Во власти проклятого короля

Почти рядом раздалось конское ржание. Что это? Внутри все оборвалось и рухнуло куда-то в область пяток. Из леса еще один странно-одетый незнакомец выводил за поводья двух Кого-то. Небо голубое. Лес как лес зеленый. Люди вроде как люди. Почему кони как динозавры? Хотя нет, спина и круп все же как у лошади, только покрыты чешуей. Я не на Земле! Это и есть шанс? Или все же она на том свете? Врожденная склонность к рационализму трещала по швам.

Алена даже не заметила, как оказалась заброшенной на диноконя и прижата к широкой груди незнакомца номер один. Второй напоминал слугу из старых кинофильмов. Сапожки, камзол, шляпа – все как у Кота в сапогах. Не молодой, но и не старый, с грустным и добрым выражением на обветренном лице. Он с любопытством смотрел на девушку, не решаясь спросить хозяина о ней.

Долго скакали в полном молчании по лесным дорожкам. Солнце играло лучами сквозь яркую свежую листву. Алена вела себя смирно, теряясь в догадках: что с ней будет и как ей поступить. Интересно, у них с другого света часто попаданцы оказываются. Или она одна такая «везучая».

Наконец остановились на привал у лесного ручья. Слуга тут же бросился раскладывать припасы еды и напитки. Хозяин спустился к воде умыться. Алена, потирая отбитую о холку животного пятую точку, неуклюже переставляла онемевшие ноги на пути в кустики.

– Не вздумай сбежать. И далеко не уходи. Тут каких тварей только не водится, – предупреждение прилетело ей в спину.

Но бежать она и не собиралась. Некуда ей бежать. По-быстрому сделав свои дела, она вернулась к остальным, услышав конец фразы: «Подарю ее графу. Он любит всякую экзотику». Это что он ее подарить собирается? Как зверушку? Что же за мир такой! Девушка медленно спустилась к воде, ополоснула руки и приблизилась к импровизированному столу. Обижайся, не обижайся, а желудок от голода сводило давно.

Еда оказалась необычной, но очень вкусной. Вяленое мясо, свежие овощи, ароматный хлеб быстро разместились у нее в животе, политые немного прокисшим ягодным морсом. Видно, эти двое очень торопились. Не успела Алена дожевать последний кусок, как слуга быстро все скрутил в небольшой мешок. Алену закинули на диноконя, и они тронулись дальше. Странно, но ее ни о чем даже не спрашивали. А ей стало намного веселее ехать, она немного расслабилась, перестав отстраняться от незнакомца, откинулась на его широкую грудь, с интересом оглядывала окрестности. Кажется, пила она вовсе не морс.

Только под вечер, когда солнце или что-то вроде него уже садилось за горизонтом, показались огни на башнях высокого замка. Вскоре повеяло морской прохладой и запахом соли и водорослей. Всадники влетели в открытые ворота и спешились на небольшой площади покрытой булыжниками, с небольшим бьющим из земли фонтанчиком по центру. Такая типичная картина средневековой крепости с небольшими штрихами цивилизации в виде скамеек, цветов в кадках и, похоже, даже мусоросборников.

Слуга наконец-то догадался накинуть на девушку плащ. Пусть сильно помятый, со смесью запахов пота хозяина и животного, но все же в нем Алена почувствовала себя намного увереннее. Еще бы носочки, чтоб не шлепать по камням босиком. Попросить мужские поношенные носки, подумав, все же не решилась.

В замке их ожидали. Быстро пройдя огромными слабоосвещенными коридорами, они оказались в парадном зале. Богатой отделкой помещение не блистало. Только мозаичные картины на полу освежали мрачную обстановку, да деревянная резная мебель свидетельствовала о финансовом благополучии владельцев.

– Сударь, надеюсь, вы с хорошими новостями? Как вас встретила королевна? Согласитесь, она очень мила, – статный, элегантный молодой мужчина встретил путников чередой вопросов.

