Григорий. Школа чародейства и волшебства

– Григорий, – очень смущённо проговорили Павел и Мария, задержавшись у двери квартиры, – нам нужно тебе что-то рассказать, у нас есть одна новость…

– Что-то случилось? – спокойно спросил тот.

– Нет-нет, понимаешь, как бы тебе сказать, – не мог подобрать слов отец.

– Дело в том, что у нас скоро родится малыш, твой братик или сестричка, Григорий! – выдала Мария, гладя себя по уже округлившемуся, но ещё не сильно заметному животу.

– Это правда? – восторженно спросил мальчик, не скрывая радости.

– Да, наш дорогой Гришенька, – продолжила мать. – Уже четыре месяца. Прости, мы не могли тебе раньше об этом сказать, ты же знаешь, какая опасность была… Мы очень переживали и не хотели тебя расстраивать лишний раз.

– Мама, отец, я так рад! – обнимая родителей, сказал Гриша.

Прошёл ещё год

Четырнадцатилетний Григорий сидел в своей комнате один. Ему было грустно и одиноко. Вся та родительская любовь, которая была раньше полностью его, теперь была отдана маленькому брату Платону. Все вокруг словно не замечали уже взрослого Григория.

Григорий вырос. Он был темноволосым, худощавым и высоким для своего возраста юношей. Левый глаз был закрыт, он никогда не снимал повязку и настолько к ней привык, что даже никогда не задавался вопросом: «Почему запрещено?» или «А что с моим глазом?» Правый глаз имел отличное зрение и был невероятно голубого цвета, цвета ясного неба.

Он всегда был родительским любимцем, купался в их внимании и заботе и, хоть очень любил младшего брата, сейчас не понимал, почему о нём все забыли. Возможно, это из-за трудного возраста, возможно, были другие причины, но Григорий закрылся в себе, стал пропускать школьные занятия и часто убегал из дома.

В один из таких вечеров он попал в компанию воришек. Они позвали его с собой жить в заброшенном доме, а когда стали заставлять его воровать, Григорий отказался и попытался убежать, но его остановили и заставили выполнять всю грязную домашнюю работу. В один из дней, когда вся банда ушла на очередное дело, Григорий сбежал от них.

Лето подошло к концу.

Один в промозглой ночи, под мелкими каплями осеннего дождя, спрятавшись за мусорными баками, где его никто не найдёт, он лёг на доски и укрылся найденной рядом плёнкой. Григорий смотрел в небо и верил, что придёт новый день и обязательно всё будет хорошо. Всё будет по-другому.

Искать светлое в кромешной тьме было его отличительной чертой.

Усталость начала сказываться, и Григорий стал погружаться в сон.

Глава 2

Сон перебил громкий звук мотора.

Яркий свет фар ослепил. Григорий поднялся, пытаясь рассмотреть человека, который слез с мотоцикла и направился в его сторону. Бежать не было смысла. Он знал, что это за ним. Тело словно онемело. Силуэт, отбрасывая громадную тень, постепенно приближался.

– Ой-ой-ой, совсем забыл, тьфу ты, – вдруг заговорил незнакомец, резко вернулся к своему транспорту, повернул ключ и заглушил рёв мотора. – Всё время забываю его глушить… раньше, я на велосипеде-то ездил.

Это оказался невысокого роста седой старичок, одетый в стёганую ватную телогрейку, поверх которой был затянут кожаный ремень с разнообразными торбами и множеством связок ключей. На ногах – ватные шаровары, заправленные в кирзовые сапоги. На голове была шапка-ушанка, закрывающая одно ухо, на неё были надеты старые защитные очки для мотоциклистов или танкистов.

Старичок стоял перед Григорием, слегка опираясь на крепкую, с неровной поверхностью деревянную клюку.

Длинные седые усы и густые брови заметно выделялись на фоне небольшой редкой бороды.

Взгляд его был пристальным, но добрым.

– Григорий, нам пора, – наконец сказал старик.

– Куда? Вы кто? Что, вообще, происходит?!

