Оценить:
 Рейтинг: 0

За что мне это?

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Я поняла, что надо действовать самой. С мыслью о разводе мне тоже нелегко было смириться, но это легче, чем с участью дочери в инвалидном кресле. Так что всю тяжесть предстоящего жизненного испытания и ответственность за мероприятие, без всякой гарантии на его благополучный исход, мне пришлось взвалить на себя. Ни ради собственного благополучия в насиженном месте, ни ради чего-то другого, я не смогла бы смириться с грозящей дочери инвалидностью. Я месяц сидела на седуксене, не в силах самостоятельно справиться со свалившимся на меня потрясением.

Как всегда, в трудную минуту, я получила поддержку от моей мудрой мамы. После долгих разговоров и обсуждений предстоящего переезда, она благословила меня так:

– Делать нечего, доченька, у тебя нет выбора, и надо ехать к морю. Это твой долг и твоя последняя надежда на исцеление дочери. Мы с твоим отцом в молодости жили в Одессе на Крещатике. Тогда он, после окончания Высшего военного командного училища, служил офицером на линкоре в Черноморском военном флоте. И вернулись мы с ним на родину к родителям в Башкортостан только перед самым твоим рождением. Я всегда знала, что ты вернёшься к Чёрному морю, только не думала, что придётся тебе туда переезжать по такому чудовищному принуждению от судьбы. Но мир не без добрых людей и Бог тебя не оставит, Он всё видит и знает, езжай и ничего не бойся! Ты справишься.

После седуксена и такого важного напутствия для меня трусихи по натуре, я немного воспряла духом. Мои мысли упорядочились, и я смогла начать действовать. Пришлось мне оставить непонятливого мужа одного в нашей квартире и первое, что сделала – ушла с детьми к маме. Развод и сборы у меня «незнайки» и трусихи заняли немного времени, я уверенно двигалась к цели, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Я заказала железнодорожный контейнер для перевозки пожитков и отправила его в город Туапсе. Покончив с организационными вопросами переезда и, взяв с собой в дорогу только самое необходимое на первое время, я решительно вошла с детьми в плацкартный вагон поезда, который умчал нас в южном направлении к морю в полную неизвестность. Анализировать, сомневаться в своём решении или восхищаться своим героизмом или глупостью не было смысла.

И вот мы с детьми уже сошли на перрон железнодорожного вокзала в городе Туапсе Краснодарского края. Вездесущие таксисты, круглосуточно обитающие на привокзальной площади, посоветовали мне:

– Ищите работу и жильё в районе, где расположено большинство здравниц. Скорее всего вам надо попробовать в Шепси это ближе к городу.

Наша новая жизнь в незнакомой местности начиналась трудно: я с семилетним сынишкой Данилом за руку и годовалой дочкой Дарьей в летней детской раскладной коляске, двигались по раскалённому тротуару незнакомого села Шепси Туапсинского района. Мы все трое порядком утомились и уже подрумянились под непривычно палящим южным солнцем, потому что в поисках сдающегося жилья мы прошли всё село, от его начала и до конца.

Хождение больше половины дня по незнакомым улицам села вымотало нас, но не принесло желаемого результата – ни чего подходящего для постоянного проживания в частных домах я так и не нашла. В основном сдавались неотапливаемые летние веранды, летние кухни и лёгкие времянки, предназначенные для курортного отдыха, но не круглогодичного проживания. Наш поход по селу сопровождался любопытными взглядами из домов сельчан и отдыхающих, вразвалочку дефилирующих между пляжем и жильем, снятым на время отдыха.

– "Счастливчики! Они отдыхать приехали, а мы непонятно чего ищем вообще". – С усталостью думала я впадая в безнадёгу.

Всё это уже начало выводить меня из равновесия. А особенно досаждал громкий дружный оптимистичный треск кузнечиков, словно пытающихся перекричать друг друга. Они воспевали радость жизни в высокой густой траве у заборов по обочинам дороги. Всем вокруг, в отличие от нас, было хорошо, и им всем мы были глубоко безразличны. Меня совсем не впечатляло то, как одиночный треск неутомимых насекомых сливается в оглушающую какофонию звуков и уносится в высокую глубину небесного ультрамарина. Мои невесёлые мысли были тут на земле. Со мной были два моих ребёнка, о которых никто не позаботится кроме меня.

