Хочешь жить – умей вертеться

– Поняла, – буркнула Кэролайн, вырвала руку из хватки Клауса и, подняв сигарету, швырнула в окно.

Время тянулось медленно. Кэролайн съела дурман, когда на часах было пять, а от недавнего разногласия с Клаусом не осталось и следа. Эффект не заставил себя долго ждать, и уже через полчаса Кэролайн слышала искажение голосов, словно звук тормозил. Клаус сказал, что это нормально. Сам он не принимал. Ещё через некоторое время Кэролайн пробил сушняк, и она, шатаясь, пошла на кухню. Клаус остался сидеть на диване в комнате. Поначалу его не особо волновало состояние Кэролайн, но, когда её не было несколько минут, он всё же отправился на кухню. Она стояла у открытого холодильника и сжимала дрожащими руками бутылку колы. Лицо её было расслабленным, не выражающим никаких эмоций.

– Ну и чего залипла? – спросил Клаус.

– Не могу прочитать, что это, – ответила Кэролайн, то приближая, то отдаляя от себя бутылку.

– Это обычная кола.

Кэролайн повернула голову в сторону Клауса, а потом вдруг рассмеялась. Но когда появились тошнота и сильная жажда, стало уже не смешно. Клаус взял Кэролайн под руку и отвёл в комнату.

– Я хочу пить, – проскулила она.

– Пей, бутылка у тебя в руках.

– Открой, – попросила она, протянув колу.

Но она всё никак не могла напиться. Казалось, будто во рту целая пустыня, и это омерзительное чувство никак не проходило. Кэролайн не сиделось на месте, и она ходила вдоль комнаты, шатаясь из стороны в сторону.

– Что ты чувствуешь? – вдруг раздался в пространстве голос Клауса.

Но он не понял ни слова из той бессвязной речи, что произнесла Кэролайн. Она подошла к окну, пытаясь достать из кармана пачку сигарет, но её внимание привлекло стекло, точнее капли дождя, которые разбегались в разные стороны. Галлюцинации. Со стороны Кэролайн выглядела, как потерянное в пространстве существо, тщетно пытающееся найти выход. И в какой-то мере так оно и было.

Спустя ещё некоторое время у Кэролайн поднялась температура, но ей, судя по всему, было всё равно. Она собирала что-то невидимое с подоконника, роняла и снова собирала. Движения выглядели механическими, словно заученными наизусть. Перед глазами всё плыло, Кэролайн казалось, что прямо перед ней лежит что-то очень важное, и это надо взять, но руки проскальзывали в пространстве. Клаус в это время напряжённо писал что-то в телефоне, развалившись на диване среди кучи мусора.

– Кэр, – позвал он. Та медленно повернулась к нему. – Ты понимаешь, что я говорю?

Она кивнула.

– Хорошо. Помнишь, я типу одному дал пару граммов, а тот клялся, что сегодня отдаст?

Кэролайн снова кивнула.

– Пойдём сейчас к нему, он написал, что вернёт деньги.

– Где он живёт? – быстро и более-менее разборчиво спросила она.

– Он твой сосед, Кэр, не тупи, – раздражённо ответил Клаус, поднялся с дивана и стал собираться, а Кэролайн лишь заливисто смеялась над его последней фразой.

Выходя из квартиры, Кэролайн шатало хуже, чем от алкоголя. Хотелось просто заснуть и проснуться тогда, когда всё уже закончится. С этой мыслью в голове Кэролайн тут же увидела перед собой большую кровать со взбитыми подушками и перьевым одеялом. Губы расплылись в улыбке, колени подогнулись, и Кэролайн медленно падала лицом в подушку. И когда уже казалось, что вот-вот и она ляжет, сильные руки схватили её за плечи. Кровать тут же испарилась, перед глазами неразборчиво показался бетонный пол подъезда. Оказавшись в вертикальном положении, Кэролайн увидела перед собой Клауса. Он что-то говорил, скорее даже кричал, но она слышала лишь пустой грубый звук, режущий слух, а лицо его растекалось, как лужа бензина на асфальте. В следующую же минуту её потянуло вперёд. Клаус держал её под руку, они двигались до лифта. Там Кэролайн облокотилась о стену и уставилась на Клауса. Тот стоял, сунув руки в карманы чёрных спортивных штанов. На запястье поблёскивали золотые часы.

