Сердце Льва

Уважаемый, – в сложившейся ситуации Деми не нашёл другого обращения к Адамбеку, – это что?

–

Это жизнь, – спокойно ответил Уважаемый и тоже обернулся. Теперь они сидели тёплой компанией друг против друга и наслаждались запахами воскурений. – Ты что, не узнаёшь его? Вы же встречались, если мне память не изменяет. Ладно, потом вспомнишь. – Он посмотрел на

своего номенклатурщика, и тот отшвырнул руль, потёр ручки и вытащил из-за пазухи бутылку. – Вот, теперь он… – Уважаемый пощёлкал пальцами, призываярулевера помочь.

–

Теперь я разливер.

Они сидели в чаще леса на пнях, которые торчали так, чтобы лесным гулякам было комфортно на них сидеть.

–

Да, – подтвердил его начальник. – Теперь он отвечает за разлив.

–

Этот специалист называется сомелье.

–

А кто тебе сказал, что он специалист? Он – ответственное лицо. А разливать будешь ты.

–

А-а-а! Так он отвечает, а я разливаю? – маэстро понравилась игра. – Хорошо!

Он взял у разливера бутылку и разлил водку по стаканам.

–

Мне один глоток, я так привык, – комментировал он свои действия. – Вам – полная чаша, поскольку – со всем моим уважением. А ему каплю, чтобы раздразнить.

–

Нет! Разливер, как ответственное лицо, получает максимум от сферы своего влияния – полный стакан. Я, как начальник, – положенную мне толику, и не меньше. А ты, как специалист, получаешь запах и моральное удовольствие от качественно, на высоком профессиональном уровне выполненной работы.

Как только стакан попал кразливеру, он, не дожидаясь окончания речи хозяина, мгновенно его опустошил.

–

Так, – сказал новоиспечённый сомелье и собрал стаканы. Он разлил ровно по глотку и вопросительно посмотрел на лидера тройки.

–

Правильно, – сказал тот и вытащил три конфетки. Две передал разливеру: – Будем!

Тост понравился всем, они чокнулись и выпили. Зашуршали обёртки, и владельцы конфет закусили выпитый напиток. Разливер одну конфету спрятал в карман.

–

Поясните! – раздражённо потребовал профессионал.

НАТАЛИ В ТРАНСЕ

Натали Арье всю жизнь, где бы она ни находилась, вела записи. В молодости она делала это вечерами. Однако с возрастом люди теряют вкус к утренней неге в тёплой и мягкой постели. Теперь Натали вставала, когда первые лучи солнца возвещали начало дня. Она брала свою тетрадь и

записывала события прошедших суток. В это время все спали и видели утренние сны, поэтому о деятельности философа никто и не догадывался.

Невидимое солнце посеребрило облака.

Натали умылась, надела тёплый халат, чулки, тёплые тапочки, повязала голову платком, взяла свой дневник и ещё одну чистую тетрадь, цветные карандаши, ручку, на кухне прихватила чистую тряпку и пошла в сад. Вытерла мокрый от росы стол, разложила письменные принадлежности, вытерла скамейку и села.

«Комментарии к ЧУДУ», – прочла она запись двухлетней давности на титульном листе новой тетради.

«История человечества насчитывает 50 веков. Я прожила 68 лет. Из них 50 я училась, учила и постоянно искала ответы на основные вопросы философии. Получается, что я занималась этим ни много ни мало, а один процент времени от истории всего человечества. Это совсем немало! Я всегда имела доступ к любой, накопленной веками информации и к мнениям не менее осведомлённых, честных, творчески мыслящих и талантливых людей. Кроме того, весьма вероятно, что в моём роду, на протяжении всех этих пятидесяти веков были грамотные люди, поскольку евреи – народ книги. Всё это позволяет мне надеяться, что имею право на самостоятельный анализ и свои мнения.

Решимость написать эти комментарии пришла ко мне лишь после того, как я лично пережила событие, которое во всех признанных человечеством источниках классифицируется, только как ЧУДО. Личное участие в таком уникальном событии само по себе является маловероятным и тоже может быть приравнено к ЧУДУ. Нескромно, но я горжусь тем, что это ЧУДО подготовила сама. Я воспитала человека, сотворившего это ЧУДО, а, значит, могу надеяться, что знаю о его истоках не только из посторонних источников».

Она в задумчивости подняла взгляд. Утренняя мелодия многоголосия птиц, запахи земли и растений, которыми пропитан рассветный туман, краски деревьев, цветов и далёких гор, – всё это великолепие вдруг обрушилось на её сознание. Прямо перед ней меж жёлтых цветков жасмина распустились фиолетовые цветы точно такой же формы. Над деревьями и кустами мерцали серебристые ореолы. Каждый лепесток, листок, веточка были чётко очерчены.

Единственная очарованная свидетельница неземной красы сидела и впитывала в себя эту райскую идиллию.

–

Никогда прежде я такого не видела, – стоило ей только так подумать, как красота сбросила свой сказочный наряд: куст жасмина потерял фиолетовые цветы и стал сплошным желтым пятном, серебристые ореолы деревьев исчезли, кроны их слились в одну общую массу зелени, многоголосие птиц потеряло мелодию и ритм.

–

Как? Почему? Куда вдруг всё исчезло и стало таким обыденным? – недоумённая и напуганная неожиданным мгновенным преображением, она, молча, сидела и старалась постичь суть происшедшей метаморфозы. – Что только ни почудится? – успокоила себя Ната. Она закрыла глаза, облокотилась о спинку садовой скамейки и запрокинула голову.

–

Имуля, – послышался знакомый шёпот, – ты всю ночь здесь просидела?

–

А тебе-то что не спится? – спросила воспитательница своего питомца. – Покоя от тебя нет.

–

Доброе утро… – он обнял её за плечи и поцеловал в лоб, – нет, оно просто шикарное!

Има опустила голову, открыла глаза и уставилась на куст жасмина.

–