Нещадно палило южное солнце, а мы уже брели по просёлочной дороге на окраине села. Неизвестно сколько бы мы ещё шли в поисках счастья, но неожиданно за очередным поворотом, нас остановил опущенный шлагбаум, запертый на огромный амбарный замок. За ним уже совсем не было видно жилых домов, потому что впереди было ущелье. С двух сторон были крутые склоны предгорий Кавказского хребта, поросшие густым лесом. Здесь начиналась территория лесного заказника, о чём свидетельствовала надпись из полустёртых букв покосившейся ржавой металлической таблички на столбе. Совсем рядом бодро шумела и бурлила за деревьями и густым кустарником невидимая от грунтовой дороги речка. Всё вокруг было замечательно, особенно спасительная густая тень от могучих лесных деревьев, под которыми нас остановил шлагбаум. Непривычно кудрявый роскошный, почти субтропический лес, поразил нас необычной красотой и мы с детьми онемели, оглядываясь вокруг. Привычный глазу лес средней полосы России сильно отличался от того, что возник перед нашими глазами.

Больше нам идти было некуда – это была последняя улица в селе и ни одной живой души вокруг. Только шумел лес, а мы молчали, и на несколько мгновений я впала в гипнотическое забытьё. Впервые возникло не испытываемое мной ранее нереальное ощущение, словно время остановилось, и у меня нет никаких проблем, а человеческая цивилизация осталась так далеко, как будто её и не было вовсе. Но в реальность меня быстро вернули дети, которые очень устали от жары и впечатлений, и запросили у меня еды и воды.

Очнувшись от детских требовательных голосов, я с стряхнула с себя завораживающее оцепенение очарования красоты округи и занялась детьми. Расстелила голубое детское покрывало на траве в прохладной тени лесных деревьев, потом усадила на него детей рядом с толстенным стволом вековой вербы. Затем, строго наказав им не сходить с места, сама спустилась по узкой лесной тропинке, ориентируясь на шум речки. Она оказалась широкой, но совсем не глубокой. На первый взгляд, она не доставала даже до моих колен, дно было чистое каменистое, а вода прозрачная, как мытое стекло.

Я, вскрикнув, резко отдёрнула опущенную в воду ногу, меня поразила её температура, видимо со дна речки били родники. Или мои ноги так сильно нагрелись от длительного хождения по горячей дороге. Со стоном блаженства, ополоснув своё разгорячённое лицо до ломоты холодной живительной влагой, я жадно напилась, зачерпывая воду пригоршнями. Потом набрала воды в детскую бутылочку для питья и вернулась назад к ожидающим меня детям. Я умыла и напоила их чистой холодной водой из речки, стекающей с гор, окружающих село с трёх сторон. По идее на четвёртой стороне позади нас должно находиться Чёрное море. Горы мы уже увидели, а море пока ещё только предполагалось, и на него возлагались мои огромные надежды, и именно оно было главной целью нашего приезда.

Но надо было сначала решить вопрос с жильём, а я не знала, как мне действовать дальше, что мне делать теперь. В ответ на любопытствующие вопросы детей, я несла всякую чушь, которая только могла прийти в голову, пытаясь отвлечь их и себя от невесёлых мыслей, назойливо жужжащих в моей голове, в унисон пчёлам и шмелям на цветах вокруг нас. Прошло минут сорок, мы уже изрядно отдохнули от долгой ходьбы на жаре, и просто прохлаждались в тени, лакомясь захваченным в дорогу печеньем, когда к нам подошла пожилая женщина. Я даже не поняла, откуда она возникла перед нами, потому что не слышала её шагов в густой траве. Оказалось, что всё это время за нами наблюдали из окна крайнего домика, которого я не заметила среди деревьев.

Перед нами стояла спокойная полноватая пожилая, но ещё крепкая русская женщина предпенсионного возраста. Приветливо назвавшись бабой Валей Куролесовой, она показала на зелёный домик невдалеке за её спиной:

– Я там живу. А кто вы такие будете, и что это вы тут делаете, не ищете ли кого? Интересуюсь, потому что просто так сюда мало кто заходит.

Я рассказала ей о беде, принудившей нас приехать жить к морю. Посочувствовав нам, баба Валя, даже обрадовалась тому, что мы ищем жильё и пригласила нас жить к себе.

– Я живу совсем одна в этой глуши, а половина моего дома пустует. Отдыхающие сюда не ходят, поэтому я буду рада, если вы у меня остановитесь. Плохо мне жить одной.

Конечно, я тоже очень рада была этому своевременному предложению, и мы, поднявшись с травы, пошли за ней в наш новый дом с гостеприимной хозяйкой.

В доме было четыре необычайно крохотные комнатки два на два метра с низкими потолками, и в каждой по маленькому низкому деревенскому оконцу и одна печка-голландка на весь дом. Изнутри комнаты по кавказским традициям были оштукатурены поверх дранки глиной и аккуратно побелены известью. Призывно блестели полы, окрашенные почти оранжевой масляной краской, а из дощатых сеней было два отдельных входа. Снаружи маленький одноэтажный домик был обшит листами гладкого шифера, выкрашенного тёмно-зелёной масляной краской, поэтому он совсем затерялся в густой зелени леса, и не был замечен мной. Из удобств в этом доме, похоже, было только освещение и дровяная печь. Я искала глазами и не нашла, поэтому спросила:

– А где же краны с водой и ванна или душ?