– Очень мила, дорогой граф, – с небрежностью ответил наглый повеса.

Вот, значит, какому графу, предположительно, ее везли в подарок. Очень бастенький, – промелькнула в голове у Алены любимое бабушкино определение. И все же не настолько, чтобы становиться неодушевленным предметом.

– Как вы ее находите? Вы смогли рассмотреть ее огромные чистые глаза? А искрящуюся улыбку, родинку над губой? А изящество строения?

Родинку над искривленным в гневе ротиком Алена вспомнила.

– О да. Не только рассмотреть, но и распробовать, – кажется она что-то не то ляпнула. Первый незнакомец заметно побледнел, а на лице графа на мгновение застыло выражение удивления и непонимания.

– Как распробовать? И это кто вообще? – он указал на сжавшуюся фигурку девушки, – Отвечайте! – бастенький схватил Алену за плечо и стал нещадно трясти.

Все молчали. Девушка не знала, принято ли здесь открыто называть вещи своими именами, и, потупясь, рукой указала на соответствующую часть штанов повесы. А что ей скрывать? Особенно когда душу пытаются вытрясти.

– Оставьте нас! – приказ прозвучал неожиданно резко и холодно. Нас это кого? Уф, не ее. Слуга потянул Алену в сторону выхода.

Из-за высоких дверей доносились отдельные слова грубой брани. В основном про похождения наглого, подлого и неблагодарного, которого приняли как самого дорого гостя. Как итог, ему указано покинуть гавань на рассвете. А, ну да: девку забрать с собой. Значит ни ванны, ни другой одежды ей не видать. Алена подтянула под себя босые ноги, печально опустив головку на подогнутые колени – просто копия картины «Аленушка» Васнецова. Слуга сочувственно взглянул на девушку. В подарок граф ее не возьмет после всего однозначно. Тащить на королевский корабль непонятно кого без роду и племени – тоже не самое лучшее решение.

Створки дверей с грохотом распахнулись. Разъяренный повеса на ходу схватил Алену за руку и поволок за собой. Пятки нещадно горели, оступаясь о каменный пол. Изо всех сил она стала выдергивать руку, оттягивая назад. И вот ее снова несут на широченном плече попой вперед, хорошо еще, что прикрытой плащом. Ни сил, ни эмоций не осталось от слова «совсем».

Глава 3

Покормить не забыли, скудно, но все же. Даже выделили отдельную каюту и сундук разнообразных поношенных одежд. Остается надеяться, что их не сняли с мертвецов. Немного порывшись, Алена извлекла вполне симпатичные штанишки. Занырнув поглубже, обнаружила почти чистую рубашку и немного потертый жилет. И наплевать, что рукава и брючины надо подгибать, а штаны перематывать на талии поясом, зато в таком виде она чувствовала себя и привычней, и комфортней по сравнению с неуклюжими, пышными и совсем не стиранными платьями.

Примерив на себе образ маленького пирата, Алена приступила к гигиене. Ожидать ванну на корабле, наверно, и не стоит. Ей изначально занесли в каюту небольшую бочку пресной воды, которой вполне хватило на обтирание и маленькую стирку длинной рубахи – вдруг пригодиться вместо ночнушки. Никто не удосужился предупредить пленницу, сколько придется болтаться на этой посудине. Так, кажется, говорят? Приоткрыв створки крошечного окошка, она впустила в каюту свежий воздух и крики прибрежных птиц. Жизнь продолжается, ни смотря ни на что.

Первым, кого она заметила по утру, поднявшись на палубу, это нахального повесу. Широко расставив ноги, он уверенно, как статуя, стоял на покачивающемся корабле и смотрел на удаляющийся берег. Нарядный приталенный камзол выгодно подчеркивал атлетические плечи. Слегка вьющиеся волосы, перехваченные лентой, спускались на спину небольшим хвостом. Красавчик, но бесстыжий.

