нашелся, непременно заметил, что два окна из пяти светлее остальных, как будто в комнате горит крошечная тусклая белая лампа. Так оно и было в действительности, только источником света была не лампа, а монитор компьютера, в который сосредоточенно смотрел мужчина примерно тридцатипятилетнего возраста. Правой рукой он что-то рисовал на планшете, в левой тлела уже готовая погаснуть сигарета. Через некоторое время мужчина откинулся на спинку стула, прищурясь, критически посмотрел на изображение в мониторе, поднес к губам сигарету и попробовал затянуться. Подожженный конец окурка красновато вспыхнул, будто агонизируя, и сигарета окончательно погасла. Мужчина с отвращением ткнул его в пепельницу, устало провел рукой по лицу, вздохнул и решительно удалил изображение, над которым просидел несколько часов.

– Проклятая баба! – вырвалось у него.

Мужчина встал, потянулся, хрустнул суставами пальцев и прошелся по комнате. Он был высок и худощав, с длинными ногами и руками, одет в мятую футболку и джинсы; небольшие, близко посаженные глаза покраснели и были полуприкрыты отекшими от напряженной работы веками, крупный нос на худом, с выпирающими скулами лице над пухлыми губами как будто еще больше заострился и выдался вперед; пепельно-русые волосы на правой стороне головы лежали прямо вниз, закрывая ухо, а слева были всклокочены. Причудливость прически объяснялась просто: когда он работал, всегда сосредоточенно и вдумчиво, – правой рукой рисовал, а пальцы левой запускал в шевелюру, взлохмачивая волосы, или держал сигарету. Чем напряженнее была умственная деятельность, тем более растрепанный вид принимала голова. Сегодня был один из немногих дней, когда растрепанность была доведена до крайней степени и с левой стороны волосы уложились в подобие вороньего гнезда. Мужчина выглянул в окно, обнаружил, что давно уже наступил вечер, вздохнул и утомленно опустил плечи.

Андрей Климов был довольно успешным веб-дизайнером. Помыкавшись пару лет после окончания архитектурной академии по нескольким большим и малым дизайнерским фирмам, он понял, что подбирать обои к диванам и наоборот и зонировать пространства убогих советских квартир или чудовищно спроектированных загородных домов ему мучительно скучно. К тому же работа по интерьеру предполагала довольно плотный контакт с заказчиками. Климову, по натуре довольно закрытому человеку, почему-то особенно везло на нуворишей – людей богатых, но малообразованных, с напрочь отсутствующим вкусом. Разработать интерьер во всех деталях с мельчайшими подробностями было ему куда легче, чем объяснить клиентам, почему он именно так видит то или иное интерьерное решение. Заказчики считали себя умнее исполнителя со специальным образованием. Андрея все это очень раздражало. Он уставал, злился, даже какое-то время выпивал. В конце концов ему попалось на глаза объявление о наборе на курсы компьютерного 3d-моделирования. Климов позвонил по указанному номеру скорее от отчаянья, но учебная программа неожиданно показалась ему интересной. Он внес необходимую сумму, посетил три первых семинара и понял, что нашел занятие по душе.

Дело быстро пошло в гору. Климов брался за любую работу. Оформление сайтов, иллюстрации, виртуальные открытки, несколько раз какие-то оригиналы заказывали аватарки. А неделю назад ему предложили действительно интересный заказ: придумать и нарисовать персонажей для компьютерной игры.

Сценарий Климову понравился: это был средневековый славянский мистический экшн, построенный на языческой мифологии. Климов не разбирался в славянском язычестве, но даже ему быстро стало понятно, что текст написан очень осведомленным в данной теме, к тому же литературно одаренным автором. Персонажи были прописаны так подробно и живо, что особых затруднений у Климова не возникло. Споткнулся он лишь в самом конце, на главной отрицательной героине. Кем она была задумана, Климов не понял: то ли сама богиня смерти Морена, то ли ее жрица. В голове никак не складывался нужный образ. Когда он обратился за разъяснениями к заказчику, тот отмахнулся: «Делай, как знаешь». Но дотошному и аккуратному Климову не хотелось смазывать хорошую работу одним халтурным штрихом, и он продолжал биться над злодейкой. Поиски в интернете тоже ничего не дали: попадались главным образом плохо нарисованные изображения теток в псевдорусских костюмах, стилизованные под модное нынче фэнтези, или разномастные вариации Снежной Королевы. Климов плюнул и решил работать по наитию, но очередная попытка нарисовать героиню «из головы», предпринятая сегодня, провалилась. В животе требовательно и громко заурчало, и он понял, что было бы неплохо чего-нибудь перекусить.

