Книга медиумов

316. Легче всего обманывать в чем бы то ни было людей, которые незнакомы с предметом. То же самое можно сказать и о спиритизме. Кто не знает его, тот легко обманывается наружным видом; между тем как предварительное серьезное изучение знакомит не только с причинами феноменов, но и с условиями, при которых они могут производиться, и дает возможность узнать обман.

317. Медиумы-обманщики описаны, как они стоят того, в следующем письме, помещенном нами в «Revue Spirite» за август месяц 1861 года.

Париж, 21 июля 1861.

«Милостивый государь!

Можно быть не согласным в некоторых пунктах предмета и совершенно согласиться в других. Я прочел недавно на 213 странице последнего номера вашего журнала рассуждения об обманах, относящихся к опытам спиритуализма, или спиритизма, и очень счастлив, что могу присоединить к ним свои замечания. Здесь всякое несогласие относительно теорий и учений прекращается как бы волшебной силой.

Я, может быть, смотрю не так строго, как вы, на медиумов, которые честным и приличным образом принимают вознаграждение за потерю времени, посвящаемого ими опытам часто долгим и утомительным; но я также строг – и в этом случае нельзя не быть строгим – относительно тех, которые пополняют плутовством и обманом отсутствие или недостаточность обещанных и ожидаемых результатов. (См. 311.)

Примешивать подлог к истине, когда дело идет о феноменах, получаемых при посредстве духов, есть просто низость, и это было бы совершенное отсутствие здравого смысла думать, что медиум имеет право делать это спокойно. Это значит, как вы прекрасно замечаете, продлевать недоверие к предмету в умах людей не вполне убежденных каждый раз, когда обман обнаруживается. Я прибавлю еще, что это значит подвергать самым несправедливым упрекам людей честных, которые бескорыстно помогают медиумам своими познаниями, которые ручаются за их добросовестность и покровительствуют им некоторым образом. Это значит совершать относительно их формальное преступление.

Всякий медиум, обличенный в подложных действиях, который был бы пойман, так сказать, на месте преступления, должен быть изгнан всеми спиритуалистами или спиритами, которые обязаны изобличать и посрамлять таких медиумов.

Если вы найдете нужным поместить эти строки в вашем журнале, то они к вашим услугам.

Примите, и проч.

Матье».

318. Не всем спиритическим феноменам одинаково легко подражать, и между ними есть такие, которых не могут подделывать самые искусные фокусники. Таковы именно: движение предметов без всякого прикосновения, поднимание тяжелых тел в воздух, удары, раздающиеся в разных местах, видения и прочее, разумеется, если нет предварительных секретных приготовлений. Вот почему мы говорим, что в этом случае нужно внимательно наблюдать обстоятельства и в особенности брать в соображение характер и положение особ, цель и интерес, какой могут иметь они для того, чтобы обманывать. Это самое лучшее средство контроля, потому что бывают обстоятельства, устраняющие всякие мнения.

Итак, мы думаем, что вообще нужно остерегаться тех, кто делают из феноменов этих зрелища или предмет любопытства или забавы и уверяют, что могут производить их по своему произволу и в назначенном месте, как мы уже объяснили это. Мы не перестанем повторять, что разумные существа, проявляющиеся нам, хотят доказать, что они обладают также свободным произволом и не подчиняются нашим капризам (38).[78 - Не так спиритизм поставлен в Индии. Там факиры и светские йоги производят физические и разумные медиумические явления по желанию и во всякое время. Им помогают питри, духи предков, постоянно сопутствующие им. – Асгарта.]

Достаточно будет указать некоторые хитрости, к каким прибегают или могут прибегать в определенных случаях, чтобы предохранить от обмана наблюдателей добросовестных. Что же касается людей, которые судят, не углубляясь, то напрасно старались бы мы разуверить их.

