День на Пересадке

Когда я приехала на ферму к Дикки и Нэнси, меня встретил теплый прием: не привыкшая ночевать у незнакомцев бесплатно, я была очень тронута их вниманием и заботой.

Дикки – фотограф на Мауи с мастерской в бунгало из банановых стволов, расположенного на ферме, по которой Нэнси провела для меня экскурсию в первый вечер.

Мауи – очень дикий остров, где вечером начинается концерт из запахов тропических цветов и звуков ночных птиц и насекомых, а на рассвете будят петухи. Я гуляла по ферме босиком, в летнем платьице, совершенно опьяненная тем, что это реальность. Куда бы ни повернула голову: к звездному небу, к океану или в шумный ночной сад – все было невероятно. И это невероятное будто ждало меня много-много лет. Мое личное королевство.

Впервые за два года без тебя я ощутила что-то, похожее на спокойствие и принятие. Да, в этом месте не было тебя, но были малышки-колибри, хвосты китов в океанской дали, нежные рассветы и ароматы, будто подобранные, чтобы сплетаться с моими волосами на ветру. Я совершенно не знала, что будет завтра и будет ли моя жизнь хоть немного «нормальной». Но впервые я ощущала, что такое быть по-настоящему одной на краю Земли. Я всегда боялась одиночества, пока не оказалась в нем по самое дно без возможности не только быть с сыном и родными, но и вне родного языка и культуры. Но только так, полностью, пусть и вынужденно оторвавшись от всех социальных привязок и границ, я ощутила, насколько дикая, живая, любящая детская часть меня связана с планетой Земля.

Даже самые близкие люди имеют свой уникальный план на жизнь, и иногда дорога может развести с тем, без кого жизни нет. Но ты никогда не один: дорога всегда рядом. Ты и планета Земля выбрали друг друга для удивительного путешествия под названием «жизнь». Когда подкашиваются ноги и ты падаешь без сил, планета держит тебя своей любовью-гравитацией. Кто угодно может отпустить твою руку: дети вырастают и разжимают свою ладошку, чтобы учиться идти самим, любимые и друзья могут оставить. Но Земля – единственная мать, которая никогда не оставляла своих детей, несмотря на жестокость к ней тех, кто живет ее соками каждый день.

«Я дома», – выдохнула я и, как космонавт после долгого странного полета, присела под пальмой. Я дома.

– Алла! Мы едем на свадьбу к нашим друзьям! Им обоим по 65 лет, и это любовь! Будет много музыки и гавайских коктейлей, пойдем!

– А это точно удобно? – спросила я своих добрых хозяев.

– Это Гавайи: свадьба – это праздник любви всего острова! Конечно, удобно!

Мауи – остров магии. На Мауи рекомендую отказаться от планов и ожиданий. Просто идти туда, куда зовет дорога. А то, что она будет звать, не сомневаюсь.

Это была свадьба американцев, и пусть им было уже под семьдесят, но все свадебные атрибуты – музыканты в саду, свадебный торт, нарядные орущие дети, гости с тарелками и бокалами в руках – все было ровно так, как я видела в голливудских фильмах.

Но все же свадьба на Гавайях имеет свой особый шарм, будто приглашенная фея-крестная превратила обычную компанию людей, поедающих угощения и танцующих в ночи, в волшебный спектакль. Она укутала театр, где он проходит, вуалью из звездного неба и запаха лей[3 - Гавайское цветочное ожерелье, которое носят на шее.], который выдавали гостям на входе, украсив россыпью фонариков на пальмах и звуками саксофона.

Наблюдая за гостями и молодоженами, я чувствовала себя самым пожилым гостем на свадьбе. А еще чувствовала себя Золушкой. Золушкой без принца. Золушкой, которая знала, что принц исчез, не оставив даже туфельки. Новой версией Золушки, которая отправилась на праздник на край света не затем, чтоб встретить любимого, – а затем, чтобы…

«Зачем я тут?» – честно спросила себя я, наблюдая за танцующими незнакомцами под небом Мауи в новогодний вечер 2015 года.

Чтобы вспомнить, как это, быть живой по-настоящему. В том «здесь и сейчас», что тебе выдала жизнь как карты на руки. Не в какой-то мнимой реальности, где однажды все будет хорошо, а в этой, где смерть и болезни случаются даже в жизни самых хороших людей, где ты обусловлен необходимостью выживать и стареешь каждый день, где в любую минуту тебя может оставить любимый человек, где права матерей и отцов решаются не интересами ребенка, а количеством власти и денег, где случаются вирусы, войны и скука. В реальности, где ты никогда не получишь ответов на самые важные вопросы, где, кроме постоянных перемен, тебе ничего не гарантировано.

Я тут, чтобы сохранить умение мечтать, доверять и любить, несмотря на то, что узнала об этом мире и людях, живущих в нем.