Не сразу, но все же он обратил внимание на девушку и удивленно поднял одну бровь, рассматривая ее одеяние. Если бы не необычное, нежное девичье личико, ее вполне можно было бы принять за мальчишку. Громкий хохот вырвался у нахала при виде ее ступней в одних чулках. А что смешного, если обуви ей не дали?

Алена приняла устойчивую позу, скрестила руки под грудью и воинственно уставилась на насмешника. Собранные на макушке в объемный пучок волосы распадались под внезапными порывами ветра. Снова голодный желудок требовательно урчал. Надеюсь, ему не слышно?

Вдоволь насмеявшись над необычным видом девчонки, повеса жестом пригласил прежнего слугу и велел подобрать для Алены обувь. А еще запретил впредь высовываться ей из каюты. На корабле с командой, полностью состоявшей из мужчин, лишние проблемы ему были ни к чему.

Так пролетели несколько дней. Море было относительно спокойным. Морская болезнь чудным образом обошла ее стороной. Девушка ела, спала, смотрела в окошечко и даже немного читала отрытые на дне сундука книжицы. Местная письменность оказалась доступной ей, как и речь. Проблема возникла только с водой, когда Алена попросила новую бочку. Оказалось, запас воды ограничен и ее расходуют исключительно для питья. Пришлось экономить и почти отказаться от обтираний… только самую малость.

Навещал ее все тот-же уже старый знакомый, не разговорчивый слуга с добрыми глазами. К нему обращались сударь Грэн, что говорило о совсем не низком его статусе. Сложилось впечатление, что ему было поручено выяснить, кого же они всё-таки взяли на борт. Только вот прямых и простых ответов у Алены не было. Она решила сыграть подкинутую ей самим повесой роль и изображать беглянку-сироту из непонятно-какой обители, частично потерявшую память. Сударь Грэн заботился о девушке в меру возможностей и, можно сказать, просветил ее относительно места, где она находится и какие нравы царят в обществе данной эпохи. Инквизиции нет, женщины не совсем бесправны. Уже не плохо. С остальным придется разобраться самостоятельно.

Мысли о доме и родителях пришлось упрятать глубоко-глубоко и принять свое необычное положение как шанс, не понятно за что ей предоставленный волею судьбы. Вот только сны контролировать не получалось, и зачастую девушка просыпалась вся в слезах, долго приходя в себя от горестных сновидений. Она сильно скучала.

После того, как их судно вошло в реку, путь вверх по течению продолжался минимум два дня. С берегов приветливо смотрели на путников небольшие уютные городишки и деревеньки. Всюду радовали глаз поля и стада. Очевидно, этот край не бедствовал.

Наконец, в преддверии прибытия в порт назначения началась радостная суета. Отчетливо доносился дружный шум голосов, непрестанный топот и стук, громкие команды статусного повесы.

Сударь Грэн еще накануне принес Алене красивый парчовый плащ с капюшоном и с изображением королевского герба на плече, под которым она сможет скрыть нелепое мужское одеяние. Также ей было позволено взять любые приглянувшиеся из вещей в сундуке. В первую очередь она захватила заинтриговавшие ее своим содержанием книжицы, пару платьев, которые, возможно, получиться отстирать, и перешить и свою длинную рубаху-ночнушку.

Долго ждать не пришлось, когда Алену пригласят на выход. На палубе гулял легкий ветерок, местное солнышко весело светило, хотя вдалеке уже проглядывали набегающие тучки. Вскоре первые капли дождя смочили доски палубы. Неуверенно спускаясь по деревянному трапу вслед за величественно возвышающейся фигурой повесы, девушка не удержалась, поскользнулась, запуталась в складках длинного плаща и со всего маха влетела в спину вышеупомянутого. Уверенная походка оного сбилась на соскальзывающий бег трусцой с приклеившейся к его спине девушкой. Приземлились удачно, по крайней мере, Алена упала сверху. Раздался дружный хохот встречающих зевак и команды. Алену отлепили и помогли встать. Повеса поднялся сам. С его вышитого золотом камзола и шелкового шарфа сыпались кусочки мокрой пыли и грязи. Забрызганное мутными каплями лицо мгновение выражало нескрываемую ярость, потом резко преобразилось и приняло по-барски снисходительное выражение. Не тратя время на оттирания, рассерженный хлыщ запрыгнул в запряженный диноконями экипаж и стремительно отбыл. Алена с сударем Грэном разместились в следующем. Мрачное молчание спутника всю дорогу до замка не предвещало ни чего хорошего. Ранее озвученные слугой перспективы попасть под опеку в добропорядочную семью или в ближайшую обитель, казались радужными на фоне нарисованных воображением вариантов развития событий после публичного позорного падения статусной особы при ее помощи.

