Негаданно-нежданно, или Учебник для оперативника

– Ты уверен, что нужно начинать с Мариночки?

– Да, ключи от сейфа просто так не бросают. Воронин уверяет, что с ними в туалет ходил, на веревочке держал. Да, кстати, я тебе кое-что хочу показать.

Он вытащил из кармана флешку и воткнул ее в плазменный телевизор. Изображение немного повисло, покрутило и на экране возникло полиизображение. На одной картинке экрана- длинный узкий коридор. На втором – лестничные пролеты. На третий и четвертый вход в здание с двух сторон, с улицы и внутри холла.

– Что это?

– Запись с видеокамеры следственного комитета. В выходной, в воскресенье заход.

Уже смеркалось, когда в двери подошел плотный парень во всем черном: рубашка, джинсы и кепка. Махнув красной корочкой сидевшему на входе охраннику, он вошел на лестницу.

– Ты видишь, охранник впустил, сразу видно, что кто-то свой. Шеф в следственном дал команду Дыму найти этого упыря без лишней огласки, но в кратчайший срок.

Кепка зашел в двери и, как-то неуклюже завернув за угол, вошел на лестницу. На втором этаже он так и не появился, на третьем перед камерой неожиданно возникло изображение стула. Кто-то, не разглядеть кто именно, нес впереди себя стул со спинкой. Спинка закрывала и лицо, и фигуру человек. Можно лишь предположить по косвенным очертаниям схожесть фигуры с человеком в кепке. Он, так же прикрываясь стулом, придвинулся почти вплотную в камере, в объективе показалась его рука и эта камера погасла.

– Леш, установили, кто это?

– Опросили охранника, он признался, что в выходной приходил следователь из соседнего отдела по тяжким Вовка Сидоров. Но он это на видео или нет, не установишь. Можно лишь предположить, потому что на третий этаж, где расположен его кабинет он так и не появился. Видишь, на лестничном пролете на второй и все, больше его не видно. Когда выходил, почему – то камера ни одна не взяла. Я думаю, что он выходи черным ходом.

– Так нужно узнать, каким!

– Что это даст? Сейчас камеру отдали экспертам, сидят, кумекают, что с нее можно снять, какие отпечатки.

Лешка взял сигареты и неторопливо вышел на кухню. Потянулся запах сигарет.

– Да, слушаю, что там у вас? – Лешка по-видимому разговаривал по телефону. – Получилось изъять? Вот здорово! Прогнали по базам пальцы? И что? Пальцы стрельнули? Я так и знал. Все, спасибо тебе по-братски. До встречи.

Я вышла на кухню:

–Кто звонил? Эксперты?

– Да, пальцы стрельнули. Как я и думал, Сидоров. Не думаю, что камеру он устанавливал сам лично, чтобы отпечатки могли остаться. Нужно Дыму отзвониться. Михалыч, эксперты мне сообщили, чьи там пальцы! А, вам первому доложили. Понятно. Подруга? Нормально, передает вам привет. Ха-ха, да, тоже передам. Хорошо, – он выключил телефон. – Тебе привет от Дыма. Твой позывной теперь – Подруга.

– Ничего лучше не могли придумать?

– Не было времени сочинять. Обозначили, что первое пришло в голову. Ну, не злись. Ты же наша подруга и есть, – Лешка похлопал по плечу.

Глубокой ночью я сидела около балконной двери, стараясь вдыхать посвежевший предутренний воздух. Сколько еще продлиться мое заточение? Главное, что не выбраться самой заниматься дальше вызволением из сложной ситуации. Это и было самым тяжелым. Дети. Я старалась о них не думать, но они начали мне сниться, поэтому – то я и сидела ночами около окна, не пытаясь дальше заснуть. Иногда я даже жалела, что не курю. Смотришь порой в глаза моих оперативников, когда они затягиваются вонючим дымом, и кажется, что именно в эту минуту им приходит в голову решение всех проблем.

Я пыталась разложить по полочкам все, что мы имеем. Мешок с костями. Откуда он мог взяться в моей машине? Кому было нужно провести незаконную эксгумацию? И главное, для чего? Подставить меня? Кому это нужно? Врагов у меня каких-то не было. Во всяком случае, мне так всегда казалось. Да, недоброжелатели. Завистники. Наверное, мне не понять, насколько можно быть злым и желчным человеком, чтобы положить женщине останки в машину.