Я тут, потому что хочу довериться той силе, что дала возможность встретить тебя спустя десять лет после окончания школы на соседнем кресле самолета. Я хочу верить, что эта сила сохранит психику моего сына, пока я вырезаю нам крылья. Я хочу верить, что эта сила поможет сестре и маме пройти их испытания.

Я тут, потому что хочу сохранить веру, что один человек может перевернуть ход истории. Пусть даже всего лишь своей личной.

Я хочу выжить на пересадке.

Тогда это слово и пришло ко мне впервые. На пересадке почки была не только моя сестра, но и я сама. Все хорошее, к чему я привыкла, разрушилось, и возникло ощущение, что ты летишь в темную дыру неизвестности. Светлое стало темным, самое важное стало бессмысленным, а любое желание превратилось в очередную игрушку перед неизбежным концом всех вещей.

Я увидела всю нашу планету, летящую в пустоте Вселенной. Где-то там сынок, с которым не могу связаться, и я посылала ему огромное облако любви. Где-то там семья – облако любви им. Где-то там – ты. И тут я поняла что-то очень новое о любви. Это были сложные минуты: все мое существо было будто с отрезанными конечностями – так больно было находиться вдали от любимых без возможности обнять. Без возможности ударить. Без возможности спросить: «За что?» Почему мы расстались именно так? Все внутри было поломано, будто начинающего боксера отметелил профессионал экстра-класса и оставил лежать на ринге, абсолютно не интересуясь, выживет ли человек.

Вся моя жизнь пронеслась мимо, вся эта бесконечная борьба за сына, за деньги, чтобы гасить ипотеку и выживать одной с ребенком. Деньги, которые ускользали из рук, как ужи, то счетами из больниц, то очередной инфляцией. Этот ужас, когда приходишь за сыном в садик, а ребенка там нет, а все телефоны выключены, и не знаешь, увидишь ли его еще.

То доверчивое счастье, которое я вкусила с тобой, как запретное яблоко, жгло невыносимо. Гораздо легче жить, когда не знаешь ничего, кроме трудностей, но, вкусив однажды жизнь, где ты абсолютно счастлив и свободен, вернуться опять рабом на галеры серых дней без любви невыносимо. Воспоминания о том, что ты позволил себе мечтать по-настоящему и поверил в любовь, жгут, как клеймо. Именно этой боли избегают люди, закрывшие сердце. Именно так больно им было однажды, наверное. И я их не осуждала.

А потом приходили воспоминания родных людей на больничной койке.

Но вспоминать это было невыносимо, поэтому я тихо встала из кресла и ушла от свадебной кутерьмы в ночь.

Легла на теплую землю Мауи и начала тихо выть. Я была просто месивом из чувств и боли, где каждая зона была в реанимации.

«Я здесь, на Гавайях, потому что меня нет больше нигде и ни в чем», – пришел ответ изнутри.

Что Я, если сыну внушат, что мама его не любила, и он забудет всю нашу нежность и отвернется от меня?

Что Я, если я никогда не увижу тебя?

Что Я, если родные не выживут?

Что Я, если мне некуда возвращаться после всего пережитого?

Я лежала в позе эмбриона, засунув руки между колен, и тихо скулила. Мне хотелось уйти в этот вечер, закрыть глаза и тихо раствориться в теплой ночи, будто меня и не было.

В ту ночь я впервые ощутила себя как пустоту. Ни надежды, ни одной иллюзии, полная бессмысленность. Я потеряла пол, возраст и прошлое. Все, что осталось от меня, это свет, который шел к тем, кого люблю.

И еще, размякнув во влажной от слез и росы траве, вдруг стала ощущать, сколько света шлет мне Земля. Теплый бриз с океана, небо в подсвечниках звезд и земля – все это стало любящей колыбелью.

Впервые за свои годы жизни я осталась по-настоящему одна, чтобы понять: одной на планете Земля я никогда и не была. Я просто была занята своими делами, надеждами и переживаниями, не обращая внимания на ту, что любила меня с рождения.

И я уснула на земле Мауи в новогоднюю ночь 2015 года спокойно и тихо, как младенец на руках матери. Я словно летела по бесконечно пустой черной дыре, цепляясь за стены. А отцепившись, наконец позволила себе упасть.

Неделя на ферме друзей пролетела незаметно. Сладкий привкус маленьких гавайских бананов, звездные ночи, незнакомые люди, рассказывающие истории о любви и магии под ритмы барабанов: на нашу ферму часто приходили жители деревни для вечерних посиделок. Так уютно и по-домашнему прошла моя первая неделя на Мауи. Но пришла пора съезжать от моих заботливых Дикки и Нэнси: в мою комнату приехали погостить пара женщин-лесбиянок. Если у тебя дом на Гавайях, поток друзей со всей планеты, видимо, никогда не прекращается.

