Это паспорт Леночки. А вот мой.
–
Она вот так и выглядела?
–
Хуже.
–
Придётся поверить, – спокойно произнесла Тамара, а потом резко повысила тон. – Вы понимаете, что сейчас стараетесь убедить профессионала, что он ничего не может, ничего не соображает в своём деле!
–
Почему? Если бы очень авторитетные специалисты не рекомендовали Вас как профессионала, мы бы к Вам не обратились.
–
Но, на мой посвящённый взгляд, то, что случилось у Вас и этой девочки, практически неосуществимо даже самыми современными методами лечения.
–
Значит, есть ещё как минимум один метод, которого вы не знаете, но которым хорошо владеет мой Леванчик. О, лёгок на помине!
–
Вот документы. Я всё сделал. Бери Леночку, и идите в приёмный покой, пусть её положат, а я отнесу паспорт.
–
Я позвоню. – Тамара Давидовна набрала номер. – У меня в кабинете больная. Привезите коляску и отправьте её в приёмный покой.
–
Спасибо, доктор, – Леван сел напротив Тамар и стал очень внимательно её рассматривать. – Ну, и что будем делать?
–
С чем? С ногой? Заставим фурункулёз поскорее созреть, потом удалим его и залечим рану.
-
Вы будете прогревать её лампами?
–
Да. Как обычно, для провокации развития фурункулёза.
–
Нет, доктор. Это не обычный фурункулёз. Это злокачественная опухоль переродилась в доброкачественную. Ни в коем случае нельзя допустить провокацию обратного хода. Поэтому, я Вас очень прошу, никаких лучевых процедур.
–
Хорошо. У тебя есть что-нибудь своё?
–
Да. Я могу сделать мазь на основе трав.
–
Ладно. Понадобится, – скажем. А пока, – санитары привезли коляску в кабинет и стали укладывать на неё Леночку, – идите отдыхать.
–
Имуля! Ты пока останься с Леночкой, а мы поищем жильё и заедем за тобой, – Леван не отрывал глаз от прекрасного лица доктора. – До свиданья, Тамара Георгиевна. Спасибо Вам! Я сегодня очень счастлив.
Левану пришлось резко встать, чтобы суметь отвести взгляд от завораживающего лица доктора. Он круто повернулся к Леночке и … то, что он увидел, заставило его мгновенно поменять свои намерения.
Леночка сидела в коляске с обречённым и покорным судьбе выражением лица. Слёзы навернулись на глаза, но она не позволила им хлынуть. Она ещё не знала языка, но уже понимала поведение близких ей людей. Все их мысли и поступки были ей понятны и никогда не вызывали протеста. А сейчас, когда она поняла, что болезнь отступила, когда ей захотелось расправить крылья и, так же как и Леван, радоваться победе, – её вновь оставляли в больнице чужого города.
–
Стоп! – он наклонился и внимательно посмотрел в окаменевшее лицо девочки. – Так, это фурункулёз. – говорил он как бы самому себе. – Процедур, которые требуют оборудования, проходить не надо. Весь процесс лечения можно проводить дома. Так? – Тамара Георгиевна поняла, что вопрос был адресован ей. Она помолчала, подумала и согласилась.
–
Леночка! Ты меня слышишь? – она не отреагировала. – Мы тебя в больнице не оставим. Поедем вместе искать жильё.
–
Д-г-х-а-р-га-рх-у-у-у! – прорвалось из Леночки. Она схватила Левана и стала биться лицом в его голову, плечи, руки. Истерика высвободила столько энергии, что Лев по
чувствовал боль от стиснувших его пальцев, от ударов головы, от сотрясающей бедную девочку дрожи.
Врач Тамара стояла над Леночкой и вместе с санитаром старалась повернуть её лицо, разжать рот и влить успокоительное. В итоге ей это удалось, и она отступила назад. Леван с окровавленной шеей – следами ногтей вцепившихся в неё пальцев – старался успокоить Леночку. Има стояла за спиной своего Лёвушки и с ужасом смотрела, как бегут струйки крови по шее её драгоценности. Она дотронулась до его шеи, ощутила на руке кровь и … Если бы не санитар, который внимательно следил за ней, Натали Арье рухнула бы на пол. Санитары уложили её на кушетку, с которой недавно сняли больную девочку. Доктор Тамара дала старой женщине понюхать нашатырь, похлопала по щекам, увидела осмысленный взгляд Натали и отошла к Левану. Она посадила его лицом к женщинам. Натали старалась сообразить, почему она на кушетке в больнице, а Леночка плакала навзрыд слезами счастья, уткнувшись в ладошки.
–
Спасибо, ребята. Вы свободны, – обратилась Тамара Георгиевна к санитарам. – Коляску оставьте. – Она взяла вату, перекись, йод и подошла к Левану сзади. – Придётся тебе делать укол от бешенства.
–
Да. Я чувствую, что из этого кабинета хирурга для меня есть только два выхода, и один из них – в дурдом.
–