Глава 4

Впереди на холме показались крепостные стены. Сердце у Алены защемило. Плохие предчувствия усилились. Более мрачной картины сложно себе представить. Каменная кладка серых стен, опутанных вьюном, теряясь в дали, уходила в небо. Массивные сторожевые башни с бойницами высились через каждые сто метров. На въезде в город размещалась самая высокая башня с высеченными странными декоративными элементами и непонятными символами, к которой с двух сторон примыкали тяжелые ворота. Проехали через парадный въезд. Окружающая картина и настроение резко изменились. Прямо по центру холма размещался один в один сказочный замок Нойшванштайн из кирпича цвета пепельной розы с серо-голубой черепицей. Остроконечные башни и шпили были увенчаны флагами королевства. Красивые золоченые ворота распахнулись и впустили экипажи во внутренний двор, в изобилии засаженный клумбами диковинных цветов и деревьев. Позади остались ровные линии городских улиц с веселыми «пряничными» домиками, лучами расходившиеся в стороны от замка.

Ожидание в приемной затянулось. Разобрать, о чем говорят, по доносившимся из-за плотно-закрытых дверей глухим голосам было невозможно. Алена с сударем Грэном за компанию вновь ожидала своей участи. Сможет повеса пристроить ее на этот раз? Ливрейные солдаты охраняли вход, приблизиться и подслушать, как бы ни хотелось, шансов не было, ни единого.

Когда же, наконец, девушку пригласили войти, волнение стократно усилилось до грани нервного срыва. Слуга снял с вошедшей плащ.

– Ты желаешь, чтобы я ЭТО принял в институт для девиц? – возмущенный повелительный голос раздался в полутьме кабинета. Алена взглянула на говорящего и обмерла. А говорили, что инквизиторов нет. Но вот же он, собственной персоной, сошедший с полотен старинных картин или фресок, возвышается на пол головы над знакомым повесой. Темные волосы волной спадают на отделанный серебром черный камзол, резко очерченные скулы иссечены шрамами, ноздри ястребиного носа по-звериному расширились. Брошенный в ее сторону мельком гневный взгляд хищных серых глаз внушил страх до глубины души. Вот-вот из-за спины выскочит горбун Квазимодо.

– Я не это, – слабый голос потрясенной девушки прервал затянувшееся молчание.

– Я свободная личность со своими мыслями, взглядами и чувствами, – она решила: уж если погибать, так с песней, а не дрожать, как заячий хвост.

«Инквизитор» стоял к ней в полуоборота и выразительно смотрел на собеседника. Повеса поежился.

– Да, воспитание отсутствует. Зато просто клад для твоих просветительских экспериментов.

– А не проще сразу выбирать образованных любовниц?

– Я не, я не… я не его любовница! – Алена задохнулась от возмущения. Страшный мужчина продолжал ее игнорировать.

– Она мне не любовница, – подтвердил повеса.

– Неделя в море, а девушка не тронута тобой? – в вопросе прозвучало искреннее удивление.

– Чокнутые не в моем вкусе.

Легкая усмешка тронула губы инквизитора, и он повнимательнее присмотрелся к молодой особе. Нелепая мальчишеская одежда, еще более нелепая прическа и гордо задранный подбородок предстали перед изучающим взглядом.