В поисках себя

– Кто едет с резиновыми бродягами? – спросил Ник, садясь в машину.

Грэйс уже сидела возле него, но никто больше не садился.

– Вы что серьезно? – удивился он.

– Да, хочется пройтись, – сказал Крис. – Вы езжайте и ждите нас там.

– Ладно. Мы скучать не будем, даже не думайте! – крикнул Ник и рушил на своем внедорожнике.

Мы взяли воды, карту, компас, надели кепки, чтобы скрыться от палящего солнца и направились в гущу леса.

– Куда мы идем? – спросила я.

– На юг, – ответил Крис.

– Что там?

– Природа, как и везде здесь, – сказал Алан.

– Так у вас нет определенного плана?

– Ну, вообще-то нет. Просто ищем красивые места.

– Так что же нас ожидает на юге? – не сдавалась я.

– Увидишь, – сказал Алан, небрежно прижимая меня к себе. – Там ты точно вдохновишься.

– Оливер, идешь? – спросила я собаку, которая немного отстала.

Тот с довольной мордашкой бросился к нам. Я погладила его жесткую в пятнах шерсть, и он еще больше приободрился. Как все-таки классно, что я его взяла с приюта. Я не изменила этим мир, но теперь на одну пару счастливых глаз в мире теперь больше.

Мы пробирались через ветки, ручейки и камни, помогая друг другу. Было приятно идти среди деревьев, которые укрывали нас от безжалостного солнца. И вообще, когда идешь, то чувствуешь себя сильным и полным энергии. Дорога многому нас учит, пробуждает самые далекие наши мысли и только с ее помощью можно увидеть свою жизнь без всяких так украшений. Шагая по извивистых тропинках, я начинаю смотреть на вещи совсем с другой стороны, а неугомонное перешептывание деревьев рождает тысячи новых чувств, которые настигают тебя и берут в заложники. Лишь одно слово дорога звучит для меня так захватывающе, что я вся горю от нетерпения начать путь, приключение, что так меня заждалось.

Здесь, в лесной чаще, нам все время встречались местные обитатели, и мы тихо наблюдали, как они беззаботно живут, укрывшись от людей и цивилизации. Примерно через полтора часа мы дошли к огромному озеру Сан Кристобал. У меня просто не было слов. Это было потрясающе… Такое огромное, чистое озеро, отображающее в своих водах лес и пышные облака. Я еле могла дышать, так необычайно красиво здесь было.

– Охринительно, – сказал Крис.

Я вдруг захотела подняться выше, чтобы увидеть все озеро свысока. Я просто не могла налюбоваться им!

– Как думаешь, мы сможем туда взобраться? – спросила я Алана, указываю на ближайший холм.

– Конечно. Все взяла, что нужно?

Я кивнула, и мы начали подниматься. Пара минут – и мы уже были охвачены неповторимым видом. Горы и облака, отражаясь в чистой воде, казались бесконечными… Я чувствовала себя свободной птицей, чувствовала огромную любовь к природе и к такой жизни. Я так хотела прожить ее.

– Это так прекрасно… – сказала, чувствуя, как подступают слезы.

– Я знаю, малыш, – сказал Алан, целуя меня в макушку.

После того, как я нарисовала картину (а это было очень долго), мы отправились навстречу новым местам. Был уже вечер, и солнце обещало скоро покинуть горизонт. Мы с Аланом и Олли ехали, как всегда, в прицепе, удивляясь, как прекрасна дорога в сумерках. Иногда с одной стороны дороги появлялся резкий обрыв, и от этого захватывало дух. Это самая крутая дорога, которую я когда-либо проезжала.

Вдруг Алан резко поднялся и протянул мне руку.

– Что ты…? – он прервал меня, резко потянув на себя.

Я тут же оказалась в его объятиях. Одной рукой он держался за машину, а другой держал меня. Оливер начал гавкать, с интересом поглядывая на нас. А впереди был… закат. Огненный и безжалостный, он залил своим светом весь мир. И только скалы изредка закрывали его. Сильный ветер дул нам в лица, и мы смеялись, как никогда раньше. Я целовала его губы, позабыв обо всем.

***

Я открыла глаза, услышав шум: ребята уже поднялись и начали собираться. Я поцеловала лежащего рядом Оливера, и тот радостно облизал меня в ответ. Кэрри в палатке уже не было. Я потянулась, вдыхая свежий, утренний воздух.

– Хэй, будешь овсянку? – спросила Грэйс, когда я вышла с палатки.

– Да, спасибо.

– Смотрите, кто проснулся, – сказал Алан, подойдя ко мне. – Готова покорить Красную гору?

– Всегда готова, – ответила я.

– Тогда держи свое кофе, – Алан протянул мне чашку и ушел собирать вещи.

Было что-то особенное в раннем утре посреди леса и в звуках, которые издавали птицы, и в свежей росе на высокой траве, и в первой чашке кофе… Утром хочется от жизни больше, чем в другое время дня. Если, разумеется, ждешь от начинающего дня приключений.

Завязав волосы, я проверила, нет ли у Оливера клещей или еще чего ни будь. Он все время шастал в лесах и долинах, так что я всегда переживала и обыскивала его. Олли был чист, так что я погладила собаку и помогла ребятам сложить палатки. Пора отправляться выше.

По дороге Алан расспрашивал меня о семье. До этого момента я почти не упоминала своей жизни в Талсе, но о Кэтти рассказывала часто.

– Я живу в квартирке на западе города с мамой и Кэтти. Уверена, она бы тебе понравилась.

– А отец?

– Не видела его уже больше пяти лет. Он оставил нас, когда мне было двенадцать. Сначала приезжал раз в неделю, потом раз в месяц, а потом совсем перестал появляться.

– Фигово. Так ты уехала от мамы и сестры? Зачем?

– Я… понимаешь, я все время пыталась починить нашу семью, сделать ее прежней. Однако я лишь сделала хуже себе: перестала мечтать, хотеть от жизни большего и просто не следовала зову сердца. Теперь я вижу, сколько время потеряла, пытаясь быть тем, кем на самом деле не являюсь.

– Главное, что ты решилась изменить это. А твоя семья, они хоть знают, где ты?

– Где точно я нахожусь, они не знают, но я постоянно пишу и звоню Кэтти. Еще я присылаю ей фотки моих картин. Она единственная, кому есть до них дело.

– Мне тоже есть дело, – сказал он без намека на нежность, но с каменно уверенным лицом. – А как на счет друзей?

– Никак. Конечно, в моей жизни были хорошие друзья, но знаешь, ничто не бывает вечным.

– Я думаю, что тебе в любом случае нужно поговорить с мамой. Хоть она и не одобряет то, чем ты занимаешься, но, я уверен, что она хочет для тебя лишь лучшего.

– Я боюсь ей звонить. Думаю, она безумно зла на меня.