Жизнь после смерти, или Восстав из пепла. Апокалипсис

– Почему бы и нет? – Аликис пожала плечами, смотря в небо, – Я давно наблюдаю за, так называемыми, энергетическими полями мутантов. Каждый мутант имеет это поле, поэтому особо чувствительные люди могут почувствовать их приближение.

– Как понять особо чувствительные? – спросила я, смотря на неё.

– Ну знаешь, есть люди которые способны чувствовать солнечные и магнитные бури. Вот и ты способна чувствовать энергетические поля мутантов, – ответила Смерть.

– Что? Откуда ты знаешь? – удивилась я.

– Подумай о том, кому ты задала этот вопрос и задай этот вопрос себе, – Аликис опустила очки, смотря мне в глаза, и я сразу отвела взгляд от её зрачков. Никто не может долго смотреть ей прямо в глаза, особенно если она без очков. Если Смерть в очках, то ещё как-нибудь можно выдержать некоторое время. Хотя главное правило при встрече с хищником – это смотреть ему в глаза. Некоторые могут поспорить, но коровы с глазами на попе выживали.

– Прости, постоянно забываю… – улыбнулась я, смотря как она поправляет очки.

– Знаешь, Генерал не единственный, кто заметил это. По крайней мере, даже если бы я не обращала внимания на то, что ты постоянно меня замечаешь, то я бы поискала в твоей голове почему ты заинтересовалась этим вопросом, – мутант пожал плечами, осматривая руины.

Вскоре мы пошли в бункер и как раз успели к обеду, но нужно было пройти медицинскую проверку, чтобы не занести в бункер какую-либо заразу. К счастью никто ничего не подхватил.

Глава 28

Начало весны

Время летело быстро, но однотонно: зима быстро закончилась, но ничем больше не запомнилась. После зачистки депо ничего интересного не происходило, поэтому я полностью погрузилась в работу со своей дежурной группой, набранной из моих одноклассников и друзей.

Сначала мы дежурили по одному разу в день: в один день в полдень, в другой – ночью и так чередовали. С началом весны мы перешли на общий график: два раза в день. Поначалу было сложно, ведь нужно было их всех контролировать, ходить проверять все ли на месте и как они выполняют свою работу, не сожрали ли их. Но потом всё уравновесилось и мне оставалось лишь изредка ходить проверять обстановку.

В начале апреля нас допустили к дежурству на внешнем кругу и вот мы вышли впервые на внешний северный пост.

Условной линией внешнего круга является Краеведческий музей, переделанный под «смотровую башню». Сзади виднелись пустые оконные проёмы магазинов и Станции Юных Натуралистов, а сбоку зарастала Аллея Семьи с повалившимися от взрывов клёнами и каштанами. Я обошла наши посты и, убедившись, что все на месте, заняла обзорную позицию, сгребая осколки стекла в уголок и рассматривая пустые комнаты, где когда-то были замечательные экспозиции, посвящённые нашему городу и Курскому краю.

Северные и восточные посты самые опасные, поскольку вверх по улице и там «Район Мутантов». Но южные и западные не менее опасны: западный пост выходит на окраину города, а с южной стороны из парка тоже приходят мутанты.

Я смотрела на улицу, искорёженную обстрелами, и перед глазами мелькали воспоминания… я никогда не смерюсь с тем, что случилось с миром.

Вдруг с многоэтажки возле дороги спрыгнула тёмная фигура и направилась к нам. Сначала я схватилась за автомат и бинокль, но по голубым огонькам, смотрящим на меня из-под капюшона, я поняла, что это Аликис, и опустила ствол, давая команду отбоя и спускаясь вниз. Аликис не спеша подошла к нам.

– К учёным? – спросила я, пожимая ей руку.

– Да, – мутант кивнул и поправил плащ, с почти полностью слетевшей краской.

– Подождёшь меня? У меня скоро дежурство окончится, – попросила я, облокотившись на стенку заставы.

– Тебе тоже к учёным надо? – улыбнулась Аликис, упираясь руками в другую часть этой же стенки.

– Нет. Я тебя проводить хочу, а то боюсь ты заблудишься, – улыбнулась я и дружески толкнула её в плечо, но Аликис начала скалиться, – Ты чего?

– Ничего, – Смерть скрыла оскал и села на обломки.

Из-под плаща показался хвост, который был полностью покрыт мелкими шипами. Я только сейчас заметила, что Аликис была какой-то дёрганной и настороженной. Я обеспокоенно осмотрела её и, встретившись с ней взглядом, поняла, что сейчас не лучшая обстановка, чтобы обсуждать это.