– Тебе пора отправиться туда, где тебя очень ждут все эти четырнадцать лет. Меня зовут Емельян Егорович, я хранитель всех ключей Дома магии и чародейства имени Бурого медведя. В четырнадцать лет каждый маг отправляется в школу чародейства и магии, чтобы получить все необходимые знания и навыки. Потому что именно в этот период у будущих волшебников начинает проявляться первая магия, как молочные зубы у младенца. Её нужно направить в правильное русло, чтобы избежать беды, какая однажды уже произошла на этом свете. Мне было поручено доставить тебя в школу целым и невредимым как можно скорее, иначе ты пропустишь всё самое важное, – Емельян Егорович наклонился к юноше и продолжил: – Послушай меня, ты волшебник, Григорий, по праву наследия. Ты сын великого мага-мракоборца.

– Кто? Я?! Волшебник?! Нет, этого не может быть, мой отец никакой не маг, он обычный человек, работает на заводе. Вы, наверное, меня с кем-то перепутали, – в недоумении оглядываясь по сторонам и почёсывая затылок, ответил юноша.

Выросший в довольно консервативной семье, где отрицали любые сверхчеловеческие силы, тем более магию, поверить в сказанное парню было тяжело. А уж в то, что он сам является волшебником, и подавно.

– Вспомни свои сны, – вдруг настоятельно попросил Емельян Егорович.

На мгновение прикрыв глаза, Григорий вспомнил сон, который преследовал его многие годы. Яркий свет, который поглощает тьма… Острая боль… Крик… И снова яркий свет. Каждый раз просыпаясь от кошмара в холодном поту, Григорий слышал голос, который шептал: «Я скоро тебя найду!»

Когда Григорий вспомнил это, ему стало не по себе. Лёгкая дрожь овладела им.

– Откуда вы знаете про сон? Я никогда никому не рассказывал о нём! – спросил он.

– Это тьма, которая ищет тебя и желает поглотить. Ты Свет, Григорий. Ты рождён, чтобы избавить этот мир от зла. Поэтому она ищет тебя, чтобы уничтожить. Григорий, твоя судьба была предначертана ещё задолго до твоего появления в этом мире. Скоро ты всё узнаешь. Когда научишься сам себя защищать, когда познаешь свою магию, когда твоя жизнь будет в безопасности, ты обязательно узнаешь правду…

– Мои родители… они?..

Но Емельян Егорович резко перебил:

– Больше нет времени, Григорий. Опасно оставаться здесь, – и, осмотревшись по сторонам, добавил: – Опасность эта растёт с каждой минутой. Идём скорее! Я отвезу тебя в школу.

Они подошли к мотоциклу, на котором им предстояло долгое путешествие.

Юноша, не скрывая восторга, неотрывно рассматривал «железного коня». Емельян Егорович, заметив это, постучал по бензобаку и гордо произнёс:

– Моторев 19 00, развивает скорость до шестидесяти километров в час. Скажу откровенно, таких всего три на всём белом свете. Мне его подарил сам ректор, чтобы я мог добраться куда угодно. Вот и за тобой, например, приехать.

Перед Григорием стоял красный мотоцикл с кожаным водительским сиденьем и коляской, обитой бархатом внутри. Хромированные ручки и багажник придавали машине особого стиля. Защитные стёкла защищали от ветра и непогоды.

Хранитель достал из боковой кофры шлем и защитные очки для пассажира, протянул их Григорию и попросил надеть.

Когда Емельян Егорович повернул ключ зажигания, мотор шумно заревел.

– Садись! Поживее! Да пристегни ремни! – прокричал он, жестом указывая Григорию на место в коляске.

Григорий, до сих пор не понимая, что происходит, послушно сел в коляску.

Водитель лихо сдал назад, сделал резкий разворот и выехал на просёлочную дорогу. Тут Григорий понял: поездка будет напряжённой. Особенно если учитывать, что катался он только в селе по просторным полям на повозке брата матери дяди Феди, запряжённой стареньким конём по кличке Чижик.

Проехав пару сотен метров, набрав скорость, моторев резко затормозил, да так, что если бы Григорий не был пристёгнут, точно вылетел бы из кресла.

– Ты когда-нибудь летал? – громко спросил Емельян Егорович.

– Е-е-если только во сне-е-е, это считае-е-ется? – нервно ответил тот, уже не зная, чего ожидать.

Мотор затих, будто набирая мощи.