Дитя Дэона

Внутри были руины города.

«Главный опорный пункт лорда Лирия и его потомков, город Крондрот. Здесь я бывал давно».

– Расскажи об это, Фип! – попросила Ширри, пробираясь внутрь.

Округ лорда Лирия был очень богатым. Те, кто проживал здесь, никогда не нуждались в серебре. Здесь меньше всего гибло от истощения и болезней дэонцев, меньше плакали и больше танцевали на праздниках… Так рассказывала мама. И так представляла себе Ширри, мечтая попасть в один из городов второго округа.

«На что ты надеялась, глупая? – дала себе мысленный щелбан Ширри, оглядывая мертвые каменные массивы. – Что здесь тебя встретят с серебряным тортом? Что тут будут развеваться цветные ткани? Что в домах будет гореть огонь, а люди на улицах весело петь песни?..»

Обломки домов, тучи поблекшего стекла, полусгнившие балки, развалины крепости – вот, что встретило путешественницу. Втянув носом воздух, Ширри на мгновение замерла. Присев и приложив ладонь к полуразрушенной, некогда мощенной дороге, Ширри пустила по камням синие ленты энергии. Они вились вперед, пока не ушли на километр за развалины дворца. Мизинец на левой руке вдруг помутился зеленоватым цветом.

– Там поля, – прошептала Ширри и вновь втянула воздух носом. Теперь она поняла, чем так вкусно и пряно пахло – землей.

«Крондрот был главным обеспечителем тканей. Их мируза и шплокфлок расходились по всему Дэону, – Фип, видимо довольный дальностью протянутых Ширри лент энергии, наставительно зафыркал. – Если не ошибаюсь, ваш плащ из мирузы».

– Да, его мне выдали, когда везли на первый круг, – вспомнила Ширри и схватилась за мягкий теплый плащ за спиной.

Он был очень прочным и упругим, поэтому дорогим. Дэонцам, начиная с третьего круга, была практически недоступна эта роскошь. Они пользовались шплокфлоком, который был грубее и практичнее нежной мирузы.

Но и то, и другое выращивалось и обрабатывалось здесь, на втором круге. Конечно, были и контрабандисты, которые выкупали ткань, а потом при помощи энергии делили ее на части, создавая в десятки и сотни раз больше одежды и материалов, чем могло бы быть. Но такая мируза быстро изнашивалась.

Вся энергия конечна. И когда дэонцы пытались сделать вещь или материал вечным, это всегда приводило к истощению энергии, а затем – к ее разложению, гибели.

Ширри вновь коснулась своего плаща. Он бы сделан из качественной, лирийской мирузы, поэтому все эти семь лет достойно выдерживал манипуляции Ширри. Чего она с ним только ни делала! И растягивала энергией на десятки метров в стороны, и сворачивала до атомов, и делила на части, и спаивала обратно, делала узоры, а затем возвращала в первозданный вид – Ширри экспериментировала, как могла, показывая Фиппу свои умения. Энергии плаща хватало еще на долго, девушка об этом не переживала. Но вот когда подобное в промышленных масштабах проделывали контрабандисты, о купленной ткани переживали многие.

«Когда я был здесь последний раз, город горел золотом и янтарем… – вывел девушку из задумчивости Фип. – Дома были сплошь покрыты драгоценными камнями, а пол устлан мягкими тканями… Поля лирийцев никогда не пустовали, они – самые богатые дэонцы на планете».

Да, именно поэтому все города округа Лирия были цветастыми и пестрыми, словно разноцветный кристалл: дома и улицы городов были укутаны тканями разных цветов. Жители могли менять цвета своей энергией хоть каждое утро под настроение, изменяя структуру и цвет материи. В сказках мамы Крондрот всегда представал самым шумным и веселым городом из всех в мире. Именно тут, не боясь обвалов, пели, танцевали и били в бубны целыми днями. Здесь шумели ярмарки, кипели, вздымая земляные волны, поля. В этих краях золотились и бликовали разноцветные стекла домов, пылал огонь счастливой беззаботной жизни…

Под ногами послышался хруст. Ширри опустила взгляд вниз и вздрогнула всем телом.

В пыли и осколках сталактита лежала маленькая полупрозрачная фигурка. Ширри погасила тянувшиеся к полям потоки энергии, потопив все вокруг в кромешную темноту, и аккуратно подняла фигурку. Кольцо на большом пальце зажглось нежно-розовым цветом. Фигурка заискрилась, ее полупрозрачное, граненное тельце заблестело и запереливалось от неярких, словно пульсирующих потоков энергии Ширри…

Девушке показалось, что у фигурки забилось сердце.

– Аметрин, – едва слышно выдохнула девушка и нежно погладила фактурный кусочек кварца.

Это была детская игрушка – кукла, грубо сделанная из аметрина. Возможно, ее сделал сам ребенок, тренируя свои способности преобразовывать кристалл… Пышная юбка закрывала кукле ножки, а голову покрывал широкий и сплюснутый предмет, отколотый с одной стороны. Ширри погладила хрупкую куклу, боясь ее сломать.

– Интересно, что это? – спросила она саму себя, поглаживая головку фигурки.

«Возможно, шляпа», – дух тоже заинтересованно наблюдал за тем, как Ширри крутит в руках хрупкий кусочек розового кварца.

