Алтарь Отечества. Альманах. Том 4

В этих сражениях балтийские моряки показали себя подлинными героями – патриотами, мужественными и бесстрашными воинами.

– А кто здесь главный начальник, которому мы будем подчиняться?

– Все воинские подразделения островов подчиняются коменданту БОБРа – береговой охране Балтийского района, генерал-майору береговой службы Алексею Борисовичу Елисееву. Начальник штаба БОБРа – полковник Алексей Иванович Охтинский; военком БОБРа – дивизионный комиссар Гавриил Фёдорович Зайцев; начальник политотдела – батальонный комиссар Лаврентий Егорович Копнов.

– Теперь назовите, пожалуйста, свою фамилию, – попросил механик Дзюба.

– Денисов Иван Петрович, – ответил он.

– Спасибо за информацию, – поблагодарил Егор.

Иван Петрович пожелал спокойной ночи и ушёл. Стало темнеть. Все техники и младшие специалисты стали устраиваться на ночлег под крыльями самолётов.

Первые встречи с врагом

Первый день пребывания на острове прошёл относительно спокойно. Перед командиром 12-й КОИАЭ штаб БОБРа поставил боевую задачу: отражение налётов самолётов противника; прикрытие кораблей флота, базирующихся в районе Моонзундского архипелага; разведка района Рижского залива с городами: Пернава, Линдава, Рига; нанесение бомбового удара по транспортам противника, пытающихся пройти через Ирбенский пролив; взаимодействие с торпедными катерами. Сопровождение бомбардировщиков во время их боевых действий.

На аэродром Кагул прилетели ещё самолёты третьей авиаэскадрильи 71-го авиаполка и вторая авиаэскадрилья 57-го авиаполка. Таким образом, на острове оказалась авиагруппа из 110 самолётов, из них 72 истребителя, 24 морских бомбардировщиков МБР-2, которые базировались на озере Кихельконна, 9 бомбардировщиков СБ и 5 самолётов Ил-2. Фашистские самолёты, базирующиеся на материке, имели численное преимущество. Наших лётчиков это не пугало, ненависть к захватчикам, желание защитить своих детей и близких придавали силу и отвагу верным сынам Отечества.

Начались напряжённые дни и ночи, каждый лётчик вылетал на боевые задания по нескольку раз в день. Вражеские самолёты нападали на наши корабли и топили, интенсивно вели разведку и помогали наступающим частям. Наши зенитчики усердно стреляли по появляющимся самолётам, но попаданий было мало, и враги уходили почти безнаказанно. Вся надежда была на наши истребители. В небе всё время барражировали (патрулировали) наши «Чайки». В одном из боевых дней на барражировании были наши лётчики Крайнов Г.В. и Годунов В.А. Набрав высоту 2000 метров, они увидели вражеский самолёт Ю-88. Не теряя времени, бросились на пирата. Он понял опасность, сбросил бомбы в воду и стал уходить. Его догнали наши истребители, открыли по нему огонь, вошли в ярость, стреляли до последнего патрона. «Юнкере» задымился и с понижением вошёл в облачность.

Обидно было, что упустили врага. Прилетев на свой аэродром, стали обсуждать, как лучше воевать.

Лётчик 12-й КАОИАЭ Абдулах Мажидович Тхакумачев. Обратная сторона фотографии

Лётчик А.М.Тхакумачев возвращался с барражирования. Правее себя он увидел разрывы зенитных снарядов. Вскоре увидел летящий Ю-88, который после авиаразведки возвращался на свою базу. Саша развернулся и вихрем налетел на врага с хвоста.

Меткими очередями уничтожил хвостового стрелка-радиста. «Юнкере» прибавил газ и начал уходить, Тхакумачев выпустил ещё две очереди из пулемётов. С правой плоскости показалось пламя и охватило кабину фашиста, бомбардировщик свалился на правое крыло и камнем пошёл вниз. Саша следил за ним до тех пор, пока тот не врезался в воду. На волнах показалось масляное пятно. Тхакумачев радовался и недоумевал, как это он пулями из пулемётов ШКАС пробил броню «юнкерса». Значит, у него есть уязвимые места, значит враг не такой уж сильный и страшный.

