Арто – дорога к звездам

– Слушай, если ты выслушаешь меня, я смогу достать лекарства, – вкрадчиво начала она, понимая, как низко сейчас поступает. Но Лерой всегда говорила, что цель оправдывает средства, а сейчас ее цель была намного важнее судьбы какого-то мальчишки. – Мне только нужно, чтобы ты…

Мальчик наконец-то обернулся к ней, и девочка с легким удивлением заметила, что загорелое лицо его было заплаканным: на грязных щеках виднелись дорожки от слез, а ресницы еще оставались мокрыми.

– Я не ясно выразился? – грубо оборвал он ее, морщась от нового приступа судорог. – Проваливай, щекастая, а то того и гляди вторую ногу мне сожрешь! – Видя, как сильно он задел Лерой, мальчишка продолжил напирать: – Я не доброволец, ясно тебе? Фу-у-у, ты еще и щербатая! – Он брезгливо скривился. – Да у тебя в этой дырке целый лагерь поместится.

Лерой обиженно вспыхнула: равнодушный ко всему настрой мгновенно улетучился. Ей и так было очень плохо. Ни Эллада, ни Аллекрис, ни Гамма никогда не позволяли себе даже в ссоре так сильно оскорблять девочку за ее внешность.

– Но Анна Мария говорила, что ты доброво…

– Ты не расслышала? Я сказал: уходи. Выгнали меня из отряда, ясно тебе? – Он вновь поморщился и схватился за то, что когда-то было его ногой.

Лерой круто развернулась и убежала прочь от озлобленного на весь мир мальчишки. К такому она не была готова. Честно признаться, у нее самой сейчас на душе было не легче, и тем больнее резали его слова. Знал бы он, кто стоит перед ним, уж она бы посмотрела, как резко поседеет его черная шевелюра. Девочка спряталась в кустах на опушке леса и уткнулась лицом в колени. Вот, значит, как ее видят окружающие. Не будь у нее титула и белоснежных крыльев, как она тут же станет маленькой уродкой. Да даже с титулом, как Лерой только что убедилась, никто ей не поможет. Никто.

Все эмоции, загнанные несколько минут назад в самые темные глубины души, снова захлестнули девочку. Она была совсем одна. Перед ней – Грайян и тени, которые желают лишь ее смерти, а позади нее – мир, который она должна защитить ценой своей жизни. Победит Грайян или проиграет – исход один, и об этом девочка прекрасно помнила. Она умрет, как только исполнит свое предназначение. Во всяком случае, так говорил ей Арт. Так какая разница, как умереть, если все вокруг все равно ее ненавидят, презирают или просто игнорируют?

С каждой секундой Лерой все меньше и меньше понимала свою наставницу. Ведь Эллада и сама находилась в подобной ситуации: сколько раз девочка видела, как ее друга унижали и оскорбляли бессмертные, которых она должна была вести в будущее и направлять. Так как она нашла в себе силы рисковать ради них своей хрупкой жизнью? Ка-а-ак? Они ведь не заслуживали этого. Сейчас в душе у Лерой было лишь одно желание: видеть, как все, кто обижал и предавал ее, мучительно сдохнут. Впрочем, ее сейчас тошнило и от самой себя тоже, от ощущения собственной злости, беспомощности и бесполезности. Не найдя себе места и здесь, Лерой вскочила на ноги и побрела куда-то вдоль кромки леса, только чтобы снова упасть на землю, достигнув обрыва, где начиналось море. Солоноватый океанский ветер трепал светлые волосы девочки, сорвав с нее капюшон. Высоко в небесах слышались крики альбатросов и чаек.

От нечего делать она достала из-за пазухи большое серо-бирюзовое, уже потрепанное перо, подаренное ей Элладой еще на Земле. Она зачем-то всюду таскала его с собой как талисман, и сейчас это перышко вновь возродило в душе все хорошие воспоминания этих нескольких так бездарно потраченных недель. Прожить бы заново вчерашний день, и уж Лерой разбилась бы в лепешку, но не дала другу погибнуть.

Внезапно за спиной послышались чьи-то шаркающие шаги, а спустя мгновение рядом с ней на край обрыва уселся старик и широко улыбнулся девочке. Господи, только его еще не хватало! Лерой раздраженно покосилась на старца, машинально отметив, что у того длинные прямые серебристо-белые волосы. Непонятно было, откуда такому дряхлому искре вообще взяться в лагере воинов и зачем он тащился в такую даль, к обрыву. Однако спустя пару мгновений Лерой выкинула все эти мысли из головы. Не так уж это было и важно в тот момент.

