Последнее желание

Менди не видела сестру чуть больше полугода, в последний раз они встречались, когда Джуди была ещё беременна. Тогда она была совсем исхудавшая, с болезненным цветом кожи, измученная тяжелым токсикозом, ждавшая торжественного завершения всех её мучений – родов. Теперь же она спешила вернуться к бывшей свежести, вернуть изначальный вес и былое хорошее самочувствие, поэтому с большим аппетитом ела всё, что было на столе. Именно по этой причине никто не смел делать ей замечания, когда Джуди позволяла себе съесть чуть больше, чем полагалось есть леди за столом, ведь женщина должна питаться «как птичка». Миссис Блумфилд, видя, что её дочери понравился запечённый картофель, даже попросила слуг принести ещё, а если больше нет – немедленно приготовить дополнительную порцию для её дочери.

– Ох, матушка, не стоит, я уже наелась, – улыбнулась Джуди, – а то боюсь с таким успехом я располнею.

– Послушай мать, моя дорогая, – согласился с женой мистер Блумфилд, заметив, что женщина собиралась воспротивиться.

– Я сомневаюсь, что здесь кто-то желает тебе зла, – подала голос Менди.

– Ладно, уговорили, – засмеялась Джуди, – ко всему я бы ещё хотела немного обжаренных овощей, я уже и забыла, какие они вкусные.

Менди улыбнулась сестре, а миссис Блумфилд восхищённо заговорила:

– Ну, какое счастье! Хоть окрепнешь, а то совсем худенькая! – а затем обратилась к прислуге, ждущей приказ. – Софи, и овощей нам!

Менди с улыбкой наблюдала за сестрой, которая ела овощи так, словно не было нескольких порций до этого, и при этом замечая, что её муж ни капельки не заинтересован в ней. Он смотрел куда-то мимо, не участвовал в разговоре за столом, только изредка отвечал на вопросы мистера Блумфилд, которые были направлены лично ему, и явно был поглощён какими-то своими личными переживаниями. Заметив это, Менди нахмурилась и неодобрительно на него глянула, и мистер О'Рейган, встретившись с ней глазами, совершенно растерялся. Он определённо не ожидал, что мисс Блумфилд упрётся в него строгим взглядом, в котором только слепой не прочтёт требование быть более вовлечённым в беседу. Мужчина поставил бокал, прочистил горло и всё же обратил свой слух на то, что говорил мистер Блумфилд.

– Наша милая Джуди, ощущение словно тебя дома совершенно не кормят, – он смеялся, наблюдая за дочерью.

– Что Вы, папенька, – Джуди улыбнулась и бросила смущённый взгляд на мужа, – супруг у меня золотой!

– Спасибо за такой лестный комментарий, – ответил мистер О'Рейган, явно совершенно нетронутый такой сентиментальной откровенностью своей жены.

– И как же так получается, что ты за полгода до сих пор в себя не пришла? – с улыбкой спросила Менди.

– Не обижай Ристерда, – попросила Джуди, – жаловаться в этой жизни мне определённо не на что.

– Только если на его незаинтересованность и холодность, – шёпотом заметила Менди, понимая, что услышит её только сестра.

– Ристерд замечательный супруг, – таким же шёпотом ответила Джуди, – когда ты выйдешь замуж, ты поймёшь, на чём строится женское счастье.

Менди была в шоке от того, что услышала от сестры, и невольно вернула вилку в тарелку, так и не положив в рот кусочек курицы. Она подняла голову и бросила взгляд на её мужа, который в этот момент вновь углубился в свои мысли, и продолжила есть.

Джереми, Лилия и Кристофер были уложены спать после обеда. На самом деле Менди с огромным удовольствием сама бы легла, особенно если учитывать, сколько ей пришлось съесть, но она была вынуждена спуститься вниз вместе со всеми. В гостиной было принято решение провести совместный досуг. В итоге было мистер О'Рейган и мистер Блумфилд играли в карты, Джуди и миссис Блумфилд собирали пазлы, а Менди – читала им в слух Сон в летнюю ночь. И пусть это была комедия, девушка не чувствовала большого воодушевления и боролась с накатывающей зевотой.

В попытках не уснуть над книгой, она периодически потирала свою шею, но потом всё равно быстро проваливалась в свои мысли и читала пьесу невидящими глазами. Она плохо понимала, что в целом происходит в произведении, её голос звучал ровно, без интонаций это было полотном из слов, и не более.

– Из уст Менди это звучит действеннее колыбельной, – заметил мистер Блумфилд.

– Действительно, не могла бы ты читать с большим энтузиазмом, а то с таким успехом мы отправимся спать вместе с детьми! – согласилась его жена, как и обычно говорила она очень строго. – А если я посплю днём, то ночью и глаз сомкнуть не смогу!

– Прошу прощения, – Менди постаралась не закатить глаза, – хотя я бы не отказалась прилечь.

– Я на самом деле тоже, – Джуди улыбнулась, – когда Кристофер перестаёт плакать и засыпает, я всегда пользуюсь возможностью поспать самой.