На кухне царило запустение: гора грязной посуды в раковине и на столе, неопрятные пятна разнообразной расцветки, фактуры и формы покрывали все горизонтальные поверхности, включая подоконник и верхнюю панель холодильника. С тех пор, как от Климова ушла жена, он готовил крайне редко, посуду мыл только тогда, когда не мог найти ни одной чистой кастрюли или тарелки, а уборку не делал вообще ни разу. В быту Климов был довольно неприхотлив. В нем уживались педантичность и любовь к мелочам в работе и абсолютное безразличие к домашним удобствам. Он не обращал внимания на немытую посуду и грязную скатерть, пыль, лежащую по углам и собственный пожеванный внешний вид. Единственное, что его огорчало – чистая посуда и еда в холодильнике имели отвратительную привычку заканчиваться слишком, по его мнению, часто и в самый неподходящий момент.

Климов уныло оглядел руины с засохшими объедками, вздохнул, открыл холодильник, впрочем, без особой надежды: он знал, что внутри пусто и грязно точно так же, как вчера, позавчера и неделю назад. Настроение окончательно испортилось. Неожиданно в комнате запиликал звонок скайпа. «Кого еще там принесло!» – с неудовольствием подумал Климов. На мониторе светилась довольная загорелая физиономия закадычного друга Сани. Фотография была новая, не знакомая Климову. Приятель позировал на фоне роскошного отеля на морском берегу. Багровое солнце за его спиной наполовину утонуло в океане. Кадр дышал негой и спокойствием. Прямо открытка из рая. «Снова где-то отдохнул. Умеет жить, говнюк!» – отметил Андрей и нажал кнопку «принять».

– Привет, старик! – расплылся в улыбке Саня. – Как жизнь? Хандришь, как всегда?

– Зато ты веселишься за троих, – не удержался Климов. – Каждый месяц новая фотосессия. Когда ты успеваешь? И где берешь столько бабла?

– Я, друг мой, умею наслаждаться жизнью. И тебе настоятельно советую делать то же самое, – не переставая ухмыляться, сказал Саня. – Так и быть, открою секрет: ездить куда-то каждый месяц необязательно. Одного раза в год вполне достаточно. Главное – показывать не все фотографии. Понимаешь, о чем я?

– Нормальный ход, – кивнул Климов.

– И любой бабе можно голову заморочить. Они это любят, – довольно закончил приятель. – Но вернемся к тебе. В данный момент я наблюдаю на твоей физиономии уныние и зависть, значит, настроение никудышное.

– Ты прямо оракул, – съязвил Климов. Но Саня его не дослушал и радостно перебил:

– Так я вовремя! Есть предложение смотаться сегодня в «Бочку», выпить чего-нибудь и отдохнуть. Что думаешь?

– Ну, не знаю, – с сомнением сказал Климов.

– У тебя дома все равно тлен и грязь. Жратвы нет. Телок тоже. А у Вадика – и блюда, и напитки, и девочки,– тарахтел Саня.

– По девочкам это ты у нас специалист, – осклабился Климов. – А вот поесть я не против. Когда сбор?

– Через полчаса, – ответил Саня.

– Давай, – кивнул Климов и отключился.

Выбор заведения объяснялся просто: в баре «Пороховая Бочка», где обычно собирались друзья, работал барменом Вадик, по прозвищу Толстый. Все трое когда-то учились в одном классе и были, как говорится, не разлей вода. После школы все одноклассники рассеялись и потерялись, разбросанные по миру разнообразными жизненными обстоятельствами, и только Саня с Вадиком и Климовым по-прежнему сохраняли довольно теплые дружеские отношения.

