Цветы на мостовой. Роман

Джереми приказал обыскать мальчишку, и через мгновение кошелек уже был у него в руках.

– Тебе мама не говорила, что врать нехорошо? А заодно и красть? – поинтересовался Барнет, иронично улыбаясь.

Его ирония не произвела на мальчика никакого впечатления.

– А я нашел этот кошелек у стойки, – заявил юный воришка и добавил: – Смотреть нужно за своими вещами.

Подручные Барнета оторопели от такой наглости, но Джереми заинтересовался этой любопытной персоной. Наглец – да, враль – несомненно, но как он ухитрился залезть в карман, да так, что многоопытный босс ничего не заметил?

– Ладно, – махнул рукой Барнет. – Я готов забыть этот случай и даже отвезу тебя домой к родителям, но ты должен пообещать никогда не делать ничего подобного…

Мальчик вздохнул и отрицательно покачал головой:

– Сэр, я не даю обещаний, которые не в силах выполнить. И домой отвозить не надо.

– Как же ты доберешься один? И вот что, заканчивай с воровством, это до добра не доведет. Что скажет твоя мама?

Мальчик обвел своих противников печальным взглядом, а на его личике явно проступила горечь.

– Некому говорить, – сказал он почти по-взрослому. – Я сирота, сэр, и сам о себе забочусь.

Джереми и его люди переглянулись. Что ж, в то время Лондон кишел бездомными бродягами – и большими, и маленькими. Осколок чужой драмы невольно коснулся еще не зачерствевшего сердца Джереми, и тот поймал себя на сочувствии к воришке. Впрочем, вид он напустил на себя суровый, чтобы подручные не догадались о душевной слабости главаря.

– Я дам тебе денег, – заявил он.

Мальчик попытался возразить, но Джереми остановил его.

– Я дам тебе денег, – повторил он. – И если тебе понадобится еще, приходи в этот паб, спроси мистера Барнета.

Выделив некоторую сумму мальчику, Джереми тут же начал сожалеть о содеянном. Увы, читатель, вероятно, догадался о главном недостатке в характере босса: Барнет был, мягко говоря, жадноват.

Мальчик же оценил душевный порыв солидного взрослого человека по-своему.

– Почему же Вы так плохо обо мне думаете, мистер Барнет? Разве я давал Вам повод считать, что я не джентльмен? – воскликнул он. – Я всегда отдаю долги, и Ваш отдам непременно.

Выскользнув из цепких рук, державших все это время его воротник, он бросился к двери, обернулся и на прощанье высокомерно бросил:

– Я найду вас, сэр. Слово Майкла Уиллоуби.

Глава 4

Джереми Барнет жил здесь же, в Кэмдене, в одном из небольших серых особнячков неподалеку от Риджентс-парка. Он долгое время снимал квартиру в доме некоей миссис Томсон, пока не пришел к выводу, что платить кому-то – это все равно как оклеивать собственными деньгами чужие стены. Подумав хорошенько, он выкупил жилье у той же миссис Томсон и предложил ей место домоправительницы, на что та с радостью согласилась.

Миссис Томсон, вдова, не имела никаких доходов, кроме сдачи жилья внаем. В своем квартиранте, мистере Барнете, она души не чаяла: надо же, такой приятный обходительный мужчина, настоящий джентльмен! Он представился клерком, но проницательная дама заметила кое-какие странности. Да и как не заметить: клерки высиживают на службе от и до, а у мистера Барнета было свободное расписание. Тем не менее миссис Томсон не посмела усомниться в словах своего жильца и только внутренне страшилась того, что когда-нибудь он разбогатеет и найдет квартиру получше. Именно поэтому она согласилась на предложенный Джереми вариант – продать ему половину домика и поступить к нему в услужение.

Со временем проявилась еще одна выгода от проведенной сделки: миссис Томсон переехала на половину Барнета в маленькую комнату возле кухни, а свою половину сдала.

Сегодня верная домоправительница встретила Джереми в большом смущении. Он это понял, как только она отворила дверь: поздоровалась каким-то нарочитым голосом и старалась не смотреть на него.