319. Один из самых обыкновенных феноменов есть удары, раздающиеся в самом веществе дерева, сопровождаемые или нет движением стола или другого предмета. Этому явлению легче всего подражать или прикосновением ноги, или же производя легкий треск в мебели. Но здесь есть особенная маленькая хитрость, которую небесполезно открыть. Достаточно положить обе руки так, чтобы ногти больших пальцев крепко упирались один в другой. Тогда с помощью движения мускулов, совершенно незаметного, производят трение, которое издает слабый сухой звук, имеющий большое сходство со звуками внутренней типтологии. Этот звук отражается в дереве и производит соответствующую иллюзию. Ничего нет легче, как повторять его столько раз, сколько требуется, подражать барабанному бою и прочему, отвечать на определенные вопросы с помощью да или нет, различных чисел или даже указания на буквы азбуки.

Зная все это, очень легко подметить обман. Он невозможен, если руки удалены одна от другой и если уверены, что никакое другое прикосновение не может произвести звука. Действительные удары представляют ту особенность, что они переменяют место и род звука по произволу (чего не может быть, если они зависят от вышеизложенной нами или от другой подобной же причины), что переносятся со стола на другую мебель, к которой никто не прикасается, на стены, потолок и прочее, что отвечают, наконец, на вопросы непредвиденные (см. 41).

320. Непосредственному писанию еще легче подражать. Не говоря уже о весьма известных химических субстанциях, с помощью которых по прошествии некоторого времени на чистой бумаге являются письмена – что можно предупредить самыми обыкновенными предосторожностями, – но может случиться, что бумага будет ловко заменена другой. Может быть также, что желающий обмануть искусно отвлечет внимание зрителей и в это время напишет несколько слов. Нам говорили, что писали таким образом кусочком карандаша, спрятанным под ногтем.

321. Феномену приноса предметов, так же как и другим, могут подражать фокусники, и можно быть обманутым человеком более или менее ловким, не имея даже дела с настоящим фокусником. В особой статье, которую мы поместили выше (96), духи сами определили исключительные условия, при которых он может производиться, из чего нельзя не заключить, что легкое и произвольное получение этого феномена может по меньшей мере считаться подозрительным. То же самое следует сказать и о непосредственном писании.

322. В главе о специальных медиумах мы упомянули, на основании слов духов, о редких и обыкновенных медиумических способностях. Поэтому нужно остерегаться слишком доверять медиумам, которые говорят, что обладают первыми, или которые имеют претензию на много сторон своей способности, что очень редко оправдывается на деле.

323. Разумные явления, в зависимости от обстоятельств, представляют более всего ручательств за свою действительность, а между тем и они не чужды подражанию, по крайней мере относительно сообщений простых и обыкновенных. Многие думают, что безопаснее иметь дело с медиумами механическими, не только в отношении независимости идей, но и в отношении обманов. Поэтому-то некоторые предпочитают медиумов механических. Но это заблуждение. Обман может быть везде, и мы знаем, что с ловкостью можно направлять по произволу и корзинку, и дощечку, которая пишет, и придавать ей совершенный вид самопроизвольного движения.

Одни только выраженные мысли устраняют всякое сомнение, будут ли они происходить от медиума механического, сознательного, слышащего, говорящего или видящего. Есть сообщения, которые до такой степени выходят из круга идей, познаний и даже умственных способностей медиума, что нужно необыкновенное ослепление, чтобы приписать их самому медиуму. Мы признаем в шарлатанстве большое искусство и находчивость. Но мы не считаем, что оно обладает даром давать знание невежде или ум тому, кто не имеет его.

Повторим вкратце, что лучшая гарантия состоит в известной нравственности медиума и в отсутствии всяких материальных интересов или самолюбия, могущих возбуждать в нем желание выказывать медиумические способности, которыми он обладает, потому что эти самые причины могут заставить его подражать тем способностям, которых у него вовсе нет.

Глава 29. Спиритические собрания и общества

О собраниях вообще. Об обществах собственно. Предметы изучения. Соперничество между обществами.

