Изобретая чудеса

– Даю вам слово, увидь он вас сейчас, непременно изменит свою холодность! Вы такая хорошенькая! – слишком сладко говорила Лара то, что хотела услышать о себе.

– Боюсь, что это невозможно… Он уехал служить и редко бывает в наших краях. – Она смутилась и добавила: – Марина, моя сестра, писала давеча об этом. Какое дивное было бы совпадение, появись он там сейчас.

– О, милая Анна Матвеевна, вы не представляете, как часто совпадения случаются в нашей жизни.

Отчего-то в этот миг Лара всеми фибрами души захотела, чтобы каким-то чудом Николай Павлович оказался там, чтобы увидел ее на балу, а не носящейся по городу с перепачканным подолом. Но сегодня она была унылой реалисткой.

***

Выходя из саней около пооблупившейся усадьбы, Лара ненавидела тот час, когда решила променять Петербург на провинцию. Несколько дней она скользила по снегу и успела возненавидеть путешествия на лошадях. Другое дело самолеты. Вот самолеты были темой, а это все, какая-то фигня.

– Маменька! – завизжала Аня, бросаясь на грудь женщине, возраст которой определить на глаз представлялось мало возможным. – Маменька, позвольте вам представить мою благодетельницу, графиню Ларису Константиновну Вовк.

Маргарите Львовне с первого взгляда не понравилась городская подруга дочери. Высокая и какая-то надменная. У графини Вовк движения были резкими, а взгляд тяжелым. Дамы обменялись приветствиями.

– Чувствуйте себя как дома. Живем мы весьма скромно, но будем рады вашему визиту, – женщина говорила сухо.

Кормить еще одного человека никак не входило в планы Маргариты Львовны, к тому же, эта графиня могла составить конкуренцию Ане во всех смыслах.

– Что же я! – всплеснула она руками, стараясь изобразить приветливость. – Разрешите рекомендовать вам мою среднюю дочь Марину и младшего сына Петрушу.

Петруша из всех собравшихся был заинтересован в Ларе больше всех. Он прятался за матерью, но с интересом наблюдал за высокой, во всех смыслах, гостьей.

– Войдем же в дом, погода портится. Надеюсь, дорога не слишком вас утомила, Лариса Константиновна. Через час мы будем пить чай, составите нам компанию? – женщина пыталась быть дружелюбной.

– Почту за честь, лишь сменю платье.

Глава 8. И если я сойду с ума

Чванливость провинциальных дам заставляла глаз Лары дергаться сильнее, нежели расшаркивания в общении с Аней. К тому же, спойлер, отдыхать на территории, где слухи о тебе разлетаются круче твитов Роулинг про женщин и менструацию, затея скверная. Впрочем, Лара, знающая принципы разработки желтушного контента, держалась с честью. Иногда, а особенно в самом начале, с непривычки она позволяла себе лишнего: говорила вспыльчиво и использовала не самые достойные выражения, вела себя не так, как стоит незамужней барышне. Но одно дело – собственная репутация, которая, к слову, у Лары была весьма неоднозначная, но громкая, а все знают, что любой пиар – это пиар, и совсем другой разговор о чужом достоинстве. Позориться самой можно, позорить Аню – моветон.

Поэтому, когда в тот вечер в гостиной госпожи Вейцман прозвучали слова:

– Лариса Константиновна, мы наслышаны о ваших музыкальных дарованиях, не были бы вы так любезны исполнить нам что-нибудь?

Лара, умеющая уверенно играть разве что «Неудачницу» Алены Швец, пожала плечами и кокетливо сообщила:

– Прошу меня простить, милостивая Екатерина Андреевна, но сегодня я не в голосе, боюсь, что простыла в пути и предпочту поберечь связки.

– Ох, полно вам! – не успокоилась госпожа Вейцман. – Моя дочь, Натали, давеча гостила у моей сестрицы, в столице только и разговоров, что о ваших талантах.

Пухлая женщина, в платье, демонстрирующем разом все богатство семьи, точно хотела уличить Лару во вранье, но коли не Лара пустила слух о своем таланте, то и не ей за это краснеть.

Аня с замиранием сердца следила за развитием событий. Ей, как никому иному, было известно о талантах Ларисы Константиновны. Да что там таланты, беда крылась в репертуаре графини. Впервые, когда Аня услышала, как Лара напевает: «Мне не нужен твой кошель / И не нужна от тебя сумка / Знаешь, ты не мой кобель /А я не твоя су… (су-су)», покраснела, побледнела и поспешила прекратить слушать столь пошлый мотив. Со временем, Аня, конечно же привыкла к простонародным и грубым песням, но, весьма справедливо полагала, что к таким пассажам готова местная публика не была.

– Боюсь, что слухи ходят обо мне разные и верить каждому было бы весьма легкомысленно, – она мило улыбнулась.

– Пустое кокетство не делает чести даме, – услышала Лара едкий комментарий, обращенный к Натали Вейцман.

– Смею вас заверить, господа, я ни в коем случае не пытаюсь услышать больше лестных слов и заставить вас умолять меня. Но к числу моих достоинств музыка относится едва ли, – она оглядела гостиную и добавила: – могу продекламировать стихи, ежели вас подобное развлечет.

– Лариса Константиновна, мы все же вынуждены настоять, – вмешалась наконец Натали, которая недавно удачно вышла замуж, о чем ее мать сообщила уже раз пять.

