Куклы зазеркалья

– Да, да. Все в порядке. Ей просто нужно время и смена обстановки. Вот и все.

– Просто я беспокоюсь. Знаешь, когда я ходила к ней в больницу, а потом, как сиделка домой, то забывалась, отрывалась от своих внутренних переживаний. И мне становилось легче.

– У тебя теперь есть я. Ухаживай за мной, только рад буду безмерно.

Она тускло улыбнулась.

– Смешно… Я чувствую, с ней что-то не так. Я видела опять этот же затравленный взгляд, как тогда…

– Все нормально.

– Хорошо.

Музыка гремела в ушах. С непривычки даже чуть заболела голова, но мне было хорошо. Давно я так не отрывалась и на танцполе находилась уже часа полтора. И лишь пару раз подходила к нашему столику, чтобы выпить коктейля.

Компания танцующих вокруг меня время от времени сменялась. Андрей к подобного рода танцам не проявлял интереса и лишь со скучающим видом иногда оглядывался, потягивал лениво из своего бокала.

К моему платью он тоже вроде бы отнесся на первый взгляд безучастно. Но каждую особь мужского пола, оказывающуюся рядом со мной, провожал сверкающим взглядом.

Оно было облегающее, короткое, черное. Сверху более свободное и открывающее одно плечо, к низу облегало и чуть прикрывало попку. Но смотрелось классно. Волосы распущены. Высокие каблуки.

Я сама себе нравилась и с удовольствием двигалась под музыку. Места под танцпол было выделено не так много и все тесно прижаты друг к другу. Справа от меня была небольшая сцена, где отплясывали девицы в чем-то отдаленно напоминавшем остатки нижнего белья. Мне нравились их профессиональные, отточенные движения. Но они были какими-то механическими, без эмоций, без интереса.

Парень слева подмигнул и задвигался более интенсивно в мою сторону. Симпатичный блондин, среднего роста, плечистый, в голубых джинсах и белой майке, которая хорошо смотрелась в контрасте с его загорелой кожей. Уверена, что он прекрасно знал об этом.

Музыка поменялась на более медленную, завораживающую и я бы даже сказала эротичную. Мужской голос пел сладко, протяжно, тягуче. Две мужские руки легли мне на поясницу – ох, как приятно. И судя по его выражению лица, парень не на шутку разгорячился. Параллельно он что-то пытался говорить, но ничего не было слышно, только отдельные слова. Но люди немного расступились, наш несколько откровенный танец вызвал резонанс.

Я даже не уловила момент смены настроения у толпы. Парень вдруг резко оторвался от меня. В глазах у него промелькнуло небывалое удивление напополам с испугом. Мое же равновесие было нарушено. И я налетела на какую-то девушку, поддерживая друг друга и охая, мы поднялись. Со стороны слышались крики. Черт! Бедный блондин на полу, а над ним Андрей. Лицо перекошено от злобы, рука мерно поднимается и опускается на беззащитное тело. И двое парней пытаются его удержать. Подбежала охрана. Жертву оттащили в сторону и унесли потом в подсобные помещения. А меня с кавалером довольно грубо – что можно понять – выпроводили за дверь. Хотя не сразу, сначала мы расплатились за столик.

Парни из охраны молчали, Андрей тоже. Меня немного потряхивало. Его выражение лица не предвещало ничего хорошего. От прохладного воздуха на улице кожа сразу же покрылась мурашками, плащ я в суматохе не взяла из гардероба. Пока стояла, ждала машину, промерзла до костей. Садиться на переднее сиденье, рядом с ним было неохота, но там печка ближе. Села, пристегнулась и подставила руки под решетку.

– Где плащ?

– Забыла в гардеробе.

– Ничего. Померзнешь, быстрее протрезвеешь.

– Я не пьяна.

– Да? А что тогда ты на танцполе вытворяла?

– Танцевала, что еще можно там делать?

– Ну-ну. А этого щенка, зачем подставила?

– Я? Не подставляла, он сам полез.

– Конечно. Но не похоже было, что ты принудительно с ним танцевала. Очень даже с довольным лицом.

– Он симпатичный парень, это был просто танец. Нечего мне трагедию устраивать. Тоже мне Отелло нашелся.

– Идея неплохая. Твоя шея точно требует взбучки. Дома разберемся.

Я захохотала, неудержимо. Просто не могла остановиться, минуту, наверное. Эта сцена, так напоминала обычную, такую простую и понятную для других. Но совсем не применимую к нам.

Андрей взглянул на меня с сочувствием доктора к тяжело и неизлечимо больному пациенту.

– Что смешного?

– Ничего. Ой, просто чуть живот не надорвала…

– Еще раз спрашиваю. Что смешного?

– А сам не понимаешь? Все, что с нами произошло сейчас, применимо для обычной пары. Не для нас, – еще один истерический смешок. – «Твоя шея давно требует взбучки» или «зачем щенка подставила?». Что это? Может мне поинтересоваться: «Что за две бабы у тебя в подвале?». А? Или не надо?

– Заткнись. Лучше пока не разговаривай со мной.

– А то что?

Он ничего не ответил, даже взглядом не удостоил, сосредоточившись на дороге.

Мы оба безнадежные пациенты всем известного учреждения. О чем тут еще говорить? Я еще смеялась по дороге. Андрей включил радио. Ну, и ладно.

Всей серьезности ситуации и вообще его настроя я до конца не поняла, но осознала, когда мы приехали домой.

Пока прошла внутрь, нажала кнопку на электрическом чайнике, он загнал машину в гараж. Думы мои были не о сегодняшнем вечере и не о том, зачем собственно все это было мною затеяно. Нет, о другом. Но только захлопнулась дверь гаража, как атмосфера сразу же изменилась. И я оторвалась от своих дум, прислушиваясь и пытаясь определить, чего ждать.

В гостиной слышались шаги и, было ощущение, что следуя за шагами, перемешается его раздражение, как большой горящий шар. Я чувствовала это всем своим существом, даже через стенку. И впервые за то время, что находилась здесь, испугалась по-настоящему. Это был первобытный страх, призывающий бежать, защищаться, прятаться – все, что угодно, чтобы спасти себя.

Что-то изменилось. Мы больше не играем в «кошки-мышки», вот как можно было это понимать. Вообще ни во что не играем. Несколько дней уже пространство в доме, как будто накалялось потихоньку. Не было масок, ухмылок за которыми прятались истинные чувства. Только резкость, разговоры по делу. Будто он подготовил что-то и теперь решался на последний шаг. И я сама помогла ему сегодня.

Закрыла глаза, глубоко вдохнула, так, что бы легкие до отказа наполнились воздухом и медленно выдохнула.

Ну, все. Последний акт.

Заигравшая неожиданно громко музыка, сбила с мыслей. Первая песня с альбома Агаты Кристи «Майн Кайф?»? Удивленно распахнула глаза. Вот чего-чего, а этого от него не ожидала.

«Ах, дамы, господа,

Позвольте нам начать

И пьесу показать

Про смерть и про любовь.

Убитая любовь, убитая любовь,

Убитая любовь в театре мертвецов…»[20 - «Пролог. Убитая любовь» – муз. и сл. Г. Самойлов (входит в альбом гр. «Агата Кристи», «Майн Кайф?», 2000г.)].