Девочка, которая замолчала

– Помню кое-что… из курса истории родного края.

Она направилась за перегородку. Туда, где, перекрикивая гомон школьников, экскурсовод вещал о «старейшем культовом объекте в мире». Макс снова дёрнул Кристину за рукав и та, повиновавшись, последовала за братом.

За перегородкой стоял гул множества голосов. Чуть пройдя вперёд, Кристина поняла, что голосов гораздо больше, чем народу в зале.

Перекрывая гомон, по залу разносился голос экскурсовода:

– Шигирский идол относится к эпохе, так называемого, голоцена. Это значит, что идолу уже больше двенадцати тысяч лет…

Экскурсовода не слушали. Гомонящая толпа детей всё время норовила расползтись из маленького зала. Многие болтали между собой или смотрели в экраны телефонов. Пробивая эту людскую толпу, прямая как струнка Аня двигалась к стеклянной витрине с идолом.

Макс потянул сестру за подол толстовки

– Видишь?

– Слышу, – чуть слышно прошептала Кристина и уставилась на идола.

Аня тем временем подошла почти вплотную к витрине:

– О, это плохо, – Макс стиснул Кристинину руку и потянул её к тёте.

Кристина не успела сообразить, что плохого Макс усмотрел в Анином поведении, но послушно пошла следом.

Один из одноклассников Макса тем временем прильнул к стеклу, отделявшему идол от внешнего мира.

Стоящий до этого в тени экскурсовод, сделал шаг вперёд. У Кристины вырвался негромкий возглас удивления, потому что им оказался Лев Геннадьевич.

– Молодой человек. Так делать нельзя, это стекло… – и осёкся, уставившись через прозрачный купол на Аню.

Пальцы тёти слишком сильно дёрнули кулон. Верёвка с чуть слышным звуком лопнула и камешек выскользнул из Аниных пальцев. С тихим стуком подкатился к Кристининым кроссовкам. Она быстро нагнулась и подцепила его пальцем.

Как только шершавый медальон оказался в её ладони, в голове раздулся такой знакомый, но, вместе с тем, такой забытый красный шар боли. Закатив глаза, Кристина повалилась на пол выставочного зала.

Ната

Эй, я бегу к тебе – отстал

Тем, кем хотел я быть не став.

Нам оставлен счёт – до ста

Дым костра в ночи искать

Сова, Сансара «Жаль»

***

День у меня не задался с самого утра.

Сначала опоздала на занятия, потому что Валька с Галькой никак не хотели собираться в сад. Валька прыгала по всей комнате в одних трусиках, а Галька и вовсе вставать не хотела – притворилась, что спит. Конечно, после ковша с водой она проснулась. Но пришлось ещё и вытаскивать подушку с одеялом на улицу – чтобы просохли до вечера.

В общем, к техникуму я подошла только в десятом часу. Зинка-староста этого просто так не оставит.

На последнем занятии за окном зарядил мелкий противный дождь. Естественно, ни зонта ни плаща у меня с собой нет.

И, как будто всего этого мало, по пути домой, возле площади Народной Мести, на правой туфле порвалась перепоночка. А ведь это единственные мои хорошие туфли!

Я засунула оторванную перепонку в сумку и, стараясь ступать так, чтобы туфля не слетела, поплелась в сторону нашего жилкомбината.

– Натка! Натка, погодь! – раздалось сзади.

Это Борька-кочегар, которого я грамоте учу. Я обернулась, чтобы подождать его.

Борьке тринадцать. По документам. Но выглядит он младше. Как-то он мне говорил, что не знает точно, в каком году родился. Так что, наверняка прибавил себе пару лет, когда на стройку жилкомбината просился.

Естественно, всё время он ходит перемазанный угольной пылью, потому что спит тоже в кочегарке. Я как-то пыталась его отмыть, но без толку – на следующий день точно такой же чумазый и пришёл. Подраные штаны перехвачены на поясе верёвочкой, засаленный картузик лихо заломлен на затылок.

Я, как почти каждый раз при появлении Борьки, невольно улыбнулась. Ну до чего забавный!

Борька улыбнулся в ответ, обнажив белые зубы и ускорил шаг. Шёл он со стороны школы, которая в бывшей вознесенской церкве сейчас находится.

Я всплеснула руками:

– Неужели наконец-то в школу записался?

Борька остановился рядом со мной и вытер кулаком правой руки нос.

– Даром мне шаромыга эта. Ты меня и то влеготку читать настропалила. Там книжки выкидывали, опосля церквы, – Боря с гордостью потряс зажатыми в левой руке листами, – я и подобрал. Баско?

– Баско, – вздохнула я.

Сколько Борьку не учи, говорит он всё равно не по-людски. Я бросила взгляд на часики. Нужно торопиться, не хватало ещё на разнос еды опоздать.

Я поёжилась, откинула со лба отсыревшую прядь волос и завернула за угол массивного, похожего на жёлтый трактор, клуба пищевиков. Удобно, что серую подкову общежития, нашего жилкомбината видно отовсюду – всегда знаешь, куда идти.

Борька вертелся под ногами и всё пытался меня своими бумажками от дождя закрыть. Только мешался, если честно.

– Опнисься в кочегарку опосля обеда? Я ужо алфавит без букваря настропалился калякать!

– Ага, я зайду, а потом на собрании опять будут про перебои с отоплением говорить.

Борька перехватил свои листы в другую руку и шмыгнул носом:

– Дак мы мусолить не бум же. И там дядь Вань буит же.

Борька очень настырный. И кобыле надоест.

Борька ускорил шаг и пошёл теперь прямо передо мной, спиной вперёд. Таракан натуральный, ей-богу.