На самом деле, эта настойчивость и отличала местную публику от петербургской. Конечно, при подобной бесцеремонности у Лары было куда меньше шансов осрамиться, но подобная назойливость докучала девушке: в конце концов она все еще оставалась представительницей современного высокопсихологизированного общества, где все знают, что никто никому ничего не должен. Здесь нужно отдать Ларе должное: она прекрасно понимала, что в социуме все должно быть гармонично, а, значит, и отношениям стоит быть взаимовыгодными. Проще говоря, жить среди людей – быть от них зависимым. Но в сложившейся ситуации, Лара бы предпочла нести в мир нетоксичные идеи, лишь бы избежать пианиновой пытки.

– Что ж, раз вы настаиваете, мне ничего не остается, как исполнить вам одну композицию, петь я, конечно не обещаю, мое горло, как и пятью минутами ранее, доставляет мне уйму неудобства, – Лара встала и небрежно направилась к инструменту.

Она чувствовала себя на экзамене по экономике, когда по этому предмету знала разве что имя преподавателя, коли это был дистанционный экзамен, то из соседней комнаты все решал ее отец. Собственно говоря, в сложившейся ситуации, Лара решила провернуть эту схему с «удаленным доступом» еще раз.

Больше Лары трепетала лишь Аня. Она уже успела несколько раз представить, как ее спутница начинает петь что-то вроде: «Ты тащишься от этого вампира чудесного, хочешь стать его женой и подарить ему девственность», и как госпожа Вейцман падает без чувств. Хотя, последнее было бы не так и плохо. Госпожу Вейцман Аня не любила с детства.

Лара притормозила и, как ни в чем не бывало, заявила:

– Коли я не в силах петь, пусть мне составит компанию Анна Матвеевна. Мы не так давно разучивали с ней модную в Американских штатах композицию.

Лара села за инструмент и внимательно проследила за безропотно подошедшей Аней. Возражать та, конечно же, не стала, но побледнела еще сильнее.

Лариса Константиновна вздохнула, пожалела, что не выпила для храбрости, и начала играть. Исполнять на пианино Лара умела две вещи и о второй вспоминала отчего-то преступно редко. Когда-то давно, когда Лара была уже не ребенком, но все еще не взрослой девушкой, к ней полгода ходила преподавательница по фортепиано. Разучить за все это время Лара смогла только «Let it go». Зато насколько качественно!

Лара начала играть, а растерянная Аня, внезапно для самой себя, бойко подхватила. Лариса Константиновна очень хорошо играла в карты. Если вам кажется, что умение играть в карты и соло Ани никак не связаны, то, так и быть, сейчас вам объясню. Лара умела чудесно слушать и анализировать. Она настолько качественно овладела этим навыком, что… Впрочем, раз уж вас не было в то время, когда Лара работала в театре, уделим этому эпизоду чуть больше внимания.

История эта случилась несколько лет назад, когда Лара еще верила в справедливость и важность работы журналистом. Тогда она ничего не боялась и на все претензии отвечала: «В первую очередь, я – журналист». В определенный период жизни Ларе неистово захотелось перемен: она пошла волонтером в театр. Там Лара продержалась недолго: наслушавшись смешных историй об актерах от других волонтеров, например, ту, где солисты собирали у труппы деньги на абонемент в спортзал, Лара радостно написала текст. Не сложно догадаться, что администрация не стала терпеть под сводами культурного заведения наушника и шпиона, и довольно быстро Ларе дали расчет. Собственно, вот и вся история про театр.

С тех пор Лара была безмерно осторожна в выражении своего мнения. Но, стоило ей расслабиться, позволить себе открыто выражать позицию, как в ту же минуту ей прилетало в лоб.

Так или иначе, но слушать Лара умела отменно. Поэтому в очередной раз, спускаясь на первый этаж своего петербургского дома, она услыхала знакомые мотивы. Здесь остановимся и скажем, что Лара делала на втором этаже: после долгих поисков, она все же поняла, где именно в ее особняке будет располагаться квартира прабабки по папиной линии в XXI веке, и затеяла великое переселение из нижних комнат. Но речь здесь совсем не про Ларину миграцию по дому, а про то, что Лара уже не раз слышала, как Аня напевает песню из «Холодного сердца». Мотивчик у нее и правда прилипчивый, здесь спорить сложно.

Справедливости ради, начало у песни мелодичное и весьма консервативное, поэтому Анна Матвеевна, в ее нежно сиреневом платье, сшитом по последней моде, могла завоевать сердце любого, будь в этой гостиной хоть одно сердце, которое хотелось бы завоевывать. И вот, когда Аня была готова взять высокую ноту, в комнату ворвалась Марфа:

– Барыня! барыня! – истошно вопила нянька. – Катюшенька! Катюшенька!

Глаза Натали округлились. Она подскочила:

– Что с моей дочерью?

– Катюшенька не дышит! – рыдала Марфа, держащая в руках тельце.

Не отдавая себе отчет, Лара резко встала и направилась к Марфе. О шестимесячной Катюшеньке все были наслышаны так же, как и о богатом муже Натали. Лара осторожно взяла младенца и бережно положила на пол. Из вшитого кармана девушка извлекла зеркальце и поднесла его ко рту младенца.

– Лариса Константиновна! Что вы делаете?! – заорала Натали, видя, как гостья лезет пальцами в рот Катюшеньки.

– Она все еще дышит, – быстро отозвалась Лара.

– Господи праведный! Что же это! – причитала госпожа Вейцман.

– Заткнись! – рявкнула Лара, захватившая металлический объект в гортани ребенка.

Женщины в ужасе замерли: молились все. Казалось, что одна Лара сохраняла спокойствие. На деле, одна лишь Лара не знала молитв, но отлично знала билеты из медицинского блока для ГАИ. Наконец она вытащила на свет крестик. Очевидно, нитка порвалась или развязалась и малютка проглотила металлический кусочек.