В этом момент я еще раз порадовалась за себя, за свою выдержку, что не заорала на весь центральный рынок. Нужно сказать, что я дама голосистая, динамики с громкой уличной оптимистичной музыкой, повышающей настроение и торговлю, я бы заглушила на пару минут однозначно. Теперь мне стало ясно, что парень, помогавший мне собрать рассыпавшиеся апельсины, был причастен, скорее всего, его роль заключалась, отвлекать мое внимание от машины. Да, и бабуля, наверняка, тоже. Хотя…

Судя по ее неприятной внешности, могло быть и чистое совпадение. Нет, наверняка привлекли ее, не объясняя сути. Мол, вон баба противная, нужно ее завести на скандал. Денежку дали, немного. С ее-то пенсией, если судить по одежде и покупкам, была рада любой мало-мальски определенной сумме сверху.

Отчетливо виднелось лицо мужика с апельсинами. Оно склонилось надо мной, злобно усмехаясь. Лицо приближалось все ближе, постепенно превращаясь в злобную звериную, то ли волчью, то ли медвежью морду, расплывалось перед глазами, оглушая неприятным смехом, переходящим в страшные рычания. Морда почти дотронулась до моего лица, брызгая слюной. Я резко отпрянула, вскочила и проснулась. В ушах все еще стоял это страшный рык. С улиц раздавался резкие звуки стартера грузовика. Не знаю, по какой причине, но двигатель не желал заводиться у тяжелой машины. Звук отражался от стоящего неподалеку высотного дома, устраиваясь в звучании. Наконец мотор зачихал, закашлял, и как туберкулезный больной, неровно, с перерывами и посторонними звуками заработал. Через какое-то время даже на девятый этаж потянуло чем-то бензиновым. Или соляркой, что тоже неприятно.

Когда я вырубилась в сон, я не помню. Шея затекла от сидения не неудобном кресле, согнувшись в три погибели. Надо же умудриться оббить велюром такое крайне неудобное мебельное сооружений. Ей-богу, на стуле, наверно, было бы и то удобнее. В следующий раз лучше присесть на приступочку при входе на балкон.

О чем я! Ну какой следующий раз! Я хочу, чтобы это поскорее закончилось! Чтобы наконец я оказалась дома, в своей славной, самой мягкой и любимой кровати, обняла детей и пушистых собак и даже смогла повезти деток на море. Неожиданно для меня самой из глаз потекли слезы. Я никогда не отличалась особой сопливостью, но это, наверное, потому, что не позволяла себя самой желать. Да и ситуаций таких не было.

Лешка днем не пришел. Вечерело. Пошел легкий летний дождь, от которого стало еще хуже. Вышло сразу сквозь тучи солнце, влага, выпавшая недавно, сразу стала испаряться и дышать стало просто нечем.

Я выпила вторую чашку кофе. Продукты заканчивались, и я решила экономить. Мало ли, когда Звонарев появиться. Я понимаю, что он тоже не отдыхает. Жаль, что моего укрытия нельзя больше никому выдать. Все бы ему полегче было.

Отварив яйцо, я поужинала. Кусочек хлеба оставила на завтра. Может, позвонить Лешке? Прошлепав босыми ногами ночью на кухню, я попила воды и заодно съела этот лежащий с несчастным видом хлеб. Стресс я всегда заедаю, поэтому бороться со своей натурой я могла только днем, когда находилась в здравом уме. По этому поводу у меня есть любимый анекдот: я три дня сидела на диете, когда ночью встала попить воды, проснулась, когда поняла, что пью борщ.

Поворочавшись с пару часов, то и дело поворачивая с одной стороны на другую квадратную неуклюжую комкастую подушку, я решила для себя, что утром позвоню ему. Сон, как будто только и ждал этого решения, сразу обвалился на меня тяжелым забытьем, без всяких снов.

***

Мариночка громко и не всегда попадая в ноты, а здесь, в этом заведении главное именно громко, подпевала бодрому напеву Верке Сердючке: «А я иду такая вся, в Дольче Габанна!!!»