Саша прилетел на свой аэродром, пулей выскочил из кабины, подбежал к командиру отряда П.П.Смирнову и, запыхавшись, доложил:

– Товарищ командир, я только что сбил вражеский Ю-88, я это правду говорю, есть масляное пятно на воде!

Смирнов улыбнулся своей знакомой улыбкой, пожал руку победителю и сказал:

– Лететь на проверку нет необходимости, посты ВНОС[1 - Посты «ВНОС» – посты войск Воздушного Наблюдения Оповещения и Связи.] подтвердили падение в воду сбитого вражеского самолёта.

Карл Карлович Тооминг прибывает на остров эзель

В бухте Менту на острове Эзель базировался 13-й дивизион катеров КМТЩ. В их задачу входило траление и постановка мин, отражение вражеских катеров, уничтожение морских десантов. Командир этого дивизиона капитан 3-го ранга Николай Фёдорович Барсуков свои обязанности знал и строго их выполнял. В конце июня поступила весьма важная и ответственная задача: переправить на остров Эзель скрытным путём члена Центрального комитета Коммунистической партии Эстонии Карла Карловича Тооминга с супругой. Сложность заключалась в том, что Балтийское море было переполнено фашистскими катерами, кораблями, авиацией, подводными лодками, много плавало вражеских мин, подстерегала опасность нарваться на них. Командир дивизиона Барсуков и комиссар дивизиона старший политрук Сергеев задумались над выполнением этой задачи.

– Я считаю, – сказал комиссар, – эту задачу поставить командиру 2-го звена старшему лейтенанту Дмитрию Апексимовичу Овсянникову.

– С выбором согласен, – сказал Барсуков, – это смелый и умный командир.

Овсянникова вызвали на КП, поставили задачу.

На катере КМТЩ за номером 13–09 готовились к встрече К.К.Тооминга. Мичман Николай Горбунов получил от командира Овсянникова особое поручение:

– За жизнь Тооминга вы лично отвечаете своей головой, – напутствовал Овсянников, – предусмотрите всё, предвиденное и непредвиденное.

– Постараюсь оправдать ваше доверие, – ответил мичман.

В Таллиннской бухте на катер прибыли супруги Тооминг. Это были не совсем молодые люди с пробивающейся сединой на висках, очень интеллигентные и культурные. Разговаривали между собой на эстонском языке. Их внимательно рассматривали, но они не смущались. Супруга, сохранившая всю прелесть женской красоты, чувствуя восхищённые взгляды окружающих, чуть улыбалась краешками губ сдержанной улыбкой. Серые с синевой глаза, обрамлённые стрелами чёрных ресниц, делали взгляд задумчивым и загадочным. Супруги остались наедине с мичманом, для знакомства задали ему несколько вопросов биографического характера, откуда родом, где учился и работал. Мичман Горбунов коротко ответил:

– Родился в городе Карагат Новосибирской области в 1921 году. Комсомолец, работал учителем, потом призвали служить в армию, был зачислен на учёбу в 5-ю Ленинградскую школу младшего состава НКВД. После годичного обучения был направлен в город Кронштадт на базу торпедных катеров, оттуда направили служить в 13-м дивизионе катеров КМТЩ. Умею стрелять, знаю приёмы японской борьбы. Могу показать, как я стреляю.

– О, это будет интересно! – Сказала супруга.

– Тогда пожалуйста, – ответил Николай.

Для ежедневных упражнений в стрельбе у Николая на катере было приспособление из мишени и зеркала. Глядя в него, Николай сделал три выстрела, и все оказались в цели.

– Вы часто упражняетесь в стрельбе? – спросил Карл Карлович.

– Да, часто, – ответил Горбунов, – для меткой стрельбы надо упражняться постоянно, не менее трёх выстрелов в день.

– Тогда я вам составлю компанию, – сказал Тооминг, достал свой маузер и сделал три точных выстрела.