Баба Валя засмеялась и ответила:

– Э, девка! Это тебе не город! Воду для стирки и готовки я ношу с речки. Если приспичит, то в соседнем посёлке есть хорошая общественная баня. А так, я моюсь в тазу «от селя и до селя».

Меня очень рассмешило то, как она выразилась. Улыбаясь в ответ моему смеху, она добавила:

– Питьевую воду нужно приносить из колодца в другом конце улицы.

Я с грустью убедилась в том, что ванная и душ в доме отсутствовали совсем, как и унитаз. А каменный общественный туалет из двух кабинок находился неподалёку в лесу сразу за шлагбаумом.

Одинокий маленький домик в конце села на улице с романтическим названием “Подгорная” утопал в зелени огромных вековых деревьев природного заказника. Такая непривычная жизненная среда мне горожанке показалась очень интересной экзотикой, и я сразу приняла решение остаться, сделав себе вызов на «слабо». Мы быстро договорились с бабой Валей о ежемесячной оплате за проживание в тридцать рублей и о том, что печку зимой будем топить с ней по очереди.

Я долго не размышляла ещё и потому, что уже заканчивался август, и мне срочно надо было оформлять семилетнего сына Данилу в первый класс начальной школы, которую мы видели в другом конце села. Младшей дочери Дарине тогда не было еще и двух лет. Ждать нам больше было нечего, а главное некогда, а вдобавок ко всему перечисленному, следом за нами по железной дороге шёл грузовой контейнер с нашими пожитками.

Трудностей я не боялась, потому что сумела преодолеть главную – свою инертность и нерешительность в принятии решения об уходе от мужа. Впереди была другая жизнь манящая и пугающая одновременно, но полная новых впечатлений. А главное, что без «серого камня на шее» в виде опостылевшего мужа, так выразилась мама о моём неудачном замужестве, очень тяготившем меня семь лет. О причине семейных тягот я расскажу в следующих главах книги.

Мне понравилась окружающая экзотика и необычный домик, я приняла его, как данность судьбы и стала обживаться на новом месте. Я ни разу потом не пожалела о своём молниеносно принятом тогда решении. Летом там было восхитительно как в раю: рядом с домом чистая горная речка, вокруг девственная природа и непривычный для горожанки из нефтяного края свежий лесной воздух. Мы с детьми засыпали и просыпались под мерный шум леса, а не города с крикливыми сигналами автомобилей и рёвом их моторов. Но вот зимой бывало довольно жутковато, когда голый лес гудел иерихонскими трубами от сильных ветров ущелья. Шакалы кричали и тявкали дикими голосами почти под окнами, и из-за забора по ночам доносилось хрюканье диких кабанов. Змей я тоже видела пару-тройку раз, но уже потом.

А пока, после обеда, когда утомлённые новыми впечатлениями дети уже спали на новом месте, баба Валя за чаем подсказала мне:

– На работу тебе можно устроиться в ближайший санаторий от Минсельхоза. Я там работаю, называется он “Ласточка”, ты его увидишь, как только выйдешь с нашей улицы на Сочинскую трассу. Я знаю, что там как раз набирают официанток в столовую для отдыхающих.

Определившись с проживанием, вечером первого же дня, мы с детьми пошли на первое свидание с морем. По дороге, я убедилась, что санаторий, где работала баба Валя в ремонтной бригаде и правда, был ближе всех к её дому. Мы прошлись по его аккуратной чистенькой территории, благоухающей морем кустов всевозможных сортов роз всевозможных цветов и оттенков. Символично звучала из динамиков, далеко разносившаяся эхом песня моей знаменитой тёзки о миллионе алых роз. Мы шли ориентируясь на запах морской воды и вскоре за последним спальным корпусом увидели море, заблестевшее своей голубой гладью между деревьев. Это был первый в нашей жизни вечер у моря. Мои дети остались жить там навсегда, там создали свои семьи и подарили мне внуков.

На следующий день в администрации санатория у меня сразу приняли заявление о приёме на работу официанткой. И через неделю после прохождения медкомиссии, я стала работать в столовой для отдыхающих по два дня и через два дня выходных. Умереть, не встать – я официантка! На родине то я работала токарем на военном авиационном заводе. Кто бы если раньше мне сказал, что так будет, я бы того человека сочла за сумасшедшего.

В отличие от баба Вали, мыться я водила детей по воскресным дням в душ в корпусах санатория, в котором работала. А на море мы стали ходить с ними каждые мои выходные на весь день с утра и до вечера. После обеда, взятого с собой из дома, уставших от плавания детей, я укладывала на дневной сон прямо на пляже в тени навесов, накрыв их ещё простынками, чтобы не обгорела детская нежная кожа. После «тихого часа» наше купание продолжалось до темноты. И так было всё лето и осень до середины октября, пока была возможность купаться в море.

