Твоя по принуждению

– У меня к тебе короткий разговор, не вижу смысла оттягивать.

Афанасьев посмотрел мне за спину. Не оборачиваясь, я понял, что взгляд этот предназначался охране.

– Пожалуйста, сядьте в машину, – настойчиво попросил меня охранник.

Мне это не понравилось. Чуйка подсказывала, что нужно держать ухо востро.

Афанасьев ждал. Охранник стоял позади. Я посмотрел на него и всё же сел в седан. Дверца захлопнулась.

Глаза Афанасьева зло сверкнули.

– Вот теперь мы поговорим.

7 лет назад

Что скажу, увидев Кристину, заранее я не думал. Крис хорошо чувствовала фальшь. Интуитивно, по-женски. Заготовленные фразы прозвучали бы слишком выверенно. Да, собственно, к чему мне это всё было? Мы оба были каждый в своём не правы. Я хотел, чтобы она вернулась, только и всего. Хотел сказать, что люблю её. С этого мне и надо было начать два дня назад, когда она собрала чемодан.

– Спасибо, – поблагодарил я продавщицу, обвязавшую лентой стебли невысоких роз.

Сперва хотел взять герберы. Воспоминания о букете, который принёс в день ссоры, были так себе. Но Крис любила розы. Красные, белые, кремовые.

Девушка поправила крафтовую бумагу и подала букет мне. Он вышел пышным и тяжёлым. Главное было застать Крис в момент, когда она пойдёт на работу. Летом и в свободные от учёбы дни она обычно начинала в своём кафе около десяти. Пришёл бы к ней ещё вчера, но дождался воскресенья. Чтобы наверняка. Подниматься к ней и сталкиваться с её матерью мне не хотелось. Выражение лица у той, когда она видела меня, вечно было будто под носом у неё лежит куча дерьма.

Подходя к дому, посмотрел на часы. Самое оно. Мимо меня беззвучно проехала чёрная иномарка. Свернула во двор. Я прошёл следом. Машина затормозила возле подъезда Кристины, и что-то заставило меня остановиться. Издали я рассматривал поблёскивающую на солнце стёклами машину. Хороший, качественный седан премиум класса. У моего клиента и то был попроще. Чёрт бы с ним. Взять себе что-то подобное я не смогу ещё как минимум несколько лет.

Только я прошёл ещё несколько метров, дверь подъезда отворилась. Кристина. Я было ускорил шаг.

– Какого дьявола? – процедил сквозь зубы. Навстречу Кристине из седана появился какой-то хрен.

Меня они не видели, тогда как я видел всё: его опустившуюся поверх её ладони руку, её улыбку…

Что-то сказав ему, она юркнула на переднее сиденье. Дверца захлопнулась, машина поехала вперёд. Сдавливая стебли роз, я смотрел ей вслед. Ждала, значит? Сука.

– Миха, – достав мобильный, без приветствий выговорил я. – Запиши номер. К вечеру я хочу знать, на кого оформлена машина… Да, к вечеру. Сочтёмся.

Не глядя, швырнул розы на землю. Бумага зашуршала, а я, в последний раз посмотрев в сторону, где скрылась машина, пошёл прочь. Стерва. И ведь я эту стерву любил. Но от любви до ненависти, как говорится, шаг.

– Сделал, что я просил? – пожал другу руку.

Миха задумчиво прищурился. Вытащил из кармана пачку сигарет и, сунув одну меж зубов, прикурил. Снова прищурился. На стойке перед ним стояла чашка с чёрным кофе.

– Нахрена тебе? – вытащив из кармана клочок бумаги размером с визитку, положил передо мной.

Я прочитал выведенное размашистым небрежным почерком имя. Им одним Миха не ограничился. Рядом была приписана дата рождения и кое-что из личных данных. Дотошный чёрт. Не мудрено, что следак из него уже сейчас отменный.

– Это ещё та тварь, Ард.

– Отлично, – убрал лист. Посмотрел другу в глаза. – Я хочу стать адвокатом этой твари.

Наше время

– Не вздумай мне угрожать, – предупредил я Афанасьева, когда мы выехали с парковки.

Я его не боялся. Слишком много о нём знал, и это было опасно. Не для меня – для него. Он это понимал. Разделаться со мной так же, как с безобидной нянькой он не мог.

– Тем, что убрал девчонку, хуже ты сделал только себе.

– Будем считать, что её смерть на твоей совести.

Этот сукин сын даже не пытался скрыть, что никакого несчастного случая не было. Со скучающим видом он откинулся на спинку сиденья. В машине негромко заиграла классическая музыка, и он, потерев переносицу, поморщился. Находиться на его территории, в окружении его своры было мне не по нутру.

– Как понимаю, ты не намерен ходатайствовать о перенесении слушанья?

– Не намерен, – выговорил жёстко, с трудом давя желание схватить его за ворот и припечатать к противоположной дверце.

Бывший муж Крис кивнул.

– Будем говорить здесь?

– Тебя что-то не устраивает?

– Меня не устраивает, что ты забываешься, Дима. Слишком сильно забываешься.

Он не ответил. Только поморщился.

– У меня мало времени.

– На встрече настаивал ты сам, забыл? Но тут ты прав, Рихард. Времени у меня тоже мало. Тут недалеко.

– Не играй со мной, Афанасьев, – снова предупредил я. – Это может для тебя плохо кончиться. Ты перешёл границу.

Он пренебрежительно хмыкнул. Проехав вперёд метров пятьсот, мы свернули в переулок и остановились у низкого кирпичного здания. Охранник вышел первым и открыл перед ним дверь. Я тоже вышел на улицу. Кивком Афанасьев указал мне на дом. Судя по всему, с этой стороны находился служебный вход.

Телохранитель открыл дверь, и мы спустились по лестнице вниз. Прошли по узкому коридору вдоль нескольких дверей.

– Здесь нам никто не помешает, – сказал Дмитрий, когда мы вошли в квадратную комнату.

Приват комната, в которых шлюхи обычно устраивают игры на раздевание с продолжением с клиентами, готовыми платить за частное удовольствие.

Дмитрий вальяжно прошёл до дивана, но садиться не стал. Открыл дверцу рядом стоящего бара.

– Выпьешь? – предложил, достав низкий стакан.

Не дождавшись ответа, поставил на стойку второй.

Мой гнев становился всё сильнее. Я ждал, когда этому идиоту надоест тянуть. Хороший способ проверить выдержку. Но на меня это не действовало.

– Неужели ты считаешь, что-то изменится от того, что ты убрал Дебенко? Дочь останется с Кристиной, Дима. Это только вопрос времени.