Бабушкино наследство

Бабушкино наследство
АЛИНА ДИЖАЛЬ

Роман о любви и преданности, малодушии и предательстве, вере и разрушении идеалов. Две судьбы – бабушки и внучки – плавно пресекаются, оставляя право выбора своей дороги. Бабушка Люба прожила яркую и счастливую жизнь, а в жизни ее внучки Люси все пошло совсем не так, как она мечтала и планировала. А еще бабушка оставила Люсе наследство, от которого нельзя отказаться. Поможет ли оно изменить Люсину судьбу?

Глава 1 Люся

Я больше не могу и не хочу жить. Жить так, как они. Как все кругом. Но ведь есть она – другая жизнь. Ну, почему я не могу вырваться из этой жизни, почему я не могу жить среди красивых, честных и, главное, умных людей? Почему в моей жизни все вокруг обманывают друг друга и считают это удачей? Почему смеются над соседкой тетей Надей, которая работает в больнице с утра до ночи, помогая больным. И уважительно отзываются о Романе из пятой квартиры, который ездит на своей машине, торгует джинсами и нигде не работает. Он не замечает своих соседок, но зато может запросто обнять в лифте и обозвать «шлюхой», если пытаешься отбиваться. Разве такой человек достоин уважения? А тетя Надя значит плохой человек, если у нее маленькая зарплата?

Люся, лежа в кровати перед сном, думала о своей жизни и прошедшем дне. Сегодня опять не произошло ничего нового. Как всегда она проснулась ровно за две минуты до того, как мама зашла в ее комнату и тихонько произнесла.

– Люся, вставай, пора в школу.

Люся любила учиться чему-то новому, но не считала, как многие девочки из класса, что школьная жизнь – это интересно. Учителя почти все были злые. Кричали по поводу плохих отметок, могли обозвать как угодно любого ученика: болваном, оболтусом, дебилом. Рассказывали только тот материал, который написан в учебнике или какие-нибудь истории из их личной жизни. А требовали, чтобы все их слушали и беспрекословно подчинялись.

Правда, на Люсю никто не кричал, все ее любили. Она была трудолюбива, много читала и была скромна. Любила заниматься общественной деятельностью: обожала готовить классные праздники, писать юмористические рассказы в стенгазеты. Ее всегда выбирали старостой класса, а потом и секретарем комсомольской организации. Она честно исполняла все свои обязанности и училась на одни пятерки, но все равно не любила школу и ждала, что скоро она ее закончит и пойдет учиться на журналиста или геолога. И, конечно же, встретит своего единственного и неповторимого, который будет также смел, открыт и честен. И они будут жить счастливой семейной жизнью, у них будут дети, которых они будут любить, вместе встречать все праздники, отдыхать на речке у костра, трудиться на благо Родины…

С тех пор прошло так много. Хотя если считать по годам, то всего-то пять, но столько всего изменилось, что казалось, счастливая жизнь дома – это «далеко и неправда», как любила говорить Люсина соседка по школьной парте – Анка Соснина. Да, в Люсиной жизни изменилось буквально все – вместо родительского дома – жилой вагончик на окраине северного городка, вместо родителей – муж, которого с трудом можно назвать другом, а не то, что любимым. Маленькая дочка, из-за которой нельзя вовремя ни поесть, ни поспать… И вечная тоска на сердце.

– Зеленая, как болото в деревне у бабушки,– подумала Люся.

При воспоминании о любимой бабушке Люсины глаза превратились в большие соленые озера, которые, переполнившись, стали беспорядочно разливаться..

И сразу нахлынули воспоминания из счастливого, и казалось, такого далекого детства

Глава 2 Люся и бабушка Люба

В деревне действительно было болото, где ежедневно в лучах угасающего солнца начинались лягушечьи серенады. Кваканье было таким сильным, что даже разговаривать было невозможно. А болото, как и сами разномастные лягушки, правда, было все зеленым: и вода, и редкие кусты вокруг, и трава, и камни на тропинках, и все живые болотные обитатели. Оно было жутковатым, и Люся не ходила одна по тропинке, ведущей через болото к речке, где все лето загорали и купались и дети и взрослые. Ей почему-то было неуютно и казалось, что по всему ходу тропинки за тобой кто-то подглядывает и хочет схватить и утащить в болотную трясину.

Но, несмотря на это, летом в деревне у бабушки было хорошо. Правда, бабушка была не совсем деревенским жителем – просто врачи посоветовали ей на время переехать в деревню, после чего дед сразу купил дом в ста километрах от города в небольшой деревушке и безоговорочно перевез любимую жену, пообещав выполнить ее условие – переехать назад в город через пару лет. Тогда, как обещали врачи, ее сердце возможно вновь станет здоровым.