О собраниях вообще

324. Спиритические собрания могут представлять большие выгоды тем, что они дают возможность просвещаться обоюдным обменом мыслей, вопросами и замечаниями, которые каждый может делать и которыми все пользуются. Но чтобы извлечь из них всю желаемую пользу, они требуют особенных условий, которые мы сейчас рассмотрим. Так как всякое собрание есть собирательное целое, то все, что касается собраний, есть естественное следствие предыдущих наставлений. Они должны принимать такие же предосторожности и предохранять себя от тех же камней преткновения, как и частные лица. Вот почему мы поместили эту главу в конце книги.

Спиритические собрания могут иметь совершенно различные характеры, в зависимости от предложенной ими цели, а потому и условия их, сообразно с этим, должны быть различны. Они могут быть легкомысленные, опытные и поучительные.

325.Общества легкомысленные состоят из людей, которые видят в явлениях одну лишь забавную сторону, которых занимают шутки духов легкомысленных, больших любителей подобных собраний, где они свободно могут выказать себя и потому не упускают этого случая. Там-то предлагаются вопросы о различных пустых вещах, заставляют духов предсказывать будущее, испытывают их прозорливость, заставляя угадывать возраст или что лежит в кармане, раскрывать пустые секреты и тысячи других вещей такой же важности.

Эти опыты не имеют последствий, но так как духи легкомысленные иногда бывают очень умны и вообще нрава легкого и веселого, то часто производят весьма любопытные вещи, которыми наблюдатель может воспользоваться. Но кто не видал ничего более и будет судить о мире духов по этому образцу, тот составит себе идею столь же ложную, как судящий об обществе большого города по обществу некоторых его кварталов. Простой здравый смысл говорит, что духи возвышенные не могут являться в эти собрания, в которых зрители столь же мало серьезны, как и действующие лица. Если желают заниматься пустыми вещами, то надо призывать прямо духов легкомысленных, как призывают фокусников, чтобы забавлять общество. Было бы святотатством вызывать туда уважаемых лиц и мешать священное со светским.

326.Собрания опытные имеют главным предметом произведение явлений. Для многих это зрелище более любопытное, чем поучительное. Неверующие выходят оттуда скорее удивленными, чем убежденными, если не видели ничего другого, и все их мысли обращены на то, чтобы открыть секрет этих явлений, потому что, не отдавая себе ни в чем отчета, они легко предполагают во всем этом обман. Совсем другое относительно тех, кто изучили предмет. Они заранее понимают возможность, и явления положительные определяют или окончательно утверждают их убеждение. Если бы тут был обман, они в состоянии были бы открыть его.

Невзирая на это, такого рода опыты имеют свою пользу, которую никто не будет опровергать, потому что они открыли законы, которыми управляется невидимый мир, и для многих они неоспоримо составляют могущественную причину убеждения. Но мы утверждаем, что одни они точно так же не могут посвятить в учение спиритизма, как обозрение замысловатого механизма не может доставить знание механики, если не знают ее законов. Во всяком случае, если бы они были ведены методически и благоразумно, то от них можно было бы ожидать гораздо большего результата. Мы сейчас возвратимся к этому предмету.

327.Собрания поучительные имеют совсем другой характер, и так как в них можно почерпнуть истинное поучение, то мы остановимся далее на условиях, которые должны сопровождать их.

Первое условие – быть серьезным в строгом смысле этого слова. Надо быть вполне убежденным, что духи, к которым желаем обратиться, имеют особенный характер. Высокое не может быть соединено с тривиальным, ни добро со злом. Если желают получить что-нибудь хорошее и полезное, надо обращаться к добрым духам. Но недостаточно просить только добрых духов, необходимо поставить себя в благоприятные условия, чтобы они соблаговолили явиться, потому что духи высшие не явятся в собрание людей легкомысленных, точно так же как не пришли бы они туда и во время своей земной жизни.

Общество может быть серьезным только при одном условии: заниматься одним полезным, отбросив все остальное. Если оно ищет феноменов необычайных лишь из любопытства или для препровождения времени, то духи, которые их производят, могут явиться, но зато другие удалятся. Одним словом, какого бы характера ни было собрание, оно всегда найдет духов, готовых содействовать его намерениям.