– Что случилось, миссис Томсон? – с порога поинтересовался Барнет. – Вы на себя не похожи. У нас проблемы с водой или отоплением? А может быть, мясник опять поднял цену на говядину?

Почтенная дама покачала головой:

– И не отопление, и не говядина… Я даже не знаю, как сказать… Короче, ко мне приехала племянница из деревни без предупреждения, и я не знаю, что делать.

Она выпалила это, пока Джереми снимал пальто.

– Племянница? – переспросил он. – Хорошо, миссис Томсон, познакомьте меня с ней.

Ему стала понятна причина ее замешательства: родственнице, вероятно, негде ночевать, а в тетушкиных покоях проживают чужие люди. Комнатка же, занимаемая домоправительницей, настолько мала, что нет никакой возможности втиснуть туда вторую кровать. Скорее всего, она предполагает попросить Барнета сделать ей одолжение и разрешить устроить свалившуюся как снег на голову родню в свободной комнате. Что ж, он не будет против, если чужое присутствие будет недолгим.

А через секунду Джереми отбросил всякие возражения, как только племянница миссис Томсон вышла к ним и поздоровалась.

Она была совсем юной, не более двадцати лет, хрупкая, светловолосая, с кротким выражением лица – прекрасная, как ангел. От смущения она говорила тихо, но ее голос звучал для Джереми нежной музыкой. Правда, одежда ангела была более чем скромной, но платье легко сменить.

«Особенно если найдется солидный мужчина, который об этом позаботится», – мелькнула у него шальная мысль, дополненная острым желанием стать этим самым благодетелем для понравившейся ему девушки

Понравившейся? Ах, Джереми, не лукавьте хотя бы наедине с собой! Грозный криминальный главарь влюбился с первого взгляда в племянницу миссис Томсон – как, кстати, ее зовут?

– Как вас зовут, мисс? – повторил он вслух.

– Мэри, – прошелестел ее голосок.

Мэри. Мария. Ну конечно, Мария, только так мог называться ангел.

– Миссис Томсон, устраивайте девушку здесь внизу, – обратился он к домоправительнице. – Можете занять любую комнату. Да, кстати, я уже пообедал на службе.

Даже в такой момент он не вышел из роли клерка.

Глава 5

Интерес, проявленный мистером Барнетом к Мэри, не скрылся от пристального взора миссис Томсон, да, впрочем, и не удивил ее. Еще бы, племянница выросла и стала удивительной красавицей. Не годится такой красоте пропадать в деревне. Стать женой арендатора и положить жизнь на алтарь домашнего хозяйства? Пусть это будет судьбой дурнушек, а Мэри… другое дело. В Лондоне и перспектив побольше, и публика разнообразнее.

Одинокая бездетная миссис Томсон была готова поучаствовать в устройстве судьбы племянницы, хотя бы свести ее с мистером Барнетом. Ишь как он загорелся, едва увидев ее! Растаял, словно масло на сковороде, а глаза заблестели, да и смотрел он на нее, не отрываясь.

А что, чем черт не шутит, пока бог спит! А вдруг выгорит задумка! Хорошо бы он на ней женился – о лучшем муже Мэри и мечтать бы не могла.

– Да он же старый! – мысленно возразила ей Мэри, на что так же мысленно тетушка Томсон ответила ей:

– Муж должен быть старше жены. Какой же он старый – ему всего тридцать восемь.

– Да, но мне-то восемнадцать.

Размышления миссис Томсон были прерваны необходимостью устраивать комнату для Мэри. Девушка, не подозревая о матримониальных планах тетушки и мысленном разговоре с ней, помогала устраивать постель и попутно рассказывала о смерти матери, новой женитьбе отца, придирках и попреках мачехи и надеждах на лучшее будущее в столице.

– Не подумайте, тетя, что я буду вам докучать, – я найду работу, начну зарабатывать и сниму жилье где-нибудь поблизости.

– Дитя, а что ты умеешь делать?