Принцип упреждающего удара

– Это сработает?

– Я не знаю, но думаю, шанс у нас есть.

– А что потом?

– Ты полетишь домой, к сыну.

– А ты?

– Вернусь в отстойник.

– Ты не хочешь домой?

– Если я появлюсь на Земле, как минимум три цивилизации объявят человечеству войну. Я не имею права рисковать.

Лана помолчала, потом подняла голову и хотела сказать что-то еще, но стены камеры вновь обрели прозрачность. Наше время вышло. Я пошел к выходу, жалея, что не могу найти для нее успокаивающих слов, приободрить, поддержать, заставить поверить, что все будет хорошо. У самой двери обернулся и попросил:

– Дай мне свой переводчик. Мой барахлит, видимо, повредился при приземлении.

Лана выдернула из уха наушник, бросила мне. Поймав серебристую капсулу, я заменил устаревшее устройство на последнюю модель биолингвиста и не оборачиваясь вышел из камеры. Панцири уже ждали меня, чтобы проводить в зал суда. Я услышал еле заметный шепот, которым встретили меня конвоиры. То самое слово – Ноаро, придуманное специально для меня потерявшими родную планету чужаками. В глазах роатанцев плескались злоба и ненависть, и, глядя на их оскаленные пасти и ощетинившиеся загривки, я понял, что справедливого суда Лана не дождется. А значит, все зависело от того, насколько убедительными будут мои аргументы.

Судья сидел на высоком постаменте, поджав под себя все четыре ходильные конечности. Верхние клешни, в знак особой серьезности процесса были скрещены над головой, нижние лапы он сложил на груди. Не знаю, было ли ему удобно, но пафоса на лемурьей морде хватало с избытком. Баоран Китарис стал Высшим судьей еще до моего рождения и отправил на тот свет более четырехсот нарушителей закона. Он ненавидел и презирал иные расы, считая роатанцев высшей ступенью эволюции, и славился неподкупностью и отказом от компромиссов. На меня он взглянул с нескрываемым злорадством. Я приблизился к группе объектиков и увидел, что мои конвоиры ушли.

До начала слушания оставалась пара минут. Постамент судьи засветился красным, призывая участников процесса занять свои места. Из пола выдвинулись стойки, и панцири один за другим встали за них, приложив лапы к сканер-кругам. Я подошел последним, занял стойку напротив судьи. Прижал ладонь к кругу и почувствовал легкую вибрацию. Воздух вокруг едва заметно сгустился, на стойку опустилось силовое поле. По обычаю роатанского суда ни один объектик не покидал своего места, пока слушание не заканчивалось. Такой подход обеспечивал безопасность и порядок в зале суда. И надежно защищал судью от возможных покушений.

Роатанец оглядел зал и, увидев, что все объектики готовы, удовлетворенно кивнул. Его пасть, усеянная острыми мелкими зубами, открылась, и в наушнике зазвучала приветственная речь:

«Разбирательство по делу подсудимой Ланы Зориной открыто. В слушании участвуют: судья Баоран Китарис, объектик Аро Крас, объектик Хоро Тар, объектик Дир Ноко, объектик Станислав Гордеев.

Я приветствую вас и требую беспристрастности суждений. Разбирательство окончится, когда мы придем к единому решению о необходимой мере наказания для подсудимой».

Китарис смолк, покрутил головой, поочередно награждая каждого объектика суровым взглядом и сжав в пальцах крошечный стерео-чип, включил запись с места происшествия.

В центре зала возникла трехмерная голограмма, транслирующая ритуальное шествие Миоранос. Я увидел огромную толпу панцирей с цветами, фруктами, сладостями и прочими дарами, которые они несли к подножию статуи Миоры – наиболее почитаемой богини из множественного пантеона роатанских богов. В передних рядах шли представители власти и приглашенные визитеры – актеры и политики других рас, кому была оказана честь разделить праздник с народом Каоан-Таоракиса. Рядом с громадным принцем Ланорима Лана казалась совсем беззащитной. Я видел, как безмятежное выражение ее лица сменилось ужасом, когда один из караульных преградил путь троим роатанским малышам. Они принесли богине конфеты и игрушки и собирались вернуться к родителям, но их остановил внезапно появившийся жрец. По вытянувшимся мордам роатанцев я понял, что и для них происходящее явилось неожиданностью. Жрец выхватил кинжал, занес его над пищащим от страха ребенком, но ударить не успел. Рядом с ним оказалась Лана. Она перехватила лапу жреца и вырвала у него кинжал. Толпа оглушительно взревела, роатанцы заметались по площади, сбивая друг друга с ног и топча предназначенные для богини дары. Голограмма исчезла, в зале суда стояла звенящая тишина.