– А как же няня, милая? – возмутилась миссис Блумфилд. – Отдай ребёнка, да и спи сколько соизволишь! Теперь понятно, почему ты до сих пор такая слабая – у тебя нет достаточного отдыха. Мистер О'Рейган, неужели у Вас нет няни?

Зная, что мужчина предпочтёт оставить вопрос без ответа, Джуди поспешила ответить сама:

– Нет, что Вы, матушка! Конечно же няня есть! Но я очень люблю своих детей и чаще занимаюсь ими сама.

– Пресвятая Мария! – закричала миссис Блумфилд, поднимаясь с дивана. – Ты так избалуешь детей! Джереми должен расти мужчиной, как и Кристофер. А Лилия? Ей уже три, что вы думаете о её образовании?

– В такие моменты я вспоминаю, почему я до сих пор не замужем, – тихо произнесла Менди, в надежде, что её никто не услышит, но боковым зрением она увидела, как едва заметно усмехнулся мистер О'Рейган. Но главное было в том, что этого не услышала её мать.

– Конечно же думаем, – с улыбкой, мягко ответила Джуди, усаживая мать обратно, – Вам не из-за чего переживать. Положение Ристерда в обществе позволяет нам дать нашим детям лучшее образование, а насчёт того, что я их избалую – матушка, я просто очень сильно их люблю. Мои дети – главное счастье в моей жизни.

Менди плохо понимала почему, но она верила в то, что говорила её сестра. По крайней мере она видела, что Джуди действительно счастлива. Когда она говорила о своих детях, в глубинах её глаз загорались звёзды, и она очень широко улыбалась. Её муж, мистер О'Рейган, только в этот момент поднял глаза и посмотрел на свою жену, слабо, но искренно улыбнувшись, и Менди поняла, что несмотря на то, что мужчина холоден к Джуди, он очень сильно любил своих детей.

– Я своих детей тоже очень сильно люблю, – несколько обиженно ответила миссис Блумфилд, – но всегда придерживалась того, что баловать вас не стоит. Я была с вами строга, но всё ради того, чтобы вы поняли, как важно устроиться в этой жизни. И в результате Ричард и Роберт живут в Лондоне, удачно женились, и ты, Джуди, посмотри – твой муж Ристерд О'Рейган, наследник огромного состояния и мужчина, что очень приятно, благородного происхождения. Я очень горжусь твоим браком, до сих пор иногда плачу, когда вспоминаю вашу свадьбу. Был чудесный день! – потом женщина словно очнулась, её восхищения резко оборвались, и она с горечью продолжила, бросив короткий взгляд на старшую дочь. – Осталось только, чтобы подобным событием меня обрадовала Менди. Если, конечно, я доживу до этого момента.

– Перестаньте, матушка, – Джуди явно была недовольна столь резкой переменой настроения матери, – Менди обязательно выйдет замуж, и ещё даст жизнь нескольким наследникам.

Внутренний бунт Менди после слов матери и младшей сестры подталкивал девушку сказать едкое: «Не дай Бог!» -, но она понимала, что лучше будет промолчать. Она увела взгляд и наклонила голову, в попытках сдержаться и успокоить свой пыл. Она всегда предпочитала молчать, когда её мать вспоминала, что Менди до сих пор не замужем, и обычно стремилась уйти, чтобы точно избежать конфликта, но сейчас, когда у них были гости, она обязана была остаться в кресле.

Она рассматривала узор паркета, как вдруг почувствовала на себе заинтересованный взгляд. Не выдержав его, она невольно подняла голову и встретилась глазами с мистером О'Рейган. Мужчина продолжал игру с мистером Блумфилд, но всё его внимание было направлено на девушку. Менди несколько растерялась от такого прямого взгляда, именно поэтому совершенно забыла про то, что только что услышала от своей матери.

– Ох, Джуди, не знаю, дождусь ли я, – огорчённо говорила женщина, – ведь у Менди совершенно нет совести.

Слова матери заставили Менди вздрогнуть, и она поспешно увела взгляд, понимая, что она, забыв про нормы приличия, смотрит прямо в глаза мужа своей сестры. Но, казалось, никто вокруг не обратил на это внимания. Мистер Блумфилд был слишком сильно увлечён шахматами, а его жена сетовала на дочь, игнорируя попытки Джуди успокоить и поддержать её. В этот момент Менди поняла, что её острые чувства, вызванные столь грубыми словами миссис Блумфилд, тревожили только мистера О'Рейган. Это поразило Менди, ведь она совершенно не понимала причину подобного поведения, и в очередной раз убедилась в том, что муж Джуди очень странный.

– Мама, Вы зря так переживаете, – Джуди уже отчаялась, в попытках успокоить мать она окончательно себя истерзала, поэтому совершенно забывшись, она резко повернулась к сестре, – Менди, расскажи ей.

– Что? – возмутилась миссис Блумфилд. – Что она должна мне рассказать? Менди?!