Когда произношу «Мауи», на лице сразу расцветает улыбка, а тело вспоминает тягучее кошачье блаженство. Каждый остров Гавайев живой и полный магии. Но магия Мауи женская, игривая, бережная. Особенно ощущается это, если полностью доверить острову свою жизнь, пропитание и безопасность. Водрузив рюкзак на плечи, я поехала на стареньком автобусе вниз, к хостелу и пляжам, в очень радужном настроении.

Улыбчивая австралийка-администраторша в хостеле с милым названием «Банана Бунгало», который я забронировала заранее, огорошила меня: «Простите, мы уже сдали вашу резервацию: сбой в системе. Свободных кроватей больше нет. Не переживайте, ваши деньги вернутся на счет в течение двух недель. Еще раз простите!» Эта новость спустила меня с небес на землю. Шум джунглей, пустынная трасса, начинающее сереть небо. Вдали виднелся дорогой отель, а вниз вела дорога к дикому пляжу. Больше в округе не было ничего.

Я попросила пройти в общую зону хостела, чтобы использовать интернет и душ. И понять, что же буду делать дальше. Ведь жить тут я планировала три дня.

Хостелы Гавайев особенные. Тут нет случайных людей, нет зоны отчуждения. Раз ты оказался на далеких островах, ты свой. Присев у общего стола под ветками банановых кустов и делая вид, что изучаю телефон, я рассматривала окружающих, переваривая информацию о своей бездомности.

Спортивный мужчина лет сорока готовил что-то большое и ароматное, угощая всех пивом в честь своего дня рождения. Судя по тому, с какой ловкостью он двигался по кухне под открытым небом, словно проворная обезьянка в джунглях, он наверняка был тут завсегдатаем. Ухоженная девушка азиатской внешности сидела за книгой с чашкой чая. Компания белозубых юношей и девушек, явно серферов, о чем можно было догадаться по выцветшим на ярком солнце волосах, плескалась тут же в джакузи, обсуждая сегодняшние волны. Бренчал на гитаре, будто в трансе, паренек с дредами и смешной козлиной бородкой. И опять мне почудилось, что я Алиса на ужине у Безумного Шляпника или случайно открывшая шкаф в Нарнию девочка Люси – так все увиденное отличалась от моей привычной реальности.

Тем временем ужин был готов, и меня неожиданно пригласили присоединиться. Марк, как звали того ловкого повара, разложил рис с морепродуктами на банановые листья и открыл всем еще пива. Жизненные истории потекли рекой.

Марк оказался холостяком из Сан-Франциско, который вот уже третью зиму живет на Мауи, кореянка Ли из Торонто приехала обдумать свою карьеру, Сансет – так представился парень с гитарой и бородкой – приехал из Дании. Сказал, что чувствует связь с Единым на Гавайях и планирует посвятить жизнь этой связи. «Повышение вибраций и есть смысл нашей жизни», – важно завершил свою речь Сансет, а рис, застрявший в его бородке, смешно подпрыгивал. Я не могла сдержать улыбку, наблюдая за рисинками, прыгающими в бороде Сансета, и за его серьезным лицом адепта духовного пути. Мою улыбку он принял за интерес к вибрациям и начал расспрашивать меня:

«А ты? Что здесь делаешь ты?»

«Я русская, учусь в Канаде, а Гавайи были моей мечтой детства», – просто представилась я.

В тот вечер, ко мне пришло ощущение, что я студентка-путешественница. Когда у тебя есть только рюкзак, паспорт, а незнакомцы угостили тебя ужином, и ты почему-то счастлива без причины, совершенно забыв о том, что тебе даже и спать-то негде этой ночью. Ну и пусть оно запоздало лет на десять, на материнство, на ипотеки. Но пришло же! И я ему была так рада, как ни одна свободная восемнадцатилетняя студентка!

«Мы завтра снимаем машину вскладчину и едем на пляж с черепахами, а потом на самую красивую дорогу в мире – Ханна-роад, а вечером на пляже будет шоу фейерверков. Поедем с нами?»

Мне кажется, именно с этого предложения и началось мое странное путешествие по планете. Началась моя жизнь без плана.

«Да, конечно», – ответила я тогда и продолжала говорить много других «да» на все удивительные предложения, которые ворвались в мою жизнь потом. Мне кажется, в мире так мало тех, кто говорит да новым вызовам без лишних расспросов, и мир особенно щедр к тем, кто не следует заранее составленным планам и не сверяется с расписаниями, а доверяет тому пути, что раскрывается перед идущим. Пути сквозь джунгли, обрывы, качающиеся подвесные мосты, узкие повороты и водопады. Из удобной трассы с понятными дорожными знаками моя жизнь превратилась в Ханна-роад, где, зазевавшись на красивый закат, ты в любой момент можешь или съехать в кювет, или угодить в чащу леса.