Его невинная добыча

Мне вдруг захотелось ответить ему в таком же тоне, только что именно, я не знала. Да и тревога из-за произошедшей встречи не отпускала меня. Только когда за нами закрылись раздвижные ворота особняка Руслана, я почувствовала себя немного спокойнее, но всё ещё не могла отделаться от холодка, пробежавшего по всему телу, едва увидела огромную чёрную машину, которую уже видела до этого. В последний раз – в ту ночь, когда, напуганная, вымокшая, с заляпанными кровью руками встретила Руслана.

– Не стоит каждый раз напоминать мне, Руслан, что тебе принадлежит право решать, – всё-таки ответила я, поднявшись на пару ступенек.

Оглянулась. Руслан всё ещё стоял возле машины.

– Я поняла это.

– Не похоже, – он опёрся рукой о дверцу лимузина.

Вопреки желанию ответить, продолжать я не стала. Подобрала подол платья и быстро преодолела оставшиеся до двери ступени. Хотелось как можно быстрее оказаться в доме и почувствовать себя в безопасности.

– Не наелась?

Едва я, налив в стакан молоко и сложив в лоток немного еды, отошла от стола, в кухне появился Руслан.

Застигнутая врасплох, не нашлась, что ответить. Так и стояла в роскошном вечернем платье посреди кухни под изучающим взглядом мужа. Ясно мне было только одно – что бы я ни сказала, слова он мои поставит под сомнение. В то, что я не знаю Бориса, он не поверил. Я понимала это.

– Это просто молоко, – всё-таки ответила. – Захотела пить.

Ничего не сказав, он двинулся мне навстречу. Даже сейчас, когда он, вроде бы, был спокоен, в каждом его движении сквозила опасная собранность.

– Просто молоко? – переспросил, подойдя на расстояние вытянутой руки. Заставляя моё сердце застучать чаще. Что случится в следующий миг, я понятия не имела. Руслан был способен на всё.

– Д-да… – голос против воли прозвучал сдавленно. – Просто молоко, Руслан.

Пристально глядя в глаза, он коснулся моей талии, затем плеча. Провёл по голой руке от локтя до запястья и, высвободив из мгновенно похолодевших пальцев стакан, сделал несколько жадных глотков. И всё это держа меня взглядом.

Я почти не дышала. Не потому что боялась, а потому… Сама не могла понять причину.

– Хорошее молоко, – поймав мою ладонь, отделил указательный палец и стёр им капельку в уголке своих губ. Поднёс палец к моим губам и дотронулся.

Я вздрогнула и, сбросив оцепенение, высвободила руку.

Он не удерживал. Отдал мне пустой стакан и молча ушёл.

Я опёрлась ладонью о стол. Поняла, что ноги едва держат, облизнула губы и почувствовала едва ощутимый молочный привкус. Поставив лоток, я сложила на столе руки и обессиленно уронила на них голову. Закрыла глаза.

– Этот мир слишком большой для меня, – едва слышно шепнула самой себе. – Слишком большой. Но я справлюсь.

Нашла цепочку с Пегасом и сжала её.

– Не засиживайся, – вновь прозвучавший голос Руслана заставил меня вздрогнуть.

Вскинув голову, я увидела его, опирающегося на дверной косяк.

– Чтобы завтра в семь была готова.

– К чему?

– Завтра и узнаешь, – проговорил Руслан и скрылся в глубине дома.

– Спускайся завтракать, – вместо пожелания доброго утра, сухо выговорил Руслан, не успела я выйти в холл. – Жду тебя внизу.

Взгляд его прошёлся по мне сверху донизу. Понадеявшаяся спуститься на кухню ещё до того, как дом проснётся, я даже не переоделась. Так и стояла в пижаме с наспех собранными в небрежный хвост волосами. Меньше всего я ожидала с утра пораньше наткнуться на Руслана и меньше всего хотела этого.

– Как посмотрю, ты сильно проголодалась, – та же усмешка, едва тронувшая самый уголок жёсткой линии рта.

– Пить захотела, – ответила я, стараясь говорить спокойно, не поддаваясь ни его скрытой силе, ни пробирающемуся в самую глубь меня и опутывающему душу чёрными нитями взгляду.

– Горничная два раза в день приносит графин со свежей водой, – напомнил он.

С каждым сказанным им словом я всё сильнее чувствовала себя загнанной в угол, но виду подавать не собиралась.

– Или тебе снова захотелось молока?

– Сока, – понимая, что так или иначе спуститься на кухню уже не получится, я хотела было вернуться в комнату.

Коснулась ручки двери, уже собираясь отворить, но Руслан придержал меня. Развернул к себе.

Ничего не говоря, просто смотрел, ожидая, видимо, что я занервничаю, растеряюсь. Я действительно нервничала, и он наверняка чувствовал это.

– Я распоряжусь, чтобы тебе принесли сок, – наконец сказал он, не спеша разжимать пальцы. Неожиданно резко выпустил руку и сжал ворот пижамы. Прищурился и буквально впечатал меня в дверь.

От неожиданности я коротко выдохнула. Он же оказался совсем близко.

Видела блеск его тёмных глаз, чувствовала лёгкий запах шампуня и зубной пасты. Уверенность в том, что я смогу не поддаться ему, противостоять, пошатнулась, как стоящая на узкой жерди доска.

– Ева… – Руслан качнул головой, собирая пижаму ещё сильнее, и я схватилась за его запястье. Не обращая на это внимания, он подтянул меня к себе. – Помнишь, что я тебе сказал вчера в машине?

– Ты много чего говорил вчера, – всё-таки нашла в себе силы ответить и впилась пальцами в руку сильнее. Подалась назад.

Я должна бы была потупить взгляд, промолчать. Должна бы была убрать руку и покорно терпеть всё, что бы ни случилось дальше. Но не сделала этого.

– Отпусти меня, – получилось даже резче, чем я собиралась. – Я должна одеться к завтраку.

Помедлив, он ослабил хватку, и я тут же убрала руку с его запястья. Упёрлась спиной в дверь, и та немного приоткрылась.

– Сок тебе принесут через пять минут, – сказал так, как будто это был непонятный мне приказ. Или угроза. – Или, может быть, всё-таки молоко?

– Сок, – выговорила я, так и смотря на него.

Откуда-то знала, что, если отвернусь сейчас, так и останусь зверёнышем. Той, что всегда должна подчиняться.

Вчерашний день был для меня сложным, как и все дни до него. Но там, на банкете, я убедилась: не все женщины подчиняются мужчинам. Даже мужьям. Глядя на жену брата Руслана, на Стэллу, на красивых высоких балерин я была уверена – у них всё не так. И ещё… Ещё в том, что их никогда не учили тому, чему учили нас в пансионате: быть хорошими жёнами, любовницами, покорными девочками, никогда не перечащими мужчинам.

– Гранатовый, – добавила и скрылась в комнате.

Только там, закрыв дверь, как и вчера почувствовала, что пальцы стали холодными.