Но, ни через год, ни даже через пять лет назад в город бабушка так и не вернулась. Дед через полтора года после переезда внезапно скончался от сердечного приступа. А бабушка, живя в деревне, так навсегда и осталась городским жителем, не сумев, да и не желая особо, вести деревенскую жизнь. Поэтому у бабушки не было ни скотного двора с коровой и овцами, ни горланящих по утрам во всех дворах петухов и кур-квохтушек, ни лающей по ночам, как у соседей, собаки, ни даже мурлыкающей кошки.

А в огороде, если можно было так назвать то место, где у всех в деревне росли капуста, морковка, свекла, огурцы и помидоры, бабушка выращивала цветы.

Цветов было много, разных оттенков и расцветок и цвели они по очереди с июня по конец октября, пока не начинались заморозки ниже пяти градусов. А вдоль забора огорода-цветника по периметру тянулись разлапистые кусты крупной и сладкой ягоды малины.

Больше никогда и нигде не видела и не ела Люся такой ягоды, как у бабушки в деревенском огороде-цветнике: малина была темно-красная и не яркая, а словно покрыта темной прозрачной вуалью. Крупные ягоды, количество которых в Люсиной ладошке равнялось количеству пальцев руки и не помещалось более, легко отделялись от остроконечной светлой сердцевины и, хотя на ощупь были твердо-упругими, легко и сладко таяли во рту.

Ягод на кустах было много, все они были ровные как искусственно выращенные. Забравшись в середину любого куста, можно было и не ходить дальше, только поворачивайся, срывай и отправляй в рот эти пахучие, сочные ягоды. Оторваться было невозможно, пока не начинала немного кружиться голова.

– Людмила, ты опять в малиннике сидишь? Иди ко мне, моя девочка, я для тебя приготовила подарочек,– бабушкин голос был так нежен и ласков, что не хотелось таиться.

Люся оторвалась от сладких ягод и, резко повернувшись, ойкнула от боли. От плеча до локтя на левой руке вздулась красная полоска от касания колючей ветки, и сразу проступили капельки алой крови, так похожие на тягуче-липкую малину.

Люсин плач утонул в крепких объятиях сразу оказавшейся рядом бабушки.

– Не плачь, моя хорошая, все до свадьбы заживет…

Глава 3 Бабушка Люба

Узнать его она смогла бы и через сто лет и легко отличила бы в толпе одинаковых на вид особей мужского пола. Это была единственная и неповторимая ее любовь.

– Василий, – невольно вскрикнула Люба от неожиданности такой встречи именно здесь и сейчас.

Рядом стоящие пары невольно оглянулись на окрик. Свадьба внучки только начиналась, в ресторан прибывали гости, и многих она попросту видела впервые. Люба смущенно произнесла извинение и шагнула в сторону человека, в котором как ей показалось, она узнала своего знакомого. Подойдя поближе, она поняла, что ошиблась. Это был совсем молодой человек, видимо, ровесник ее дочери, удивительно похожий на Василька. Такие же пронзительно зеленые глаза, белокурые волосы и широкая белозубая улыбка. Лишь подойдя поближе и заглянув в его глаза, Люба поняла главное отличие – в этих глазах было столько же боли и невысказанной грусти, сколько было в глазах Василька веселья и отчаянного лукавства. Даже вежливая улыбка этого человека не могла скрыть горечь в его глазах. Похожесть сразу улетучилась и Люба не стала выяснять, кто же этот человек, это ей было уже неинтересно.

Гостей набралось много, с некоторыми Люба была знакома и уже через несколько минут вокруг нее собралась группа людей, готовых с ней поговорить, что доставляло ей огромное удовольствие. Люба так соскучилась по праздникам, веселью, большому скоплению людей и еще раз порадовалась, что не поехала в ЗАГС с внучкой, а решила приехать сразу в ресторан.

Но приятное времяпровождение прервал голос тамады, объявивший о прибытии молодых. В зале стало шумно, началось движение. Все начали выстраиваться в шеренгу, образуя коридор для прохождения новобрачных. Какие-то люди в одинаковых нарядах начали раздавать всем конвертики с лепестками роз, которые нужно было подбрасывать вверх, чтобы они осыпали молодых. Заиграла торжественная музыка и в зал вошла очаровательная пара уже не жениха и невесты, а молодой семьи, только что скрепившей свой союз узами брака.

Люба залюбовалась своей внучкой. Ее Люсенька была выше всяких похвал. Тоненькая, стройная, в изящном платье с вышитыми цветами, высокой прической, украшенной такими же цветами, она смотрелась как знаменитая актриса на кинофестивале. Рядом под стать ей шел ее новоиспеченный муж. Высокий мужчина со спортивной фигурой ловко спрятанной в темно-синий костюм в тоненькую светлую полоску, белоснежной рубашке с очаровательной бабочкой и цветком в нагрудном кармане, он смотрелся не менее элегантно.