А старик между тем преспокойно прокашлялся, кряхтя, выудил откуда-то из складок рубища длинную белую трубку, насыпал туда немного странного порошка цвета грозовой тучи и наконец удовлетворенно запыхтел. Дым из трубки валил прямо на девочку. Лерой слушала эту возню, дрожа от раздражения, и металась между тем, чтобы прогнать старика или уйти отсюда самой. Однако что-то в тот момент остановило девочку: странный старец пришел сюда явно целенаправленно и, судя по всему, следил за Лерой начиная от лагеря.

– Сегодня невероятно жарко и солнечно для Арто-Форта, не правда ли? – довольно произнес он, выдохнув дым так, что Лерой закашлялась. – Даже ветер не сильный. Давно такого не припомню.

– Вы хотите поговорить? – огрызнулась девочка тем же тоном, которым говорил с ней обозлившийся на весь мир Ракс сегодня утром. – Если не заметили, я пытаюсь побыть одна. – И она с досадой спрятала заветное перо подальше от пронзительных, по-ястребиному желтых глаз чужака, как будто он этим взглядом мог испортить все связанные с ним хорошие воспоминания. Удивительно, но с годами глаза его не потеряли задорного блеска и не потускнели, как это обычно бывало с такими древними искрами.

– О, а мне так не показалось, – не обратил старик на эту грубость никакого внимания, продолжая беззаботно разглядывать реющих в небе чаек. – Я думал, вам сейчас, наоборот, как никогда нужна поддержка.

Лерой растерянно сглотнула и быстро отвернулась. Как он узнал? Но вместо этого продолжила гнуть свое:

– Не от такого, как вы.

– Неужели? – мягко и спокойно улыбнулся он. – А от какого же надо?

– Не от чужого, – резко бросила ему она. Этот старец все больше и больше злил девочку. – С какой стати мне перед вами душу изливать?

– С такой, – незамедлительно отозвался старец, наслаждаясь каждым произнесенным словом, – что вы, скорее всего, больше никогда меня не увидите, и я не буду осуждать вас перед знакомыми и не смогу никому об этом рассказать. Никто никогда не узнает, а вам станет легче.

Лерой оцепенела. Ровно то же она сама сказала давным-давно Элладе, в день их первой встречи. Что за чертовщина? Она еще раз пристально осмотрела старика, и в голове вновь всплыли вопросы.

– Как?.. – только и смогла выдавить она.

– Подумать только! Вы прошли через столько горестей за это недолгое время – и все равно остаетесь такой жестокой к чувствам других, словно сами никогда подобного на себе не испытывали! – с сожалением и разочарованием воскликнул незнакомец, опустив трубку.

– Откуда вам знать, через что я прошла? – враждебно буркнула та в ответ. – Да проживи вы хоть триста лет, а все равно бы никогда не поняли, что на меня навалилось!

Мужчина оставался все таким же спокойным, а оттого раздражал еще больше: ведь он так точно давил на самое больное.

– Разумеется, – согласно кивнул он и снова принялся пыхтеть трубкой. – Жизнь каждого из нас уникальна, и я не могу судить о том, что вы чувствуете. Признаю, я даже не могу представить, как вам плохо сейчас. И все же… не только вы потеряли что-то на войне.

– И я отомщу им всем, – мрачно произнесла Лерой. – Они будут мучиться в десять… нет, в сто раз сильнее.

Старец снова отнял трубку ото рта, в глазах его читалось разочарование.

– Если вами движет лишь злость, то ничего, кроме зла, вы миру не принесете, – снисходительно заметил он, улыбнувшись девочке. – Яростно мстя за мертвых, рискуете потерять живых.

– Они мне не нужны, – высокомерно бросила Лерой, отвернувшись. – Я знала тех, кто справлялся со всеми испытаниями в одиночку.

– Но они были отнюдь не одни, Лерой, – убеждающе произнес незнакомец, заглянув ей в глаза. – Порой самая главная сила, которая у вас есть, самая несокрушимая мощь – это люди, которые вас окружают. В вас самой много всего. О, в вас сокрыта поистине огромная сила – я не спорю, но, прошу вас, проявите сострадание. Не надо становиться отшельником, не позвольте врагу отрезать вас от друзей. Вы слабеете.

– Кто вы такой? – наконец не выдержала девочка, круто развернувшись к нему.