Итак, серьезное собрание уклонилось бы от своей цели, если бы оставило поучительное для занимательного. Явления физические, как мы сказали, имеют свою пользу. Желающие их видеть могут идти в собрания опытные. Желающие понимать их пусть идут в собрания поучительные: и таким образом и те, и другие могут пополнять свое спиритическое образование, как при изучении медицины одни идут на лекции, другие в клинику.

328. Спиритическое образование состоит не в одних только нравственных поучениях, преподаваемых духами, но требует также и изучения явлений. К последнему относится теория всех феноменов, изыскание причин и, как следствие этого, определение того, что возможно и что невозможно, – одним словом, наблюдение всего того, что может подвинуть вперед науку. Но было бы ошибочно думать, что факты ограничиваются одними лишь необыкновенными феноменами, что одни только те, кто поражают наши чувства, достойны внимания. Они встречаются на каждом шагу в сообщениях разумных, и люди, собравшиеся для изучения, не будут пренебрегать ими. Эти факты, которых невозможно исчислить, являются во множестве от случайных обстоятельств. Они хотя не столь заметны, но не менее того в высшей степени интересны для наблюдателя, который находит в них или подтверждение известного уже начала, или открытие начала нового, которое даст ему возможность проникнуть далее в тайны невидимого мира. Это та же философия.

329. Собрания поучительные, между прочим, в высшей степени полезны для медиумов разумных явлений, для тех в особенности, которые имеют твердое желание усовершенствоваться и которые не входят туда с нелепой уверенностью в своей непогрешимости. Один из самых опасных камней преткновения медиумизма, как мы сказали, есть одержание и омрачение. Медиумы могут заблуждаться совершенно чистосердечно в отношении достоинства получаемых ими сообщений, и понятно, что поле бывает открыто для духов-обманщиков, когда они имеют дело со слепым. Для этого они удаляют своих медиумов от всякого контроля, в случае нужды они даже заставляют их ненавидеть тех, кто бы мог образумить их. С помощью уединения и омрачения они легко могут заставить их принять все, что им угодно.

Мы не перестанем повторять, что тут не только есть камень преткновения, но даже опасность. Да, мы говорим: большая опасность. Единственное средство избежать ее – это подчиниться контролю людей беспристрастных и благосклонных, которые, обсудив сообщения хладнокровно и непредвзято, могут открыть глаза и заставить заметить то, чего сами без них не увидели бы.

Каждый медиум, опасающийся этого суждения, стоит уже на пути к одержанию. Тот же, который воображает, что свет существует для него одного только, уже порабощен. Если он принимает в дурную сторону замечания, если отвергает их, раздражается ими, тогда не остается никакого сомнения относительно дурных свойств духа, который помогает ему.

Мы сказали, что медиум может не иметь нужных сведений, чтобы понимать заблуждение. Он может позволить обмануть себя громкими словами и высокопарным языком, быть увлечен софизмами, и все это от чистого сердца. Поэтому за неимением собственных познаний он должен со всею скромностью обращаться к другим, придерживаясь поговорки, что четыре глаза лучше видят, чем два, и что никто не может быть в собственном деле судьею. С этой-то точки зрения собрания могут быть весьма полезны для медиума, если он будет достаточно благоразумен, чтобы слушать мнение других, потому что там могут находиться люди, которые видят яснее его, могут схватить оттенки часто незаметные, через которые дух изобличает свою низкую степень развития.

Итак, каждый медиум, искренно желающий не быть обманутым, должен стараться войти в серьезные собрания и приносить туда все, что он получает, в частности принимать с признательностью критический разбор полученных им сообщений и даже просить об этом. Если он подвержен влиянию духов-обманщиков, то самое верное средство избавиться от них состоит в том, чтобы доказать им, что они не могут его обмануть. Впрочем, медиум, который раздражается критикой, поступает весьма необдуманно, потому что его самолюбие нимало не затронуто. Он говорит не свое и, следовательно, не может отвечать за это, точно так же как если бы он читал стихи дурного поэта.