– Немыслимо! – спустя секунду произнес Баоран Китарис. – Неприемлемое оскорбление! Святотатство!

И повернулся к объектикам.

– Хоро Тар, суд ждет твои аргументы.

Миниатюрный панцирь шевельнул ушами и громко проговорил:

– Я привожу одиннадцать аргументов в пользу обвинения и шесть аргументов в защиту подсудимой. Она нарушила законы Рао и Ориды, нарушила кодекс Диса, осквернила неприкосновенность жреца, но сделала это непреднамеренно. Действия подсудимой носили импульсивный характер, она не знала, к чему приведет ее вмешательство.

– Вердикт?

– Виновна.

Китарис перевел взгляд на следующего объектика. Тот заметно волновался и прятал глаза.

– Аро Крас, суд ждет твои аргументы.

– Я привожу четыре аргумента против подсудимой, – неуверенно сказал роатанец. – И семь аргументов в ее защиту. Лана Зорина читала катехизис шествия, в нем не было упоминания о ритуальном жертвоприношении. Решение приняли в последний момент, и гостей не успели предупредить. Межгалактический совет может расценить это как провокацию.

Судья смерил говорящего уничтожающим взглядом, и я подумал, что объектик Аро Крас вряд ли доживет до следующего утра. Но расклад получился обнадеживающим – пятнадцать аргументов против Ланы и тринадцать за.

– Вердикт?

– Невиновна.

Китарис посмотрел на меня.

– Объектик Станислав Гордеев, суд ждет твои аргументы, – он выплюнул слова с таким отвращением, словно в рот ему попало нечто мерзкое. Глаза его при этом хищно блестели, выдавая истинное наслаждение происходящем фарсом.

– Два аргумента против подсудимой и десять аргументов в ее защиту. Лана Зорина – представитель расы, чьи взгляды на безопасность потомства существенно расходятся с убеждениями роатанцев. К тому же, семь месяцев назад она сама стала матерью. Ее состояние можно сравнить с ожиданием дня вылупления детенышей из яйца. Наши дети рождаются несамостоятельными, вы оберегаете яйца, мы – детей.

– Вердикт?

– Невиновна.

– Объектик Дир Ноко, – Китарис повернулся к панцирю, чье слово могло оказаться решающим, – суд ждет твои аргументы.

Роатанец откашлялся.

– Девятнадцать аргументов против подсудимой и один аргумент в защиту. Лана Зорина – официальный посланник Земли на Каоан-Таоракисе, а значит, политическая фигура. Ее поступки нельзя рассматривать в отрыве от принятой позиции человечества относительно народа Роатана. Каждый ее шаг равен политическому заявлению. Неуважение к нашим традициям и ритуалам влечет за собой ослабление межгалактической позиции роатанцев и усиление позиций Земли. Такое прощать нельзя.

– Вердикт?

– Виновна.

Баоран Китарис оскалился и с удовольствием подвел итоги заседания.

– Тридцать шесть аргументов против подсудимой Ланы Зориной и двадцать четыре аргумента в ее защиту. Два оправдательных вердикта против двух обвинительных. Прежде чем перейти к дополнительным слушаниям, я обязан спросить: не хочет ли кто-то из объектиков изменить свое решение?

Аро Крас робко поднял лапу.

– Объектик Аро Крас, вы нашли новые аргументы?

– Да, – запинаясь, ответил объектик, – я не учел политический аспект правонарушения. Я удваиваю аргументы против подсудимой Ланы Зориной. Восемь аргументов против и семь аргументов за. Мой вердикт – виновна.

Китарис кивнул.

– Сорок аргументов против подсудимой и двадцать аргументов в ее защиту. Три обвинительных вердикта против одного оправдательного. Необходимость в дополнительных слушаниях отсутствует. Вердикт вынесен. Подсудимая Лана Зорина – виновна. Приговор – смертная казнь.

– Объектик Станислав Гордеев хочет обратиться к суду, – громко сказал я.

– Отказано. Для вынесения вердикта суду не требуются дополнительные аргументы.