Читающая ветер

Я с грустью вздохнула.

“Нет, не могу. Фестиваль… Не хочу, чтобы девчонка, которой и двадцати нет, проходила через это. Лучше уж я, чем она. Тем более я уже знала, что меня ожидает.”

Не добежав несколько метров до нее, я перешла на шаг, оставаясь позади.

* Отрывок из гимна “Gaudeamus”

Трофей

Варвара

Громкое короткое хмыканье:

– Варвара, неужели тебе нравятся такие развлечения? Не замечал за тобой, но твое решение я принимаю. Будешь трофеем на фестивале, – голос надзирателя звучал недовольно и резко.

Мне было стыдно, я не смотрела на него и уткнулась взглядом в землю, сдерживая предательски стучащие зубы от холода и осознания своего решения.

– А вот ты, Маргит, будешь наказана за то, что даже не пыталась победить. Так нельзя! – он неодобрительно поцокал языком. – Наказана! На месяц! Я запрещаю тебе общаться с кем-либо.

Подняв взгляд, я увидела, как куратор достал из кармана небольшую чёрную коробочку, поднес её к шее Маргит и нажал на кнопку. Коробочка развернулась в длинный черный ошейник, который обхватил шею девушки. Появившийся красный индикатор сообщал всем, что мера наказания – безмолвие. В этот момент Маргит перестала существовать для всех. Никто с ней не заговорит до тех пор, пока ошейник не будет снят. Это она переживет, а вот фестиваль мог сломить ее.

– Итак, с трофеем разобрались, – надзиратель пристально посмотрел на меня, – завтрак через час. Все свободны.

После этих слов все сто человек ринулись обратно в общую комнату. Я стояла рядом с выходом и успела заскочить в дверь быстрее.

"Если на тренировке пришла последней, должна же я в душ прийти первой. Это будет справедливо," – оптимистично думала я.

Мое неизбежное будущее ужасало меня, но я предпочитала не думать об этом, так проще жить. Иногда нужно просто перетерпеть и забыть.

Ворвавшись в женскую душевую, стащила с себя мокрую одежду и зашвырнула ее в бак для грязного белья. Заняла самую дальнюю кабинку, включила душ, предварительно выставив температуру на 41 градус. Я сделала это назло всем, понимая, что кому-то не достанется горячей воды, она ограничена. Но, кто первый, тот и наслаждается, последний довольствуется холодной водой.

Стоя под упругими струями воды, я согревалась. Рядом, за стенкой, в кабинке послышался звук льющейся воды:

– Я рада, что на фестивале, трофеем будет Варвара. Она старая, ее не жалко.

От их слов слезы комом подкатили к горлу, мне стало очень обидно за себя. Да, я старше всех на этом этаже, но это не значит, что я не буду чувствовать всего, что будут делать со мной! Я глубоко вздохнула и сглотнула.

Порывисто закрыв воду, я вышла из душевой, ее тут же заняла другая девушка. Я даже не знала, как ее звали. Мы не запоминали имен, лиц, голосов. Дружба и близкое общение были обременительными, на это не было ни времени, ни желания. Быть одиночкой легче, в этом я с надзирателями согласна. Так или иначе, людям рядом с тобой все равно. Мы одиноки по сути. От этой мысли горло сжало еще большим спазмом.

"Неважно, это все неважно," – схватила полотенце, быстро вытерлась и закинула его в грязное белье. Взяла топ и шорты, которые одевались под низ. Поспешно натянула их и вышла из душевой. Отметила, что многие еще толпились у входа в ожидании помывки.

Я не стала смотреть на них, но их взгляды ощущала очень хорошо. Быть трофеем даже хуже, чем когда с тобой не разговаривают месяц.

Сжав руки в кулаки, я дошла до кровати, достала очередной комплект четвёртой формы, быстро оделась и пошла на выход. До завтрака оставалось по меньшей мере еще полчаса. Как бы я хотела сейчас провести их в одиночестве. Я бы даже от белой комнаты не отказалась, в такие моменты она казалась мне не такой уж и ужасающей.