Николай увидел у Тооминга нож, он был необыкновенно красив, ручка заканчивалась головой лошади. Мичман как увидел этот нож, так и обомлел, глаз от него не мог отвести. Карл Карлович уловил взгляд мичмана, улыбнулся и со словами «все мы были молоды!» подарил нож мичману.

Гостя пригласили побеседовать с членами команды, он согласился. Ему задавали вопросы: долго ли протянется война, какое соотношение сил наших и немецких. Тооминг охотно отвечал, ясно и понятно, обладая большой эрудицией. Потом сам задавал вопросы, терпеливо выслушивал, вставлял умные замечания. Моряки убеждались, что перед ними был человек большого ума и большой силы воли.

– А теперь расскажите немного о себе, – просили моряки.

– Я отношусь к числу старых революционеров Эстонии, – сказал он, – как сын трудового народа прошёл большой и славный путь революционной борьбы, активно участвовал в борьбе за установление Советской власти в Эстонии. Всю свою жизнь я посвятил служению своему народу и своей Коммунистической партии. На острове Эзель я был и раньше, участвовал в организации и руководил революционным восстанием. За это меня арестовали жандармы, и я отсидел в тюрьме 10 лет.

– На острове вам будет небезопасно, – сказал кто-то, – бои идут на материке и наверно скоро будут на островах.

– Острова надо удержать во что бы то ни стало. Моя помощь нужна в организации гражданского населения, в разъяснении военной политики до полного понимания каждым человеком. Я всё сделаю для победы, чем бы это мне ни грозило. Такова цель моей жизни, таков мой выбор.

Катер благополучно прибыл во второй половине дня. Стояла тихая и ясная погода. Синее небо было чистое, только справа у самого горизонта нависла тёмно-свинцовая туча с багровым подсветом. Вдали над гладью воды синей дымкой виднелся лес. Супруги сошли на берег. Морская болезнь и штормовая погода повлияли на их самочувствие, а, может, и волнения о предстоящей работе в глубоком тылу врага, причин было много. Выглядели они утомившимися.

Появились легковые автомашины и увезли пассажиров.

Позднее Николай Горбунов узнал о жизни Карла Карловича больше. Было ему 38 лет, имел 20-летний партийный стаж. В буржуазной Эстонии его судили на процессе 77 коммунистов и приговорили к 10 годам каторжных работ. Просидев 9 лет, уехал в Советский Союз, затем вернулся в Эстонию и снова был арестован. Когда 28 сентября 1939 года был подписан договор о взаимной помощи между СССР и Эстонией, Карлу Карловичу открылась широкая дорога в работе высших органов власти Эстонии.

Прошли сутки, как супруги Тооминг покинули катер. Команда моряков катера терпеливо ожидала их возвращения. Наконец, к счастью всех, подъехала автомашина и остановилась. Из неё вышел начальник политотдела БОБРа полковой комиссар Л.Е.Копнов, потом вышел Карл Карлович, за ним его супруга, за ней неизвестный команде мужчина в гражданском костюме. Последний был высокого роста, правильного телосложения, очень обаятельный, с мелкими чертами лица. Большие ясные глаза были проницательны, лицо чуть суровое. Он что-то сказал супруге Тооминга и улыбнулся. Приятная улыбка очень шла его лицу, была душевной и обаятельной. Командир катера Овсянников доложил начальнику политотдела по-уставному, все последовали на катер. Супруга Тооминга отыскала глазами Николая Горбунова и кивком головы поздоровалась. Николай встретил её взгляд открытой улыбкой, но вспомнив о своих основных обязанностях, направился к трапу катера. Овсянников остановил его.

Первый секретарь уездного комитета Компартии Эстонии на острове Эзель Александр Михайлович Муй

– Находитесь возле супруги Тооминга, – сказал командир катера.

– Есть, – ответил мичман.

Начальство разговаривало между собой о чём-то серьёзном.

– Решено доставить всех на остров Вормси, – сказал Копнов Овсянникову.