Исполнявшая эту заводную песню девица в блестящем платье, сидевшем на ней в облипку, словно вторая кожа, звучно пела в этом ресторане «Старикашка Герман!» весь вечер заводные песни, меняясь с таким же молодым парнем с приятным баритоном, исполнившая в основном, медленные песни, дававшие возможности присутствующим слиться в нежном танце и перевести дыхание.

Мариночка была хороша. Короткое ярко-красное платье открывало донельзя стройные загорелые ноги, кожаные веревочки на босоножках обвивали стройные лодыжки. Упав на стул, она быстрыми движениями обмахивалась салфеткой. Выпито уже было немало, но Лешка все равно заказал еще пару бутылок шампанского. Шустрый официант принес запотевшие бутылки, а Звонарев все подливал и подливал спутнице, слегка пригубливая из своего бокала.

Чуть не свалившись прямо в центре танцпола, она решила передохнуть и нетвердой походкой подошла к своему столику. Лешка протянул ей бокал шампанского:

– На, охладись. Только принесли.

– Ой, холоднючее! – она игриво захихикала и отпила немного.

– За наше приятное знакомство!

– Леш, мы за это пили уже сто раз, – она закокетничала, скосив на него густо накрашенные для такого случая глазки.

– От этого знакомство не стало же менее приятным! – он наполнил еще раз бокал из запотевшей бутылки.

Мариночка осушила бокал залпом и, чуть не разбив его, с размахом поставила не стол. По ее лицу пробежала тень:

– Лешик, я пойду ненадолго попудрю носик. Закажи еще шампанского, – покачиваясь и подворачивая время от времени свои позолоченные шпильки на босоножках, рискуя оборвать напрочь симпатичные веревочки вокруг лодыжек, отошла в туалетную комнату.

Звонарев проследил за ней взглядом, и едва она скрылась за занавеской, отделяющей обеденный зал от подсобных помещений, схватил ее небольшую сумочку-клатч в тон платья. Открыв, сразу нашел ее мобильный телефон. Он быстро включил блю – туз и передал все контакты телефонной книги к себе на телефон. Закрыв сумочку, подозвал официанта, заказал чашку крепкого кофе и рассчитался по счету.

– Леш, где шампанского почему еще не принесли? Я хочу еще шампанского! Безобразие! Что за обслуживание! – вернувшаяся пыталась Мариночка пьяным голосом завести неприятный скандал.

Звонарев крепко схватил ее за локоть:

– Так, тебе уже хватит, едем домой!

– Нет, я хочу еще танцевать! – она отмахивалась, стараясь отпихнуть Лешку. Но он взял ее сумочку и так же под локоть повел разбуянившуюся барышню к машине. Усадив ее на переднее сидение и положив сумочку ей на колени, он сел за руль. В голове одна мысль – скорее сдать набравшуюся даму родственникам. Из ее разговора он понял, что жила она с матери, отца никогда не было.Вернее, конечно, какая-то биологическая единица на этом свете присутствовала, но с дочкой желанием общаться не желала. Мать, однажды пожалев дочь, решила соврать, что отец погиб при выполнении особо опасного задания. Маленькую Мариночку ответ удовлетворил полностью, тем более в ее классе почти все росли без отцов, а героизм только приветствовался, так как отцы остальных за редким исключением были тривиальными алкоголиками в силу привязанностей к иной радости, не желавших тративших свое драгоценное время на воспитание детей, полностью посвящая себя сухому и полусладкому.

К его счастью, Мариночка сразу задремала, опустив голову на грудь. Дороги в этот час были почти пустыми, и через десять минут Лешка прислонив ее к входной двери квартиры, нажал звонок.

Стоя между этажами, он услышал, как отворилась дверь и, охая, женщина завела несопротивлявшуюся Мариночку в квартиру. Порядок, барышня, нагулявшись, была в надежных руках родственников.

Лешка одним махом слетел с лестницы и рванул домой. Было уже далеко заполночь. Завтра, все ее контакты посмотрю завтра, – решил он, ставя на мобильнике будильник, и провалился в сон.