Дети были счастливы, и я отдыхала душой, потому что приступила к выполнению своей задачи. Так хорошо и спокойно стало на душе от осознания этого. Как же хорошо, когда желания совпадают с возможностями! И со здоровьем дочери прогресс был очевиден. Наконец, Дарья твёрдо встала на ножки и уверенно пошла. Она перестала плакать сутками напролёт, стала намного спокойней, как и я сама. Незаметно пролетел первый год и мне казалось, что жизнь начинала налаживаться, но, как показали дальнейшие события, я ошибалась. Справившись с одной бедой, я нашла себе другую.

Глава 4. Бумеранг бабы Вали. Разгон.

На следующее лето я узнала, что дирекция предоставляет сотрудникам санатория для проживания вагончики – бытовки, находящиеся между территорией здравницы и морским пляжем. Конечно, я тоже попытала счастья, но директор санатория сказал, как отрезал:

– Вагончики предоставляются тем, у кого нет своего жилья!

Я не отступала и возразила ему:

– Но, Василий Васильевич! Я с двумя маленькими детьми живу в тесном чужом доме в лесу и без удобств. Зарплата у меня семьдесят рублей, и половину из неё я отдаю бабе Вале за аренду. Мы с детьми испытываем большие материальные затруднения, потому что денег, которые остаются, явно маловато на жизнь женщины с двумя детьми. Неужели Вы, как директор и как мужчина не поможете нам?

Интуитивно я выбрала правильную тактику. Конечно, он и директор и мужчина! И доказал мне это. Василий Васильевич досадливо крякнул и чтобы избавиться от настойчивой мамаши, откровенно рассказал мне тогда то, о чём я не даже не догадывалась.

– Ладно! Не хотел говорить, но скажу ради твоих детей. Этот домик, в котором вы живёте с бабой Таней, раньше служил общежитием для двух семей строителей нашего санатория. То есть он принадлежит этому санаторию, а не бабе Вале! По окончании строительства здравницы от Министерства сельского хозяйства, люди со второй половины дома уехали, освободив две комнаты, да и бабушкин сын тоже уехал на заработки на Север. Бабуля отремонтировала вторую опустевшую половину и теперь незаконно берёт с тебя деньги за проживание. Скажи ей, что если не прекратит, то будет иметь дело с милицией!

Решение нашего незабвенного Василия Васильевича было резким и однозначным:

– Живи там, плати только за свет, и больше ты никому ничего не должна. Даже я своей властью не могу тебя оттуда выселить, потому что у тебя дети! Как ты вообще туда попала? Теперь я тебе квартиру должен дать в нашем строящемся доме для сотрудников, чтобы потом это общежитие снести, чтобы туда больше никто не влез, как ты!

Вот вам неоспоримые плюсы СССР! Человек труда, тем более мать с детьми были кастой неприкасаемых.

Но бабу Валю решение директора совсем не устроило, и она ополчилась против меня и директора, объявив нам обоим непримиримую войну. Её благостное настроение улетучилось в криминальном направлении, именуемом стяжательством нетрудовых доходов. Она превратилась в злобную тётку, требующую, чтобы я немедленно ушла из дома. Она продемонстрировала, что её фамилия Куролесова вполне соответствовала её характеру. Куролесила она, удивляя всё село своей изобретательностью в части борьбы с одиночкой с двумя детьми на руках. Покуролесила она знатно. После нескольких безуспешных попыток выживания меня из дома, она неожиданно применила последний способ для моего выселения.

Баба Валя вызвала домой своего сына Николая, чтобы он помог ей справиться со мной. Он в это время работал на лесозаготовках в далёкой Якутии и был вынужден срочно, расторгнув контракт, срочно выехать обратно домой на защиту своей матери от меня, как он думал. Баба Валя рассказала ему в письме, что я выживаю её из дома, что я веду асоциальный образ жизни, скромно опустив в письме, что это она себя так ведёт, а не я. В том, что со мной и бабой Валей всё обстоит совсем не так, Николай очень скоро убедился сам.

И в нашей с Колей жизни тоже всё произошло совсем иначе, чем рассчитывала баба Таня. Всё случилось само собой и неожиданно даже для меня. Приехавший к матери Николай влюбился в меня с первого взгляда. Он проявил необычайную настойчивость, и я вынуждена была уступить его пылкости. Вскоре он стал для меня Колей и у нас завязались близкие отношения, сначала тайком от всех, особенно от его матери. Потом, когда мы проявили неосторожность и всё стало слишком явным не только для всех, но и для бабы Вали, он пригласил меня в ЗАГС.
<< 1 2 3 4 5 >>
На страницу:
3 из 5

Другие электронные книги автора Алла Хусаинова