– О, как в сказках мамы? Шляпа, чтобы не пекло светило тем, кто под ним ходит… – Ширри провела пальцем по шляпе там, где был большой скол. Маленькая вспышка – и кварц затянулся, как зарубцовывается рана. Шляпа стала цельной, и куколка будто засветилась ярче.

У Ширри перехватило дыхание. Холод аметрина почему-то обжигал, и девушка прижала фигурку к груди.

Кольцо на большом пальце погасло. Его отсвет еще одно краткое мгновение затеплился в полупрозрачном недре кристалла – там, где у куклы могло быть сердце, – а затем погасло.

«И как она не разбилась? – тихо спросил Фип. Он был грустным и задумчивым, клубы его синих лапок заполняли все сознание Ширри. – В таком хаосе не выживает ничего».

– Не все, что кажется хрупким снаружи, такое же хрупкое внутри, – грустно улыбнулась Ширри и ступила в глубь развалин.

Путь к печам был перекрыт металлическими балками и чугунными плитами. Она понимала, что эту толщу сплавов она одна не поднимет, поэтому решила экономить силы и проложить себе путь под завалом.

«Потренеруйтесь, Шир, – вдруг ехидно зафырчал дух. Девушка почувствовала, как он злорадно потирает свои бестелесные лапки. – Такая тренировка точно пойдет на пользу».

– Сейчас мне нужно качество, а не время, Фип, – усмехнулась в ответ та и приложила руки к земле. – Я не хочу быть заваленной камнями лишь потому, что пришло время тренироваться.

Фип обиженно выскользнул из сознания Ширри, высокомерно раскидывая в ее голове мысли.

Девушка уже приступила к формированию тоннеля, когда вдруг услышала странный гул, похожий на вибрацию вдалеке.

– Фип? Ты слышал?

«Да».

Ширри поднялась и прислушалась. Когда твоя жизнь – это темнота, остается лишь слушать и чувствовать. Ширри, как и все дэонцы, научилась это делать в превосходстве. Глаза ей заменяли слух, обоняние и внутренние потоки энергии, проходящие сквозь нее, как вода сквозь сито. Камни, металлы, земляные породы – все это разговаривало с ней, шептало и видело все за нее. Когда темнота казалась врагом, дэонцы сделали ее соратником, помощником и другом.

И сейчас Ширри пропускала через себя энергию вокруг, пытаясь найти источник утихшего звука. Но камни молчали. Темнота была безмолвной.

– Там впереди есть здание, спрятанное в скале.

«Вам нужно починить кольцо. Без него вы…»

– Знаю, Фип, знаю. Но это здание… Оно какое-то не такое.

Ширри стремительно направилась вправо, уходя с некогда центральной дороги города. В отдалении, за жилыми домами и пещерами, высилась пологая скала. Конечно, все дэонцы знали, что за этой стеной камня есть что-то. Но Ширри удивляло другое – именно это здание запечатали в каменный гроб, именно оно практически не пострадало. Дома, крепость, ворота, крепостные стены и ров – все это разрушилось от землетрясения, убившего все живое на планете. Но это здание – уцелело. Именно его почему-то защитили дэонцы, образовав вокруг защитный каменный склеп.

Ширри приложила обе ладони к скале. Все девять колец зажглись на пальцах рук, лишь десятое – на указательном пальце правой руки – было испещрено, как и год назад, страшными, словно шрамы, трещинами в металле, и не зажглось. Синий, зеленый, серебристый, желтый, черный – кольца горели разноцветными огнями, и девушка нахмурилась.

– Вот это букет… – восхищенно прищелкнула языком она и напрягла руки.

«Вы уверены, что вам под силу будет совладать с таким количеством пород за раз, юная леди?» – голос духа был далеким, он копошился в сознании девушки, явно не интересуясь происходящим в реальной жизни.

А зря!

Ширри не ответила. Выдохнув, девушка выпустила миллионы цветных нитей по скале. Вены камня вздулись, запузырились, загромыхали. Потоки энергии, пульсируя, пробивались в недра пород, пробивая проход для путешественницы. Ширри сосредоточенно втянула воздух в легкие и задержала дыхание.

Она чувствовала каждый камушек, каждый слой слюды и крошку мрамора, перекатывающихся в сторону, сворачивающихся и переплавляющихся друг с другом, пробуривая ей ход. Переплетались синие и зеленые нити, искрились желтые и темно-красные ленты, мерцали серебром и золотом паутинки энергии… Со стороны это выглядело живой радугой, извивающейся и дышащей в каждой клеточке земляной плоти.

Спустя долгие десятки минут работы, Ширри тяжело выдохнула и сползла по стенке на каменный пол. Руки ее мелко дрожали от напряжения, на лбу и шее блестели бисеринки пота. Тяжелое, горячее дыхание девушки эхом прокатывалось по нововырубленному скальному ходу.

Обняв колени руками, Ширри устало, но довольно улыбнулась.

«Еще и радуется… а вдруг вы пробудили древнее зло?»

«Такое бывает только в сказках! – говорить вслух сил не было, и Ширри мысленно жмурилась от удовольствия. – Ты должен мною гордиться, учитель!»