Приблизительно через час после разговора с Саней Климов вошел в «Бочку», где было уже многолюдно, шумно и довольно сильно накурено. Не успел он снять промокшую куртку, как сквозь гомон до него донеслись приветственные вопли друзей. Саня уже сидел у барной стойки с полным стаканом какого-то темного напитка, рядом стояла тарелка с нарезанным лимоном, и Климов понял, что Саня пьет любимый коньяк. «Эстет хренов», – с улыбкой подумал про себя Климов. Саня вполне соответствовал этой характеристике: невысокий, худощавый и подтянутый, одет он всегда был броско и по последней моде, причем любая одежда сидела на нем безупречно. Образ дополняла стильная стрижка и дорогая – «трехсотдолларовая», как любил приговаривать ее хозяин – бородка, на щеках переходящая в не менее скрупулезно подстриженные бакенбарды. Забавно контрастировал с ним высоченный стодвадцатикилограммовый, покрытый разноцветными татуировками Вадик, со школы носивший прозвище Толстый. Его руки с курчавыми светлыми волосами напоминали два небольших кузнечных молота. Абсолютно лысый, с круглым черепом, Вадик больше всего походил на сказочного татуированного великана. На мясистом лице между небольших, глубоко посаженных глаз возвышался крупный нос. Светлая борода мелкими колечками оплетала ярко-красные толстые губы и, редея на щеках, заканчивалась у козелков больших ушей. Устрашающая внешность компенсировалась добрым характером: Вадик был абсолютно беззлобным человеком, охотно и много смеялся по любому поводу. Даже когда ему приходилось брать на себя функции вышибалы, его лицо не покидало добродушное выражение. Оба приятеля широко улыбались и махали руками. Климов замахал в ответ и на душе у него стало тепло и радостно.

– Здорово, мужики! – крикнул он.

После кратких энергичных объятий и рукопожатий Климов взгромоздился на стул.

– Чего пить будешь? – спросил Вадик.

– А поесть не предложишь, что ли? – осведомился Климов. – Жрать охота – сил нет никаких.

– Это можно, – кивнул Вадик. – Схожу к поварам, узнаю, что у нас осталось из съестного, вы почирикайте пока тут, – и удалился.

– Как творчество? – спросил Саня. – Хорошо нынче живется дизайнерам?

– Если и хуже, чем историкам, то ненамного, – успокоил его Климов.

– Значит, норм, – улыбнулся Саня.

Тем временем вернулся Вадик.

– Из нормальной еды есть отбивные с овощами и пельмени. Все остальное придется ждать минут сорок.

– Давай отбивную, – сказал Климов. – Пельмени мне и дома до чертиков надоели.

– Глеб! – заорал Вадик в подсобку. – Две отбивные с овощами! А пить-то что? – снова повернулся он к Климову.

– Давай пивка какого-нибудь темненького для начала, а там посмотрим.

– Пиво – дело! – обрадовался Вадик. – Королевский напиток.

– Плебеи, – поморщился Саня. – Пиво – напиток не королей, а немецких безработных.

– Тебе как историку должно быть известно, что пиво – очень древний и благородный напиток, – назидательно произнес Вадик, наливая в кружку пенистую жидкость. – И вообще: не любишь пиво – не люби его молча. Я вот коньяк твой не люблю, но предпочитаю не трещать об этом на каждом углу.

– И совершенно напрасно! – повысил голос Саня. – Потому что коньяк, особенно с тонким ломтиком лимона, – венец творения.

– Не ссорьтесь, девочки, – примирительно произнес Климов, отхлебывая из кружки.– Алкоголизм от пива или коньяка ведет к одному и тому же: циррозу печени и распаду личности.

– Правильно! – подхватил Саня. – Выпьем за умеренность.

– Прекрасный тост! – поддержал Климов. Они чокнулись и выпили.

– А как же ты, оплот любителей пива? – спросил Саня, довольно щурясь с ломтиком лимона во рту.

– На работе не пью, как будто не знаешь, – ответил Вадик. – Момент, кажется, отбивные подоспели, – и отошел.

– Зануда, – махнул рукой Саня и обратился к Климову. – Андрюх, ты неважно выглядишь. Усталый какой-то, помятый… С Татьяной никаких подвижек?

– Нет, – мрачно сказал Климов. – Ты не в курсе, что ли? Официально нас развели месяц назад. С тех пор мы не виделись. И вообще, я не хочу об этом говорить.

– Что ты лезешь к нему? – вступился вернувшийся Толстый и поставил перед Климовым тарелку с дымящимися отбивными. – Ешь и не слушай этого пижона.

Саня развернулся спиной к барной стойке, облокотившись на нее локтями, и закинул ногу на ногу, покачивая в воздухе блестящим ботинком. Он умудрялся не запачкать до блеска натертую обувь даже в самую раскисшую слякоть.