Святые земли

Искренне, конечно же, раввин из Назарета

Моше Катан

* * *

От: moniqueduchene@orange.fr

Кому: Annabelle.rоsenmerck@mac.com

Дата: 21 апреля 2009 года

От кого: от мамы

Дорогая Аннабель,

твой брат сообщил мне о твоем любовном романе и о том, что с ним покончено. Не стану пенять, что я тебя предупреждала, ты ведь и сама уже знаешь.

Это и к лучшему. Будущего у вас не было.

Когда ты рассчитываешь, наконец, получить профессию? Ты расцветешь и еще встретишь мужчину, который оценит тебя по достоинству.

И нечего тебе коллекционировать дипломы и свидетельства об образовании! А то пока будешь учиться, опадут грудки и обмякнет живот! А ведь ты такая красивая. Это было бы очень жаль.

Я больше не хочу быть до чертиков надоевшей мамашей, но я так хочу, чтобы ты была счастлива. Кажется, мечте не суждено сбыться.

Корни всего этого еще в детстве. Ты ищешь отца, потому что он бросил нас, когда тебе еще не было и двух годиков. Есть раны, которые так и не зарубцовываются, однако смертоносны для нас не они сами, а то, с каким упорным наваждением мы их бередим, будто втыкая то и дело нож в одно и то же место. Определили один раз место ранения, которое не заросло шрамом, и вот вся жизнь теперь будет зависеть от того, когда рана снова откроется. Но бывает, что удар судьбы переворачивает всю жизнь. Или ты встретишь мужчину с таким неврозом, который даст фору твоей ране, вот все и пойдет на лад.

Так долго было между мной и твоим отцом. Да, все на этом держалось. Я, уроженка Лилля, воспитанная монашками, придумала неподражаемый способ извести собственных родителей. Прошло время, и они перестали быть антисемитами, они принялись наперебой любить вашего папу, но тогда я уже не любила его.

Не знаю, что и сказать тебе, малышка моя Аннабель. Повидайся с папой, он всегда умел утешать тебя лучше, чем я.

Мама

* * *

От Давида Розенмерка – Аннабель Розенмерк

Париж, 25 апреля 2009 года

Аннабель,

11 сентября первая башня рухнула прямо у меня в машине. Там я услышал об этом по радио, а у меня было деловое свидание с кинопродюсером – он хотел, чтобы я адаптировал для кино «Кто я?». Когда я входил к нему в кабинет, еще говорили, будто это несчастный случай. А я-то сразу же набрал тебе, но на твоем автоответчике была только та глупая песенка из музыкальной комедии.

«Ты уже видела?» – и я ждал твоего ответа. Я произнес: «Аннабель», и твое имя прозвучало в твоей пустой комнате, тебя там не было. Деловое рандеву я проводил точно робот. Позади него работал включенный телевизор, и я видел, как второй самолет врезался в башню. Я пытался объяснить этому лысому толстяку-продюсеру, что за его спиной происходит нечто такое, после чего нам уже невозможно ничего обсуждать, но он только ответил: «Потом поглядим».

Его так и подмывало говорить о самом себе. У него еще оставалось полсигареты, и он хотел докурить, поддерживая разговор ни о чем. Тогда я просто вышел. Без объяснений. Без ответа. Когда я дошел до конца коридора, этот тип бросил мне вслед ругательство. Я повел машину прямо к маме, папа уже был там. Как будто вместе они были сильнее, могли лучше тебя защитить.

Мы просидели втроем до одиннадцати вечера. Ждали твоей весточки. Мама пыталась узнать, где проходит такая знаменитая конференция. Это она купила тебе билет до Нью-Йорка. А в университете твоя соседка по комнате так ей и отрезала: ты уехала в Нью-Йорк накануне.

А я-то, я-то думал: если ты умрешь, папа точно простит меня, и мне станет проще жить.

Ну что ты, Аннабель, ты знаешь, как я тебя люблю. Но эта мысль не оставляла ту часть меня, которую я ненавижу. Вот же, понимаешь, у всех нас есть свои черные полосы в душе. В письмах мы обмениваемся ими и помогаем друг другу от них избавиться.

Давид

* * *

От Гарри Розенмерка – раввину Моше Катану

Назарет, 26 апреля 2009 года

Дорогой господин раввин,

вчера, гуляя по центру Назарета, я встретил старого друга Хасана, и мы пошли покурить гашиша.

Не случись этого – думаю, я нагрянул бы к вам, чтобы мы посмеялись вместе и вкусили вашей «бхейлы» на оливковом масле! А что это вообще такое-то? Даже не знаю, как правильно выговорить.

Но раз уж я до вас не дошел, то посмешу вас хоть в письменной форме и не буду сам про это знать. Раскаты вашего смеха, наверное, раздадутся в пустой комнате. Словно его вовсе никогда и не бывало.

Вы уже знакомы с новым туристическим агентством, которое открыл один из ваших злосчастных собратьев? «Мемориальное путешествие». И речь тут вовсе не о концерте, какой дают любавичские евреи, переряженные в битлов, и не о Майкле Джексоне, а об организованных поездках в страны, принявшие высший крест страданий, такие как Польша, Германия, Австрия и бывшая Чехословакия. Уже существует «маршрут» Освенцим – Биркенау – Терезиенштадт; автобусный трехдневный тур, а есть и пороскошней – там оставляют время поплакать. За три дня предстоит обойти четыре концентрационных лагеря, потом неоплаченный дополнительный уик-энд в Праге с посещением старой синагоги и дома Кафки; кошерная пища предоставляется.

Перед таким агентством разве что Вуди Аллену осталось поставить камеру и снимать свое кино.

А хуже всего то, что этот тип даже не осознает, до какой степени вульгарно его дело. Он даже прямо на глазах у меня толкнул одну такую антидепрессивную поездочку паре гоев – те не то виноваты, не то чувствовали себя виноватыми, что подвернулись ему в подходящий момент. Так и вижу, как он продает парусиновые шляпы, прилепив на них слоган: «I've been to Auschwitz» («Я был в Освенциме»).

Я прохохотал весь вечер, сочиняя слоганы еще нелепее:

«Аюшки, Аушвиц».

«Концентрационный лагерь для летнего отдыха».

«Всем будет хороШОА».

«А если позаковыристей – Бирки now».

Чистосердечно скажу, господин раввин, – чем проводить дни свои, пытаясь пристыдить меня за несколько ломтей ветчины, лучше бы вам позаботиться о том, чтобы такие кривлянья прекратились.

Более того, посоветовавшись с моим адвокатом, мэтром Бахманом, я снова говорю вам, что Назарет – город исключительный.

Принятый в 1962 году закон, запрещающий разведение свиней в Израиле и дозволяющий их истребление, не распространяется на некоторые арабские местечки, упомянутые в тексте закона вследствие большой плотности в них христианского населения, – это Кфар-Ясин, или Хаблин в Галилее, или… Назарет.

Так что ваши угрозы ценны для меня как основа для переписки, к которой я привык, но вы ничего не можете сделать против моих розовых пятачков.

Вы, должно быть, получите это письмо в утро шабата; желаю вам провести его безмятежно.

Дружески,

Гарри Розенмерк