Мы остановились на этом предмете потому, что если это камень преткновения для медиума, то также и для собраний, которые не должны легко вверяться всякому посреднику духов. Содействие медиума одержимого или омраченного будет для них более вредно, чем полезно. Поэтому они не должны принимать его. Мы полагаем, что достаточно распространялись об этом предмете, чтоб уничтожить всякую возможность ошибиться относительно характера одержания, если сам медиум не может его заметить. Самый явный признак его есть, без сомнения, убеждение, что один прав против всех. Медиумы одержимые, не сознающиеся в этом, подобны больным, которые, обманываясь насчет своего здоровья, умирают оттого, что не прибегли к пособию целебных средств.

330. Серьезное собрание должно заботиться о том, чтобы удалять духов-обманщиков. Оно ошибется, если будет считать себя предохраненным от них своею целью и качествам своих медиумов. Оно достигнет этого только тогда, когда само будет в благоприятных для того условиях.

Чтобы понять вполне, что происходит в этом случае, мы просим обратиться к тому, что мы сказали выше в п. 231, о влиянии среды. Каждого члена собрания нужно представить себе как бы окруженным некоторым числом невидимых спутников, сходных с ним по характеру, вкусу и склонностям. Следовательно, каждый входящий в собрание вводит с собой духов, симпатизирующих ему. В зависимости от их числа и их свойств, эти спутники могут производить на собрание и сообщения влияние хорошее или дурное.

Совершенное собрание было бы то, в котором все члены, одушевленные одинаковой любовью к добру, вводили бы с собой одних лишь духов добрых. За недостатком совершенства лучше будет то, в котором добро будет преобладать над злом. Это так логично, что не требует дальнейших пояснений.

331. Общество есть собирательное целое, свойства и качества которого суть сумма качеств и свойств его членов; оно будет иметь тем больше силы, чем однороднее будут элементы его. Если вполне поняли все, что мы сказали (282, вопр. 5) о том, каким образом духи узнают о нашем вызове, то легко поймут, как важна совокупность мыслей присутствующих. Если наша мысль достигает духа так же, как нас достигают звуки голоса, то двадцать особ, соединенных одним намерением, непременно будут иметь больше силы, чем одна особа. Но дабы все эти мысли устремились к одной цели, надо, чтобы они звучали в унисон, сливались, так сказать, в одну мысль, чего не может быть без сосредоточения их.

С другой стороны, дух, являющийся в среду совершенно симпатичную ему, действует сам свободнее, находя только одних друзей. Он является туда охотнее и бывает расположен отвечать. Кто следил с некоторым вниманием за спиритическими разумными явлениями, тот может убедиться в этой истине.

Если мысли разнородны, то происходит столкновение идей, неприятное для духа и, следовательно, вредное для явлений. То же самое происходит с человеком, который должен говорить в обществе. Если он чувствует, что все мысли ему симпатичны и благосклонны, то впечатление, производимое ими, действует на его собственные идеи и дает им более энергии. Единодушие этого содействия производит на него какое-то магнетическое влияние, которое увеличивает его силы, тогда как равнодушие или неприязнь смущают и стесняют его. Так актеры бывают наэлектризованы рукоплесканиями. Духи же более впечатлительны, чем люди, и должны еще больше подвергаться влиянию среды.

Следовательно, всякое спиритическое собрание должно стремиться к возможно большей однородности. Понятно, что мы говорим о тех собраниях, которые желают достигнуть результатов серьезных и истинно полезных. Если же хотят только получать сообщения, не заботясь о качестве тех, кто их даст, то очевидно, что все эти предосторожности излишни, но тогда не следует жаловаться на достоинство сообщений.

332. Так как сосредоточие и общность мыслей составляют самое существенное условие всякого серьезного собрания, то понятно, что слишком большое число присутствующих должно составлять самое важное препятствие к однородности. Для этого, без сомнения, нет определенного числа, и понятно, что сто особ достаточно сосредоточенных и внимательных будут находиться при лучших условиях, чем десять рассеянных и шумных. Но очевидно также, что чем число будет больше, тем труднее соединить все эти условия. Впрочем, доказано опытом, что небольшие согласные кружки всегда благоприятнее для хороших собраний, и это зависит от тех же причин, на которые мы сейчас указали.