Соприкосновение

И вот мы мчимся с Дианой по лабиринтам Шереметьево, и я в панике. Что будет, как будет?

Перед процедурой досмотра мы распростились. От волнения я ощущала себя жалкой, но, оставшись без подруги, вспомнила, что буквально с минуты на минуту предстоит встреча с нашей группой. Томясь в очереди на досмотр, я пыталась укрепить намерение попасть в Индию.

Вдруг в кармане заныло – проклюнулось СМС. Я собралась было достать смартфон, но неожиданно пришло чёткое осознание: ни с кем больше не хочу здесь общаться, потому что, наконец, на пороге мечты. За неделю до отъезда у меня появилось предчувствие, что билет куплен в один конец.

Внутренняя шкала Бофорта высвечивала восемь баллов тревожности из десяти, но на самом деле я давно обрела готовность ко встрече со всем, что бы ни было.

А сейчас надо побыстрее найти свою группу…

Во время возни с багажом мне позвонил Азат, организатор предстоящей поездки, из сказанного им я уяснила, что надо найти его с группой в каком-то кафе. Я снова занервничала: знакомство с новыми людьми – моя не самая сильная сторона.

Ведь главное – попасть в Индию, всё прочее второстепенно, это лишь рамка будущей картины, случайная выборка людей, временно объединённая общим интересом и не более того.

Я нашла столик, за которым расположился Азат с двумя дамами средних лет.

– Добрый день!

Жаль, что со мной нет Дианы, наличие подруги рядом определённо бы поддержало. На меня взглянули, поздоровались. Я предпочла устроиться возле Азата.

За месяцы, которые мы не виделись, из малознакомого преподавателя йоги он превратился в проводника к моей мечте.

После Нового года я отправилась из Москвы в Санкт-Петербург на январские праздники, чтобы сделать глубокий выдох и сменить обстановку.

Кроме прогулок по Невскому и обозрения достопримечательностей города намечалась ещё одна цель. Мне было известно, что классическую йогу в Петербурге ведёт один из преподавателей школы Виктора Сергеевича Бойко[1 - Далее по тексту – ВСБ], а у самого ВСБ я уже как два года занималась в Москве. В одну из его групп я пришла по рекомендации знакомого, протестировав до этого ряд «йогических» школ, и убедившись, что они никак мне не подходят.

Мотивацией моего интереса к Индии была исключительно йога. Классический её вариант привлёк тем, что, в процессе освоения технологии я продолжала оставаться собой, обучаясь более качественно осознавать свои мысли и тело. Нигде больше я не переживала такой свободы действия и возможности находиться наедине с собой и внутри себя.

Индия должна была подтвердить либо опровергнуть аутентичность подхода ВСБ, и потому мне очень хотелось оказаться там. Судьба или случай, но Азат не только преподавал йогу, но и устраивал для желающих авторские поездки туда. До того, как попасть в школу ВСБ, он скитался по Индии около десяти лет, пытаясь обнаружить йогов, достигших просветления, но так их и не нашёл.

Уже тогда, в Питере, после сумбурного разговора я договорилась отправиться с ним и группой энтузиастов в долгожданное путешествие. Это случилось так быстро, что я и сейчас с трудом осознавала факт превращения мечты в авиабилет, рюкзак с вещами и коврик за спиной.

А пока я сидела рядом с Азатом, поглядывая на него и сидящих напротив женщин. Непросто обнаружить себя фрагментом незнакомого коллектива.

– Вот это Татьяна и Фаина, а это – Алина, – он представил нас друг другу, но имена спутниц моментально вылетели из головы. Со мной всегда так: нужно время, чтобы адаптироваться к новым людям.

– В Дели к нам присоединятся ещё две женщины, – добавил Азат, – У них рейсы из других городов России. И потом подхватим ещё одну даму в Наггаре.

Итого вместе со мной набирается семь человек. Группа небольшая. Нормально.

Пока они обсуждали места, которые мы собирались посетить, я позвонила домой. Думать о поездке и включаться в текущие хлопоты не хотелось. Как получится, так и хорошо.

Облик спутников ещё не приобрёл для меня конкретного наполнения, но запомнить их будет не лишним. Диспетчер объявил посадку на наш рейс, и мы встроились в мгновенно возникшую очередь.

В самолёте я волновалась из-за того, что все мы оказались разбросаны по салону. Случилось это потому, что каждый приобретал билет самостоятельно.

