Поглотители

– Стоять до конца! – кричал глава лагеря, отбиваясь от ублюдка, навалившегося сверху. – Давите сук!

Последняя команда заглохла от удара. Ярослав опустился на колени, наблюдая за экзекуцией. Все вокруг как будто замерло. Наступило оцепенение.

Сквозь вату в ушах донесся визг. Еле слышный вначале, он разросся до громогласного воя, и Ярослав обернулся. Мимо пронеслась толпа женщин. Они налетели на отморозков и стали их гасить всем, что попадалось под руку. Над местом побоища взметнулась кровь. Крики подонков смешались с визгом женщин, многие годы томившимся внутри их сознания. Весь страх и вся ненависть, что накопились на отморозков, выплеснулись наружу.

В глазах головорезов отражался неконтролируемый ужас. Пытавшиеся сперва отбиваться, они уже и не помышляли о том, чтобы поднять руки. Кто-то послушно принимал смерть от ударов; кто-то, сложив ладони вместе, молил о пощаде; кто-то медленно полз в сторону в надежде вырваться из ада.

Один из подонков с ревом вскочил и, растолкав женщин, побежал. Вереща, как амазонки, разъяренные львицы облепили его со всех сторон, повалили на землю, и молодая девушка опрокинула ему на голову камень. Из глаза подонка прыснула кровь.

Давыдов и остальные мужчины в нерешительности стояли возле побоища, боясь, видимо, что женщины в запале перепутают их с отморозками. Ярослав сам робко дышал, продолжая стоять на коленях.

К нему подошли Дима и мистер Перрилорд. Кольцов наклонился и заглянул в глаза.

– Яр, ты цел? – спросил он.

Мистер Перрилорд, широко улыбаясь, наблюдал за избиением головорезов. Он подкрутил усы и посмотрел на Ярослава.

– Вовремя мы их сагитировали, да? – с гордостью спросил он.

Броднин улыбнулся и кивнул.

Спустя три часа в кабинете Давыдова собрались Ярослав, Дима, мистер Перрилорд, Данила и Кирилл. Женщин к этому времени уже успокоили. Тела подонков сгрудили в подъезде дома, а своих перенесли на завод. Давыдов разлил по рюмкам коньяк, поставил бутылку и поднял стопку.

– За победу. До дна, – сказал он.

Все чокнулись и выпили. Ярослав закинул кусок тушенки в рот и поставил рюмку. Прожевав, он посмотрел на Давыдова.

– И все-таки нельзя снимать людей с дозора, – сказал он.

Глава лагеря растекся в кресле и, закатив глаза, утомленно вздохнул.

– Заладил, – сказал он, глядя в потолок. – Кого нам теперь опасаться? Падаль мы всю истребили, а твари к нам не приходят уже давно. Может, они уже вымерли. Мы здесь одни на много тысяч километров вокруг.

Ярослав подошел к креслу, оперся на ручки и, прищурившись, посмотрел в глаза Давыдову.

– А Пират? – спросил он.

Давыдов нахмурился. На его лбу появилась глубокая морщина. Он откатился назад и встал, повернувшись к Ярославу спиной.

– Эта гнида теперь одна. Что он может сделать?

– Да, но…

– А людям нужен отдых, – оборвал глава лагеря. – Они столько лет несли оборону, что имеют право отметить со всеми общую победу.

Давыдов повернулся и обвел всех взглядом, не терпящим возражений. Ярослав налил себе рюмку, выпил и стукнул ею об стол.

– И все-таки ты ошибаешься, – сказал он и вышел из кабинета.

Через час возле склада готовой продукции горел огромный костер, выбрасывая в небо сверкающие искры. Весь лагерь сидел вокруг него с едой и стаканчиками. На лицах играли улыбки, сияющие глаза, розоватый румянец. Некоторые были уже навеселе и еле сидели на бревнах.

Жар пламени дурманил, размягчал тело и сознание. Ярослава клонило в сон. Он опрокинул очередную стопку коньяка и заел тушенкой. Справа от него сидели Дима и мистер Перрилорд, слева Яна. Штейн то и дело подкладывала ему в тарелку еды.

Из главного корпуса вернулись Давыдов и хромающий Данила. Все встали.

– Да, садитесь, – сказал глава лагеря. – У всех налито? Я хочу поднять тост.

Он обвел глазами людей. Те доливали алкоголь и передавали закуску. Яна снова подложила Ярославу кусок тушенки и улыбнулась. Броднин кивнул.

– Откуда ты их берешь постоянно? – удивился он. – Спасибо.

Давыдов прочистил горло, и все замолчали.

– Сегодня важный день. Сегодня мы одержали победу. Но этого бы не произошло, если бы не трое незнакомцев, которых мы изначально собирались убить. Я хочу выпить за них, – сказал Давыдов и поднял рюмку, глядя на Ярослава.

Люди встали и, выпив, с криками «ура!» начали аплодировать. На лице мистера Перрилорда засияла блаженнейшая улыбка. Казалось, он уже спас человечество и выступает на очередной пресс-конференции. Дима скромно улыбался. Ярослав обвел людей взглядом и пожал плечами.

Когда аплодисменты стихли, на лице Давыдова появилась скорбь. В воздухе поднялись тревожные нотки. Глава лагеря вздохнул.

– Этой победы не было бы, если бы не те, кого мы потеряли. Многие отдали жизнь, чтобы мы сейчас были здесь. Мы должны чтить их память, – Давыдов поднял рюмку. – Не чокаясь.

Ярослав выпил и посмотрел на погрустневшую Яну.

Позади Давыдова из тьмы выплыл Пират. Ублюдок оскалился и фикса сверкнула огнем.

– Рано пьешь за усопших. Еще не все подохли, – прошипел он.

Давыдов повернулся. Пират направил на него револьвер и нажал курок. Изо лба Давыдова брызнула кровь. Он с удивленными глазами сделал шаг назад и упал в костер.

Ярослава как будто ударили кирпичом по голове. Выронив рюмку и тарелку, он встал и тряхнул головой, с трудом осознавая, что произошло. Люди впали в ступор. Все молчали и смотрели на Давыдова, пожираемого огнем. Пламя с жадностью блуждало по его телу.

Пират, сунув револьвер в пальто, сделал реверанс. Нахально улыбаясь и сверкая фиксой, он обвел всех взглядом и зализал волосы назад.

– Приятного вечера, – сказал он и, шагнув назад, будто привидение, растворился во тьме.

Адреналин взорвал сердце. Глаза Ярослава налились кровью.

– Поймать! – заорал он.

Женщины завопили. Мужчины вскочили и бросились на поиски ублюдка.

Ярослав, задыхаясь от злости, обежал склад готовой продукции и забежал внутрь него. Не увидев ничего в темноте, он бросился к костру.

Женщины с ревом тащили горящее тело Давыдова из огня. Броднин на секунду замер и, открыв рот, посмотрел на это зрелище. Потом стремительно подошел к Давыдову, взял на руки и отнес в сторону. Вернувшись к огню, он вытащил горящую палку и побежал на склад. Пройдясь вдоль полок и не найдя подонка, Ярослав вышел обратно.

Женщины с недоуменными лицами толпились вокруг тела своего вождя. Мужчины носились по территории завода с факелами, проклиная и грозясь убить Пирата. Двое с растерянным выражением присоединились к женщинам.

Злость в груди медленно гасла и из глубин души поднималась тоска. Темная, гремучая, липкая, как небо, нависшее над головой. Ярослав прислонил ладони к лицу и провел ими по голове.