– Ты как? – донеслись, наконец, разборчивые слова.

– Всё хорошо, – выдала Кэролайн после недолгого молчания.

Они вышли из дома. На воздухе голова закружилась ещё сильнее. Пока они петляли между домами, Кэролайн смотрела под ноги, наблюдая, как кроссовки проваливаются в лужи какой-то чёрной смеси. С каждым шагом ей казалось, что она тонет в зыбучих песках, и с каждым пройденным метром эти лужи песка увеличивались. Кэролайн моргнула, а когда открыла глаза поняла, что уже стоит в лифте своего дома. Они вышли на её этаже. Джона ещё не было. Тогда они уселись на ступеньки, и Кэролайн с интересом наблюдала, как кожа становится прозрачной. Каждая клеточка тела буквально растекалась в пространстве. Но потом неприятная горечь сдавила горло, снова хотелось пить, Кэролайн начала рыскать руками в воздухе в поисках бутылки с колой, но не могла найти. Клаус что-то говорил, но она вновь слышала не его, а какие-то отрывки звуков. Худое лицо Клауса с колючей щетиной расплывалось перед глазами. Жгучее чувство тяжести вдруг сдавило грудь, откуда-то извне доносились непонятные звуки. Среди шума и писка Кэролайн услышала слова «дыши» и сделала резкий глубокий вдох, затем выдох. Звон в ушах наконец пропал, Кэролайн вновь увидела перед собой Клауса.

– Ты слышишь меня?

Она не могла произнести ни звука, поэтому просто кивала. Колкая боль вдруг пронзила запястье, разливаясь по всей руке.

– Слышу, – наконец сказала Кэролайн.

– Всё нормально?

– Да.

В этот момент открылась дверь. На лестничную площадку вышел Джон, невысокий парень с редкими тёмными волосами. На нём висела яркая длинная футболка. Но для Кэролайн Джон был лишь цветным пятном, которое резко появилось в поле зрения. Увидев его, Клаус едва заметно улыбнулся.

– Здарова, – сказал Джон и пожал руку Клаусу.

Кэролайн молча смотрела в пустоту.

– Что с ней? – спросил Джон.

– Забей, – тут же отмахнулся Клаус. – Деньги принёс?

– В смысле?

– В прямом. Ты мне денег за стафф должен.

– Я тебе? Ты что-то путаешь, братан.

Клаус хищно посмотрел на Джона и улыбнулся, обнажая неровные клыки:

– Я ничего не путаю. Ты взял у меня стафф и поклялся, что отдашь бабки, как только получишь зарплату.

– Уильямс, ты чё, издеваешься?

К этому моменту Кэролайн уже разбирала слова и, поднявшись со ступеньки, встала между Клаусом и Джоном. Рукава её фиолетовой куртки окрасила побелка стен. В голове крутились чёткие мысли о том, что нужно вмешаться.

– Ты не понял? – грубо спросила она, всё ещё немного пошатываясь. – Деньги верни.

– Ты-то куда лезешь? Я же сказал, что я ничего не брал.

Злость горящим пламенем разливалась в груди. Это было действие дурмана, но Кэролайн

и не подозревала об этом. Она чувствовала лишь пылающую внутри ярость, сдержать которую было труднее, чем стаю бешеных собак.

– А кто тогда брал?! – крикнула она. – Я что ли? Если ты сейчас же не вернёшь деньги, то ты больше и шагу сделать не сможешь!

– Кэролайн, ты вообще слышишь, что я тебе говорю?

– А ты меня слышишь? – она толкнула его в плечо. В глазах пылали языки яростного пламени. Клаус же молча стоял у перил и наблюдал за ними.

Джон поднялся на пару ступенек выше, обойдя Кэролайн, и закурил. Всем своим видом он показывал безразличие. Косматые брови нахмурены, большие губы потрескались от мороза, лицо расслаблено.

– Я никому ничего не должен. Бабки брал у меня Клаус, и я здесь, чтобы получить их, – спокойным тоном сказал он, выдохнув серый дым.