Расслабиться удалось после того, как я узрела Азата впереди, и его голова постоянно оставалась в пределах видимости. Этого хватило для того, чтобы мои нервы пребывали в относительном покое.

Устроившись в середине ряда, я оценила обстановку. Большую часть мест в салоне заполонили индусы, светлых лиц было мало. Ладно, за шесть часов полета адаптируюсь к обстановке.

В моём ряду оказались трое улыбчивых индусов, в тёмных очках и строгих костюмах.

Я разъединила их, и они попытались поменяться местами. Меня это не вдохновило, сидеть с краю не хотелось. Изолированный от друзей индус ничуть не расстроился и занял своё место у прохода.

Перед взлётом по салону прокатилась волна холода от кондиционера, и пассажиры закутались в пледы, висящие на спинках кресел. После длинного разбега лайнер оторвался от полосы и перешёл в крутой набор высоты. Индус слева предпринял попытку пообщаться, кое-как я втолковала ему, что это бесполезно, поскольку я не владею английским.

Проявив смекалку и находчивость, он попросил мой телефон, нашёл в Интернете переводчик и уже через него начал разговор.

– Вы первый раз летите в Индию?

Я утвердительно кивнула.

– Самостоятельно?

Я написала, что мои друзья располагаются на соседних рядах.

Он понимающе покачал головой и попросил мой телефон снова.

– Если понадобится помощь – обращайтесь.

Надеюсь, не понадобится…

Вскоре изолированный от друзей индиец мирно заснул.

Через какое-то время бодрствующие с другой стороны индусы принялись жевать орешки с какой-то травой, а затем предложили это странное угощение и мне. Я поддалась только на орешки. Потом придремали и они. И тут началась тягомотина: я пробовала читать, спать, и даже что-то писать, но всю эту активность быстро заклинивало. После четвёртого часа противно заныла поясница, и я уже не знала, куда деваться.

К счастью, подали ужин, и я авансом соприкоснулась с индийской кухней. Еда оказалась непонятной, необычной и с долгим неприятным послевкусием.

Пока я изучала содержимое контейнеров с едой и принюхивалась, мои очнувшиеся соседи молниеносно проглотили ужин. Разворотив салат и рис со специями неудобной пластиковой вилкой, я отодвинула эти печальные останки и взялась за индийские фрукты. Впечатление, оставшееся на языке, совершенно ему не понравилось. Хорошо бы в дальнейшем не возникло проблем с местной кухней…

Тем временем мои левые соседи заказали у стюардессы колу, после её получения извлекли откуда-то миниатюрные бутылочки виски и втихую соорудили по алкогольному коктейлю.

Правосторонний индус в этот момент возбудился, но, получив через меня свою дозу, благостно затих. Я в очередной раз отказалась примкнуть, и они окончательно утратили интерес к моей персоне. Употребив коктейль, индусы снова отбыли в страну Морфея.

По мере сокращения времени полёта я замёрзла и напряглась. Как всё сложится, что такое Индия, какими людьми окажутся мои спутники? Не потеряюсь ли после выхода из самолёта?

Чтобы отвлечься и сбросить напряжение, я составила план действий на случай негативного развития событий.

Самолёт наконец-то начал ощутимо снижаться, соседи разом очнулись, будто в них был вмонтирован таймер и бодро воскликнули: «Welcome to India!»

На выходе я всё же откололась от своих и, оглядываясь по сторонам, неуверенно пошла с толпой. Группа ждала меня в конце выходного рукава. Я пообещала себе больше не упускать их из виду.

Мы с трудом поспевали за Азатом, ступая по мягкому красному ковру. Мимо мелькали люди в незнакомой военной форме, индийские семьи с огромными чемоданами и, судя по облику, такие же туристы, как и мы.

Мелькнула мысль, что, если придётся с такой скоростью передвигаться в процессе всего путешествия, я вымру, как мамонт.

Однако, совсем не ощущалось, что я не спала больше суток и уже стою одной ногой в незнакомой стране. Было ясно, что без Азата и спутников мне здесь пришлось бы туго. Кроме того, за шесть часов тупой неподвижности я почти разучилась ходить и едва поспевала за ними.

Не терпелось попасть на воздух, увидеть страну, которая так нужна мне, как и я, быть может, ей. Хотя последнее далеко не факт.