Черный вход выходил во дворы, а оттуда дорога известная – не впервой. Через пару минут коренастый, закутанный в простой плащ буржуа неторопливо шагал по пыльной деревенской улице.
Маленький, неказистый дом в самом конце улицы Лестин узнал сразу – солдат описал его точно. Низкое солнце золотой кистью мазало маленькие, подслеповатые оконца и кривую яблоню во дворе. Труба дымила – видно, по осеннему времени уже начали топить печь. Калитка не заперта; из подворотни выскочил навстречу кудлатый щенок, но лаять не стал, приветливо обнюхал нежданного гостя. Лестин решительно повернул щеколду.
Чисто выметенный маленький дворик, поленница, в глубине – сарайчик. Невысокое деревянное крыльцо… скрипнула дверь, из избы вышел давешний посыльный – Лестин признал его по неторопливой походке. Всмотрелся, приставив ко лбу ладонь козырьком, чуть приметно улыбнулся. Подумал, поклонился.
– Доброго вечера, ваша милость, – негромко проговорил солдат. – Заходьте в дом… я только дров наберу, мигом.
Холодало. Лестин поежился, плотнее запахнув плащ. В темных маленьких сенях он едва не стукнулся лбом о притолоку, отыскивая дверную ручку. После темноты его ослепил закат, бивший в окна кухоньки, и Лестин не сразу разглядел хозяйку – худую, широкоплечую тетку, возившуюся у печи.
– Бог в помощь, хозяева. Гостей привечаете ли?
– Ой, матушки, – испугалась хозяйка и обернулась. Удивленно посмотрела на вошедшего – и склонилась в поклоне. Не обманули ее ни скромность одежды, ни поношенные сапоги и шляпа. Такие важные птицы, видно, не залетали в небольшую эту избу, но тетка поклонилась без боязни, хотя и настороженно. – Добрый вечер, ваша милость…
– Не пугайся, тетка, – проговорил возникший за спиной утренний знакомец. – Свой это. Тот самый. Ничего. Лучше свечу зажги – видишь, гость важный…
Лестин шагнул на середину, растерянно обвел глазами комнату. Обернулся к солдату:
– А где же…
– Сюда, ваша милость, – кивнул ему солдат.
Тетка ощупала пришедшего настороженным взглядом. Чуть помедлив, сказала:
– Только недолго, ваша милость. Слабый он еще. И чтоб не тревожить, чтоб никаких плохих известий… – и закончила решительно: – Иначе выгоню сразу, не посмотрю, кто вы есть!
Солдат хмыкнул не то осуждающе, не то одобрительно. Подошел к занавеске, прикрывавшей вход из кухоньки в горницу, просунул голову, что-то сказал. Обернулся, давая пройти, отступил…
Не в лад стукнуло сердце. Очень спокойно, неторопливо Лестин вошел в горницу. Остановился, обвел глазами комнату. Прислонился к косяку.
– О Господи… – едва слышно выдохнул он.
– Лорд Лестин… – лежащий на узкой деревянной кровати приподнялся.
Жан внимательно посмотрел на обоих – и тихонько вышел, притворив дверь.
На негнущихся ногах Лестин подошел, опустился на колени рядом с постелью. Осторожно положил ладонь на бессильные пальцы, другой рукой провел по растрепанным светлым волосам.
– Мальчик мой… Живой… – перехватило горло.
Патрик, повернувшись, уткнулся лицом в его широкую ладонь и замер.
Несколько секунд они молчали.
Потом Патрик поднял голову и слабо улыбнулся.
– Все случается так… как должно… правда?
Лестин провел пальцами по его лицу, отнял ладонь.
– Нет, Патрик. Просто судьба сама выводит. Вот она и вывела… Как вы уцелели, мой принц?
– Долго рассказывать… А вы… как узнали?
– О! – Лестин усмехнулся. – Лорд-регент – а теперь уже Его Величество – был столь любезен, что сообщил нам о вашей гибели. Комендантский час в столице снят, патрули из провинции убраны. Теперь все спокойно.
– Очень мило с его стороны, – Патрик говорил медленно, негромко. – Что с Марчем? Он не пострадал?
– Марч был арестован, а теперь выслан из столицы, – тихо ответил Лестин, вставая и садясь на край кровати.
Патрик шепотом выругался, глядя в потолок. Поднял голову.
– Почему… Его Величество? А… а что же Август?
– Мой принц, давайте не будем сейчас о делах. Вы еще не вполне окрепли. Может быть, после?
– Нет, Лестин, сейчас. Что с Августом? Что вообще происходит?
Лестин вздохнул.
– Ваша хозяйка меня убьет, если я стану рассказывать вам все и сразу. Она строго-настрого предупредила: недолго и немного, и никаких тяжелых известий.
– Лорд Лестин, что с Августом? Что случилось? Переворот? Да говорите же! – шепотом крикнул Патрик.
Лорд оглянулся, подошел к двери, прислушался. Плотно закрыл, отрезая звуки соседней комнаты. Осторожно сел рядом – и заговорил.
– … Отец, что ли, евойный? – прошептала Жаклина, косясь на закрытую дверь.
– Не знаю, – Жан был мрачен. – А тебе не все ли равно?
– Да нет, не отец вроде, – деловито сновали пальцы – Жаклина перебирала крупу. – Отец бы уж давно примчался. Да и не похожи они вроде. Может, дядя?
– Тебе, тетка, какая разница? Главное, что заберут его отсюда, вот и все.
– Интересно же…
– Вам, бабам, лишь бы интересно. Еще бы толк был с вашего интереса…
– А ты помолчи-ка, умный какой. Сам мне эту обузу навязал на голову, еще теперь и рот затыкает. Я ж никому, только тебе. Сама понимаю, не дура.
– И что ж ты понимаешь?
Тетка оглянулась, тщательнее зашторила окошко.
– А то и понимаю. Видать, не простой этот парень. Видать, птица важная. И думается мне, что не просто так он в канаве той валялся. И не просто так в рудники попал. Может, и не разбойники вовсе его ухлопали. Может, свои же… наследство делили или еще как. А он выжил – вот и прячется теперь. А этот, дядя-то – он, видать, из богатеньких. И видно, любит его.
– Может, и так, – пробурчал Жан. Эх, тетка, тетка, знала бы ты…
Он осторожно поднялся, бесшумно прошел к двери в горницу, прислушался. Переплетались негромкие голоса, слов не разобрать. Жан украдкой перекрестился. И не надо! Целее будешь…