– Всего лишь ваш старый друг, – просто отозвался старец и внезапно протянул Лерой трубку. – Попробуйте. Поверьте, станет легче.

Лерой уставилась на белую трубку и сизый дым, беспрестанно валивший из нее. Впрочем, сейчас она ведь ничего не теряла. Девочка рывком схватила трубку и слишком резко втянула густой терпкий дым, отчего закашлялась.

И внезапно… Она с удивлением обнаружила, что из глаз ее капают самые настоящие слезы. Она уже и забыла, как на самом деле бывает приятно плакать, словно вместе со слезами из ее души уходила и вся печаль. Лерой ревела так, как не ревела, наверное, никогда, уткнувшись лицом в ладони, но все равно продолжая отстраняться от незнакомца, хоть и перестала бояться выглядеть глупо в его глазах.

– Это все из-за меня, понимаете? – навзрыд выкрикнула она. – Мой друг погиб из-за меня, из-за моей лени и глупости. Но я просто не хотела умирать так рано! Я так хотела узнать этот мир поближе, я ведь всю жизнь мечтала о нем! Но теперь… теперь мне он не нужен совсем. Зачем я вообще родилась? Почему я такая глупая? Почему все так жестоко? – Неожиданно она уткнулась носом в плечо незнакомца. – Это была ее единственная жизнь, понимаете? Я даже не хочу знать, как это было больно, как страшно…

Но постепенно рыдания ее стихли, и Лерой теперь просто сидела и опухшими от слез глазами смотрела вдаль.

– Лучше?

– Нет, – честно призналась девочка и уже была готова снова заплакать, как вдруг старец опустил руку ей на голову и мягко погладил по светлым волосам.

– Каждый совершает ошибки, Лерой. Да, твои ужасны, и исправить их все невозможно, но это лишь значит, что главная твоя задача – не сделать новых. Ты молодец, Лерой, ты стала настоящей бессмертной, но… – Тут он рукой поднял ее подбородок, заставив посмотреть в свои пронзительные желтые глаза. – Но сейчас самое главное – это не позволить убить в себе человека. Отпусти ее, – мягко посоветовал он. – Не пытайся удержать ветер.

Лерой опустила глаза. Она понимала, о чем говорил старец. Девочка робко вынула заветное перо и несколько секунд болезненно и напряженно вглядывалась в него, запоминая каждую черточку. Отпустить Элладу сейчас для нее было равносильно тому, чтобы забыть о ней, о том, за что та боролась и чем пожертвовала ради своих убеждений. Неизвестно, сколько еще проживет сама Лерой: может быть, год, а может быть, лет десять. И все это время ей придется провести без друга.

Она будет становиться старше, взрослее и мудрее, добиваться чего-то, но Эллада так и останется навечно шестнадцатилетним подростком, одним против всего мира, не разделит с Лерой радостные моменты, не увидит успехов своей подопечной и как сбудется то, ради чего Верховный гильд боролась. Но нужно было принять данность и двигаться дальше уже без Эллады, а иначе девочка рисковала потерять еще больше времени в слепой надежде, что когда-нибудь ее друг вернется. Нет, к такому она пока не готова.

– Что ж, это твой выбор, – понимающе кивнул старец, когда перо вновь исчезло у девочки за пазухой. – А теперь ступай и постарайся больше не тревожить ее. Не заходи туда больше. Будь сильной и помни: кому-то сейчас больнее, чем тебе.

Лерой рассеянно кивнула и обернулась к старцу, желая поблагодарить его за все, но никого не увидела. Тот словно растворился в воздухе, и единственное, что напоминало о нем, – еще не рассеявшиеся клубы волшебного дыма. Девочка удивленно огляделась и только потом заметила кое-что, от чего ее брови поползли вверх: рядом с ней, в том месте, где несколько секунд назад сидел старец, виднелись свежие следы волчьих лап. Девочка вздохнула, собираясь, как и велел ей Арт, с силами.

Мальчик сидел там же, где его и оставила Лерой – на невысоком камне, сжимая в руке проклятый костыль. Девочка окликнула его, и парень, увидев, кто перед ним, состроил болезненную мину.

– Опять ты, уродина? Я же сказал тебе не трогать меня.

Но Лерой не отреагировала, а только бросила ему небольшой пузырек, который тот с удивлением поймал на лету.

– Обезболивающее, – опередила она его вопрос.

ГЛАВА 2

ДЕТИ ВОЙНЫ