Сопряжение. Код CGH

– С одной стороны, – пожал плечами Коллин. – С другой – подумай, какие для владельца технологии открываются перспективы. Ты бы пошел на риск.

– Возможно, – согласился Ясон.

– Ха.

Мэйлин положила на стойку потертые кожаные подставки с символикой бара, поставила на них два бокала и подмигнула Ясону. У нее были тяжелые веки без складок, а ресницы смотрели прямо вперед, из-за чего были почти не видны. Она отправилась обратно к другим клиентам. Ее механическая рука ласкала темное дерево стойки.

Почему-то он с ней до сих пор не переспал.

– За тебя!

– За тебя.

Ясон подхватил пару соленых орешков, которые поставила перед ними Мэйлин:

– Да, и я на днях улетаю в Сан-Паулу. По делам. Возможно, смогу привести образец новой «цифры» для вас с Вернер. Разберете ее по кусочкам…

– Окей. И как, собираешься встретиться с Марией?

– Не знаю, стоит ли. – Ясон погладил влажный от конденсата стакан.

У него наверняка не будет времени на встречу. Возможно, стоило попросить Мизрахи разузнать что-нибудь о Марии, однако есть риск, что он с легкостью фокусника вытащит из Сети то, что Ясону знать не надо. Рабочий контакт – отличный повод и плохое оправдание.

Щелк-щелк! – пальцы Коллина оказались перед лицом Ясона. Он повернул голову, и Коллин спросил:

– Ты что, идиот?

– А ты считаешь, это нормально, постучать в дверь через столько лет. «Привет, я Ясон, помнишь меня? Я тут неудачно словил кайф с харда и попал в рехаб, поэтому не отвечал на твои письма. Но теперь у меня все хорошо».

– В Миттенвальде ты был всего полгода. Ты с того момента Марии не писал?

– Да.

Ясон вернулся к своему бокалу и сделал глоток – слишком большой для коктейля на льду. Холодная жидкость обожгла горло, но потом от пищевода по телу распространилось приятное тепло. Краем глаза он видел, как Коллин поднял брови, вытряс последние капли своего напитка в рот и жестом попросил у Мэйлин еще.

В баре становилось все более шумно. К блондинке в розовом топе с черепушкой начал громко клеиться первый нетрезвый ухажер.

– Ну да, – продолжил Коллин, наблюдая за подкатом. – Гораздо лучше столкнуться с ней на улице.

– Я думал, ты придерживаешься политики невмешательства в чужую жизнь, – сквозь зубы процедил Ясон.

Мэйлин принесла два новых коктейля – один Коллину, другой Ясону. Тот благодарно кивнул. Его пальцы соприкоснулись с серебристым металлом протеза на бокале. Она вскинула темные глаза на Ясона – ощущения передавались с помощью нейроинтерфейса. Металл оказался теплым. Мэйлин снова ушла.

Девушка с пирсингом наконец набралась смелости – или добрала нужный процент алкоголя в крови, – отлипла от подруги и поплыла в сторону Коллина.

– Ага, – продолжил Коллин. – Политика невмешательства хороша ровно до того момента, пока кто-нибудь не начинает при мне вскрывать вены. Я тонко намекну тебе, что ты облажался. А теперь снова запасаюсь попкорном и собираюсь сидеть в отдалении.

– Пожалуй, сейчас моя очередь запасаться попкорном, – прокомментировал Ясон.

Коллин успел кинуть на него скептический взгляд, когда услышал «Привет!» справа от себя. Жаль, но брюнетке ничего не светило.

Они решили расходиться ближе к трем. Снаружи было ветрено, и Ясон закурил, прикрывая зажигалку рукой. Пламя подсветило поля фетровой шляпы и покорно исчезло. Коллин стоял рядом, натягивая перчатки. На Миллионной дребезжала кислотная электроника.

Ясон выпустил маленькое облачко дыма, снова вдохнул его и сделал длинный выдох. От выпитого все казалось слегка размытым.

– По-моему, я так ни разу тебе и не сказал спасибо за то, что ты притащил меня в Миттенвальд. Поэтому говорю сейчас. Я благодарен за все, что ты сделал.

Коллин молчал. Дымная дорожка указывала на небо. Со стороны Миллионной улицы что-то громко бухнуло, и крыши осветил салют.

– Ясон, у тебя какое-то извращенное представление о дружбе, – сказал Коллин, наблюдая за скользящими вниз искрами. – Я тебе не банк с кредитной линией. Это непрерывная цепочка «если бы не». Если бы ты выбрал другой университет – мы бы не стали работать на «Трез Колорес». Если бы не Миллионная – мы бы не спасли Сачико, а ты бы не подсел на хард. В итоге мне не пришлось бы тащить тебя к Вернер.

Он помолчал и продолжил:

– Заметь, я, в отличие от тебя, вины не чувствую.

– Это не вина. Мне… – Ясон покрутил в уме несколько изящных формулировок, но сдался и выбрал наиболее честную: – «Спасибо» – это как-то слишком мало.

– А. – Коллин усмехнулся и разгладил манжеты рубашки. – Это нормально. Это очень по-ясоновски. А что тогда попадает в категорию «достаточно»?

– Не уверен, что могу сейчас адекватно сформулировать. – Он выдохнул дым вниз и поискал, куда бы стряхнуть пепел. Ни одной урны поблизости не было.

– Слишком боишься ошибиться. Ты даже не можешь решить, стоит ли встречаться с Марией.

– Я не боюсь – я пытаюсь принимать взвешенные решения.

Задержать дыхание, сбить пепел, выдохнуть. Сохранить правильный порядок действий.

– И это мне говорит человек, который, полагаясь на выдуманный запах чернослива, вкладывает все средства в голограммы и месяц сидит на консервированных сосисках. – Коллин поддел носком ботинка смятый бумажный стаканчик и отбросил в сторону.

– Сосиски и Мария – это разные материи, Коллин.

– Это в твоей больной башке они почему-то стали разными.

– Откуда такое желание учить меня жизни?

Ясон чувствовал знакомое ощущение в основании шеи, как будто вставала дыбом шерсть. Коллин выглядел тонким и изящным только последние три года, когда перестал качаться, и драться умел отлично. Их пьяная потасовка на задворках Миллионной будет выглядеть довольно нелепо.

Коллин остановился напротив него:

– Да не хочу я тебя ничему учить. Ты просто застрял в стеклянной коробке. Я хочу знать, есть ли там что-то внутри.

Ясон нарочито медленно затянулся, отправил сигарету в урну.

– Да черт его знает, – криво улыбнулся он. – Иногда мне самому интересно.

Коллин качнулся с пятки на носок и обратно.

– Ладно. Моя машина уже подъезжает. – Он снял перчатку и протянул руку. – Возвращайся целым. И с подарками для нас с Вернер.