Через некоторое время пришла другая дежурная группа и мы направились в бункер. Я шла позади своих цыплят, чтобы держать всех в поле зрения, и хотела взять Аликис за руку, но она резко отдёрнулась, начиная шипеть, и я заметила, что шипы проглядывали сквозь ветровку. Я вновь обеспокоенно посмотрела в глаза Аликис, но она как-то грустно потупила взгляд в сторону, переставая шипеть.

В бункере я отчиталась о дежурстве и повела Аликис к лаборатории. Мутант был чересчур раздражительным: она начинала скалиться при любом прикосновении к ней. Когда мы вышли на пустую лестницу, я всё же решилась спросить:

– Аликис, что случилось? Почему ты сегодня такая раздражительная недотрога? – спросила я, пытаясь взять её за плечо, но она вновь увернулась и зарычала.

– Это не важно… – ответила Смерть, сдерживая оскал и пытаясь казаться спокойнее.

– Это важно.

– Ладно…

Аликис вздохнула и сняла капюшон, я заметила, что не втягиваемые шипы, покрывающие её голову и создающие своеобразную дополнительную защиту, были слегка приподняты, хотя Аликис всегда держит их вплотную к голове, а поднятие этого «хохолка» означает серьёзное раздражение. Смерть аккуратно засучила рукав ветровки, и я увидела, что шипы на руке тоже слегка выдвигались. Мутант попытался втянуть их, но они вновь показались. Я недоумённо посмотрела на Аликис.

– Видишь? – Смерть провела свободной рукой против игл на другой руке и многие шипы отвалились.

– Что это с тобой происходит? – насторожилась я, оборачиваясь на ступеньки, куда упали иглы, пока мы всё это время спускались по лестнице.

– Линька, – Аликис пожала плечами и, выдернув один шип из «хохолка», дала мне, – Попробуй сломать.

Игла просто крошилась у меня в руках, хотя, когда я до этого пыталась сломать её иглы, то я еле могла их согнуть, не говоря о том, что они весьма острые. А сейчас я ломала это словно сухую солому, обычно такое бывает с шипами, когда Аликис «выстрелила» и не забрала иглу.

– Почему ты сразу это не скинешь? – спросила я, отряхивая руки от этих обломков.

– Хочу подождать, пока всё можно будет скинуть разом.

– И это у тебя будет каждый год? – я смотрела как она надевает капюшон и одёргивает рукава.

– Не знаю, – Смерть вновь пожала плечами, – возможно каждый год, а возможно только в этот раз: «первоначальные» шипы заменятся на постоянные.

Мы, наконец-то, спустились на нужный этаж и пошли по коридору до лаборатории. Я попыталась взять мутанта за руку, но она вновь отдёрнула лапу.

– Почему ты такая дёрганная? – спросила я.

– Просто неприятно, когда меня касаются. Так что лучше не трогай.

Мы вошли в лабораторию, где нас ждал Док, точнее он ждал Аликис, но я пришла вместе с ней. Док быстро отсканировал новые наблюдения Смерти, обсудил что-то и мы пошли. Я не стала держать Аликис, в её нервном состоянии, и она быстро улизнула в вентиляцию.

Через несколько дней Аликис вновь появилась. Когда я шла проверять наш промежуточный пост на среднем кольце, мутант неожиданно свесился передо мной, зацепившись ногами за потолок комнаты, через которую я проходила, и конечно напугала меня. Переведя дух, я заметила, что мутант спокойно смотрел на меня и её зрачки не дёргались от каждого моего движения.

– Куда идём? – спросила Аликис, улыбаясь.

– Посты проверять, – я подождала пока она спрыгнет и встанет.

Я сдёрнула с Аликис капюшон, и она зашипела, поднимая хохолок из игл. Её иглы были не матово-пепельные, а глянцево-чёрные, а кончики шипов ещё не набрали пепельную окраску и были прозрачно-белыми. Я сразу поняла, что это её новые иглы. Смерть перестала шипеть, опуская хохолок, и шипы скрылись в каштановых волосах с кое-где потемневшими прядями.

Аликис накинула капюшон, и я спросила, осматривая её:

– Что ты здесь сейчас делаешь?

– Наши с Курскими учёными телесовещание устроили. Представь – ещё какие-то спутники работают. Вот и меня позвали, – мутант пожал плечами и запрыгнул по обломкам на второй этаж, – Ладно, не буду мешать тебе дежурить.