В этот момент Менди почувствовала себя так, словно бы сестра окатила её ледяной водой из металлического ведра. То, что она хранила внутри себя, рассказывать деспотичной матери она не хотела, но когда-то поделилась своими чувствами с сестрой в одном из своих писем, когда Джуди ещё была беременна. Тогда Менди почувствовала страстное желание рассказать кому-то о том чувстве возвышенности и воодушевлённости, которые в ней вызывает мистер Фултон. Она познакомилась с ним, когда он вернулся с очередного рейса в дом тётушки миссис Кирк, и на организованный бал она была приглашена вместе со своими родителями.

Миссис и мистер Кирк жили в доме на углу в центральной части Брайтона. Это был трёхэтажный особняк, выбивающийся из общего пейзажа города из-за фронтона с круглым окном и двумя белыми колонными, которые его поддержали, в то время, когда вокруг стояли узкие, прижавшиеся друг к другу скромные цветные домики. Особняк семейства Кирк был построен с учётом большой любви госпожи к благотворительности. На первом этаже она открыла личный комиссионный магазин и аптеку с очень дипломатичными ценами, где лекарства могли купить даже те, кто обладал очень скромными доходами, а в самом особняке раз в полгода проводились частные балы, на которых шёл сбор средств на финансовую поддержку бедного населения Великобритании. Детей престарелая чета не имела, но они смогли восполнить это воспитанием своего племянника, одаривая его всей той любовью, на которую способны их сердца. Но в случае своей смерти они не спешили оставить ему всё то, чем обладали. Мистер и миссис Кирк приняли решение, что, когда их не станет, дом должен быть выставлен на торги, и когда его выкупят, тринадцать процентов от его стоимости должно быть направлено на поддержку монастырей и церковных школ. У главы семейства в банке на счету хранились десять тысяч фунтов, но они с женой жили на проценты с них. Этого вполне им хватало, так как помимо прочего у них был дополнительный доход от открытых в их доме магазинов. Мистер Кирк после смерти всё же хотел оставить племяннику небольшое наследство – три тысячи фунтов стерлингов, а остальное передать на постройку сиротского дома. У миссис Кирк при этом не было ничего. Когда-то определённые события в её жизни привели к тому, что в Брайтон она переехала полностью обнищав. Подробностей Менди не знала, как и никто в городе, но при этом ходили слухи, что после смерти её родителей, дом перешёл в управление её старшего брата и его жены, которая не жаловала девушку, и миссис Кирк, оставшись без пенни в кармане, уехала на юг в попытке начать новую жизнь, поэтому и завещать своему племяннику ей было нечего.

Престарелые мистер и миссис Блумфилд были вынуждены прибыть, но весь вечер просидели в стороне, рядом со столом, на котором стояла большая ваза с пуншем, поэтому они совершенно не контролировали общение дочери с противоположным полом. И знакомство Менди с мистером Фултон было для них тайной, так как девушка совершенно не хотела делиться подобным со своей матерью.

Джуди виновно поджала губы, так как пусть Менди не говорила, что это секрет, но девушка понимала, что поступила очень некрасиво. Мистер Блумфилд заинтересованно обернулся через плечо и смотрел на дочь в ожидании ответа, в то время, как его жена была так возмущена, что вскочила с дивана. И только мистер О'Рейган вдруг замер и напрягся, смотря на Менди без отрыва, казалось, он даже не моргал и очень ждал, что девушка заговорит.

– Я плохо понимаю о чём речь, – ответила Менди, глядя Джуди в лицо, – о чём я должна рассказать?

– Да, верно, Джуди, о чём? – согласился мистер Блумфилд, переведя взгляд на младшую дочь.

– Джуди честное дитя, она не сможет соврать матери, – строго произнесла миссис Блумфилд, продолжая стоять и по смотря на дочь сверху вниз, а девушка невольно поёжилась, – верно, Джуди?

– Матушка, – виновно заговорила она, а потом подняла взгляд на сестру, – Менди, прости.

Это можно было назвать финальной точкой, теперь выбора у Менди не было. Тяжело вздохнув, она поднялась из кресла и всё же решила рассказать. Младшая сестра сказала слишком много, чтобы теперь у неё получилось удачно обмануть свою мать и оставить тайну нераскрытой. Ко всему все в комнате и так примерно понимали, что скрывает девушка, и при этом не хотела, чтобы мнение о ней было хуже, чем она того заслуживает.

– Джуди не соврёт, – согласилась Менди несколько разочарованно, – это правда.

– Мы просим тебя рассказать, что ты скрываешь – мы должны знать, чтобы в случае чего подготовиться к репутационному удару, – мягко проговорил мистер Блумфилд, но его слова всё равно ранили Менди.

– И пусть мистер О'Рейган тебя не смущает, – строго произнесла его жена, – пусть все знают, если ты допустила себе какое-то непотребство.

– Вы обо мне не лучшего мнения, – с горечью заметила Менди, – но я поспешу успокоить Вас, мои дорогие родители. Я не совершила ничего, из-за чего Вам стоило бы сокрушаться или отправлять меня в монастырь. На частном балу миссис Кирк полгода назад я познакомилась с её племянником, позже я встретилась с ним в городе, а также он присутствовал на общественном балу, который устраивался четыре месяца назад. В данный момент мы изредка обмениваемся письмами.