Холодный обжигающий ветер ударил в лицо, когда я вышла на улицу. Вдохнула полной грудью и мне стало немного легче.

В этот момент мимо пробежала группа воинов в такой же, как у меня, черной форме. Некоторых из них я узнала, однажды мы вместе ездили на задание. У этой группы сегодня была простая тренировка, а не состязание, как у нас, поэтому, громко скандируя песню лагеря, они бежали по кругу без препятствий.

Очередной порыв ветра, и я зябко поежилась, продолжая смотреть на унылый вид нашего лагеря. Весь его периметр был залит асфальтом, исключения составляли лишь маршруты и площадки, на которых велись тренировки, но и те были тоскливого коричнево-рыжего цвета. Ни травы, ни кустов и тем более никакого даже маленького деревца на территории не было. Это и понятно. Какое растение выдержит перепады температуры в 60, а то и в 70 градусов за сутки, а такое бывало очень часто. Смена погодных условий – часть тренировки.

Я снова перевела взгляд на группу, продолжая наблюдать. Ещё немного и они скроются за зданием второго корпуса и мне станет их не видно, но неожиданная громкая команда надзирателя остановила их. Кого-то вывели из строя и повели к небольшим, одноэтажным сооружениям, стоящим вдали. Кто-то снова заслужил наказание.

Группа двинулась дальше, а я, не отрывая взгляда от провинившегося, старалась проследить, куда его поведут, но они быстро скрылись за одним из зданий.

Все сооружения в лагере были однотипными и похожими друг на друга. Серые с плоским крышами, как правило с двумя подъездами, разница лишь в количестве этажей – чем ближе к центру, тем их больше, а в самом центре два жилых пятиэтажных корпуса.

– Ааа, это снова ты, старая! – выдернул меня из размышлений грубый мужской голос. Я поморщилась и перевела взгляд на Вадика.

Высокий широкоплечий, он всегда держался немного надменно, как будто чувствовал свое превосходство перед другими. Темные волосы, голубые глаза, которые всегда смотрели с усмешкой. Но это выглядело не так эффектно, как обычно, сейчас под правым глазом расплылся фингал. Прищурившись, он смерил меня взглядом:

– А может не ждать, а поиметь тебя прямо сейчас?

То ли эти слова, то ли его презрительный взгляд, словно он здесь самый главный, вызвали во мне неудержимую бурю гнева. Вспомнились слова одного из надзирателей: "если силы не равны, используйте хитрость и внезапность."

Сильно сжав ладонь в кулак, не раздумывая, ударила Вадика в левый глаз:

– Это тебе для симметрии, – рыкнула я.

Как и ожидала, он мешкать не стал. Схватил меня за руку и резко завел за спину, разворачивая к себе спиной. Сильная боль пронзила плечо:

– Зррря ты это сделала, – яростно прорычал он мне на ухо, но его тон не испугал меня.

Злость, захлестнувшая меня, еще не отпустила.

Выход во вне

Варвара

– Извинись, – прорычал мне Вадик на ухо, выворачивая мою руку сильнее.

– И не подумаю, – резко и сильно ударила его ногой по щиколотке.

Мгновение, хватка ослабла на моей руке, я развернулась и нанесла удар ребром левой ладони по шее Вадика. Два шага назад и встала в стойку, зло посмотрев на него. Он одарил меня не менее злым взглядом в ответ.

– Стойте, не надо драться! Вас ведь накажут! – послышался за моей спиной голос Маргит.

Оборачиваться я не стала.

– Молчи! – рыкнул Вадик.

Его взгляд переместился и в этот же момент он встал ровно и опустил руки.

За мной явно был кто-то еще, помимо Маргит. Я тоже опустила кулаки выпрямляясь, сделала шаг в сторону и встала боком.

За спиной Маргит стоял Михаил, надзиратель, один из самых жестоких. Сейчас он оглядывал нас всех своими темно-фиолетовыми глазами, в которых плескалось предвкушение. Он поднял руку и начал поглаживать свою чёрную бородку:

– Итак, что у нас здесь происходит? Драка вне занятия и нарушение наказания. За-ме-ча-тельно.