Люба радовалась, что она тоже имеет отношение к этому союзу. Ей невольно вспомнилось то время, когда она только познакомилась с этим мальчиком, которого внучка привезла к ней в деревню в качестве сопровождающего друга. Он сразу понравился Любе, она сделала все, чтобы этот брак состоялся, и сейчас очень гордилась собой.

Вместе с молодой парой прибыли ближайшие родственники и друзья, принимавшие участие в торжественной церемонии брака. Люба встретилась глазами со своей дочерью, глаза которой выражали и радость, и грусть одновременно, и та приветливо помахала ей рукой.

Гости начали рассаживаться за огромный стол, установленный в центре зала. Во главе стола, как и положено, в этом случае, усадили молодых, рядом сели их свидетели и далее по обе стороны расселись друзья и родственники жениха и невесты. Праздник начался.

Было шумно, весело, играла музыка, произносились тосты, выступали какие-то артисты, и Люба чувствовала себя сегодня такой счастливой, словно это она выходила замуж за любимого человека.

– Как это оказывается приятно, когда твоя внучка выходит замуж, – подумала Люба. В этот момент тамада объявил о новом «тостующем», то есть того, кто будет говорить следующий тост.

– Произнесет поздравительную речь в честь жениха и своего сына Андрея его папа Иван Васильевич, поприветствуем его,– громко проговорил в микрофон тамада и захлопал в ладоши. Люба повернула голову в сторону выступающего и опять увидела своего Василька, только на 20 лет моложе. Теперь веселые искорки в глазах, разлетающиеся молниями во все стороны, не оставляли сомнений.

– Иван Васильевич? – растерянно подумала Люба,– Андрей – сын Ивана Васильевича, а значит, внук моего Василька? – Ей показалось, что искорки из глаз выступающего протянулись в ее сторону, слились в одну линию и закружились вокруг нее, ускоряя свой полет. В голове послышалось гудение этого полета, к горлу подступила тошнота, потом в голове что-то вспыхнуло и все погасло.

Глава 4 Люся

– Действительно, все зажило, – оторвалась от воспоминаний Люся. – Но лучше бы никогда и не было этой свадьбы. Пусть болела бы царапина, и рядом всегда был такой ласковый бабушкин голос. И сама бабушка была бы, ее мягкие и нежные руки. И не надо мне никакой свадьбы! И вообще, мне ничего не надо!

В кроватке заворочалась дочка. Ей пора было вставать, три часа пролетели незаметно, наступило время кормления малышки. Именно ради нее и хотелось жить. Какое это чудо – маленький настоящий человечек, который удивленно смотрит на тебя и, кажется, все понимает. Люся улыбнулась и заглянула в сонные глазки дочки.

– Проснулась? Вот и хорошо, и молодец. Сейчас с тобой будем кушать, потом играть. А потом мы пойдем на прогулку, и ты еще немного поспишь в коляске. – Умница, моя девочка, – не переставая говорить нараспев, Люся разворачивала мокрую пеленку, приготовив уже две другие. Она и сама не знала, откуда она это все умела, но управляться с ребенком ей было совсем не тяжело, а очень даже легко и, как ни странно, привычно, как будто она занималась этим всю жизнь. О чудах цивилизации – памперсах и детском импортном питании, в этом замерзшем городке и не слыхивали. Но Люся не унывала, она и без этого научилась обходиться на удивление самой себе. Люся целый день разговаривала с дочкой, рассказывала ей сказки, которые легко приходили на ум, пела песенки, которые тоже сочиняла на ходу. Все было интересно и здорово. Только поспать почти не удавалось: нужно и постирать, и погладить, и приготовить обед и ужин себе и мужу. При воспоминании об Андрее настроение опять испортилось..

Глава 5 Люсины друзья

Иван Васильевич обычно возвращался с работы поздно, когда в городском транспорте почти никого не бывает и за окном темно. Но сегодня напарник попросил его поработать за него в ночную смену и он ушел в обед, чтобы успеть вздремнуть немного перед дежурством.

Его удивило такое количество праздных людей в городе, как будто бы был выходной, а не середина недели – толпы нарядно одетых молодых людей явно никуда не торопились.

В автобусе, куда еле-еле протиснулся Иван Васильевич, тоже ехала компания молодых людей: красивая девушка лет восемнадцати – симпатичная блондинка с длинными волосами и синими глазами, трое парней почти одного возраста, наверняка, неделю назад прибывшие «дембеля» – солдаты, отслужившие срочную военную службу.

Ребята были немного пьяны, громко разговаривали и весело смеялись, не обращая внимания на сидящих рядом пассажиров. Пьянство становилась все более распространенным явлением в обществе и Иван Васильевич, оказавшийся рядом с блондинкой и озабоченный подобной проблемой своего сына Андрея, не выдержав, с иронией спросил.

– Девушка, чем это от Вас так чудесно пахнет?

Блондинка, не понимая или не воспринимая замутненным сознанием этой иронии соседа, кокетливо ответила.

– Нашей эрой.