Конструктор миров: Агония науки. Том 8

– К слову об этом, – принял слово паша. – Я распорядился применить 3д-принтеры и иное новое оборудование для монтажа электрических сетей в дома всех своих баронов и графов, также согласие выразили многие герцоги и паши, хотя не скажу, что все. Сейчас большая часть работ, как мне сообщили уже завершена и мы готовы пусть электричество, если первый тест будет пройден.

– Если же нет, это будет лишней тратой? – спросил Доберте.

– Нет, все траты я беру на себя, даже за соседние графства и герцогства, – добавил граф Самуил Мур.

– Кстати, господин Доберте, – внезапно сказал виконт, – кажется я всё ещё помню ваше: «Молодой человек, вы намерены лишь теоретически указать вашу правоту или осуществить вашу мысль в реальности?».

– Так это вы, тот самый парень, что обманули сэра Гамени, – встал Пауэлло.

– О, мистер Пауэлло, некогда высказавшийся: «Юноша, вы пробовали создать меньший макет Вашего устройства?», как видите теперь я создал уже не макет, а реальное устройство. Что же касаемо обмана, то я перед вами и пусть наука сама решит, кто из нас не прав, – заявил виконт.

После этих слов присутствующие вновь сели, лишь прокричав: «Да будет так!». Затем виконт активно объяснял всё, что касалось ядерных реакций, не раз обсуждённых вместе с графом и Вениамином, вплоть до помощи леди Ханко, за упоминание которой она была весьма благодарна и просто сияла от счастья.

Во время этого послышалось странное:

– Был этот мир глубокой тьмой окутан.
Да будет свет! И вот явился Ньютон.
Но Сатана недолго ждал реванша —
Пришёл наш Амет, и стало всё как раньше!

Но, к счастью, на слова этого наглеца не было обращено внимание. Далее виконт решил всё же рассказать о том интересном монохромотизаторе:

– …Говоря же о всех интересующем монохромотизаторе, то это специально химическое соединение, состоящее из 6-ти угольных трубок, меж которых есть малый слой диэлектрика, когда же материал этих нанотрубок, не видных человеческому глазу и придающие материалу пористости, проводят ток. Такие трубки поставлены в два ряда, вместе с линиями металла, по коим я могу вызывать разряд в любой точке этого устройства, тем самым изменяя энергию пучка как мне вздумается с достаточно большой точностью, вплоть до 50 милливольт при напряжении в миллионы, что весьма существенно, это практически тоже самое, что и полноправно управлять разрядом молний. Но была проблема, что мало пропускают эти трубочки, но оказалось, что можно их использовать в разделённом пучке, так я повышал ток и заряд пучка, а соответственно и количество направляемых частиц. А теперь, господа, давайте же перейдём от теории к практике – вдохнём жизнь в этого титана!

Как только были услышаны эти слова, уже были подготовлены большие цоколи для каждого из ламп и вот, на сцене появились большие грушевидные лампы приличных размеров, в диаметре они явно были больше 20—23 см. Общее их количество составляло 24 экземпляра, вместе с 4 лампами сэра Рональда.

– В сумме по грубым подсчётам, ибо это специальные лампы, эта система потребляет для одной лампы шпаковского, как было измерено сейчас по 2 500 Вт, для ламп Гёбеля по 1 000 Вт итого должно быть выведено 45 кВт мощности, – констатировал граф Мур, пока Вениамин, виконт и пара ассистентов устанавливали эту схему. – Для всех, кто находится на ближних рядах предоставляем тёмные очки, господа, ибо свет от них может быть слишком ярким для глаз человека.

Тут же были розданы очки, в том числе и для стоявших на сцене, но, разумеется, все кто был на стороне сэра Рональда отказались от такого рода мер предосторожности, считая это трюком или фокусом. Когда всё было готово господин Амет заявил:

– Никакой иной источник питания не подключён к данной системе, – сняв чёрные очки сказал Амет, – любой желающий перед тем, как мы начнём эксперимент может лично убедиться, что ничто кроме ускорителей не подключено к данным лампам, впрочем, вы уже видели само устройство во всей красе. Итак, есть ли такие желающие?

Ответа не последовало.

– В таком случае, да начнём наш эксперимент! – с этими словами юноша подошёл к большой белой кнопке в центре сцены. – Внимание, господа, – проговорил он в небольшие звуковые трубки с усилителями, которые служили для передачи информации от разных операторов в различных блоках.

Именно к этой кнопке было подключено питание от станции, которая в свою очередь питалась энергией большого котла-поезда, недалеко установленный от здания у всех на виду. В миг, когда была нажата кнопка рукой изобретателя, электричество в миг направилось внутрь здания, осветив все его электрические лампы. Тут же заработали вентиляторы и затушили свечи на канделябрах. Но самое главное электричество поступило в пульты управления, а именно в инжекционную систему, где между катодом и анодом появилось свечение, до ужаса нагревая водород, который в секунду терял свои электроны, становясь сгустком протонов.

Вакуум уже обеспечивался с момента постройки установок, поэтому об этом не стоило беспокоится, но не успел в таком темпе пучок родиться, как его буквально вырвало от потока его сородичей, направив прямо в длинную трубу, которая изнутри состояла из десятков ячеек, причудливой формы, конечно частицы не могли увидеть всего огромного механизма, заставляющий их вырываться и двигаться благодаря электрическому полю. Тем временем снаружи прекрасно контролировался каждый потенциал и любой заряд на каждом из элементов.

Наконец, за мельчайшие доли секунды, буквально за миллиардные, протоны долетели до конца трубки и были направлены в соседнее здание, тут же угодив в настоящий вихрь – магнитное поле, сильно закручивающее их по кругу. Хотя, по началу они думали, что пролетят этот большой круглый металлический «зал» насквозь, но силу Лоренца нельзя обойти и именно оно заставляло кружиться частицам в бешенном, головокружительном темпе, заставляя делать миллионы оборотов в секунду. Тем временем, не все из рядов протонов, которые изначально были в пучке достигли этого момента, кто-то потерялся в пути, а кто-то вылетел за пределы, но потерь было не так уж много, около 2—3%, что было ошеломляющим результатом…

Глава седьмая. Запуск!

О каждой такой перемене тут же докладывали операторы и доставляли информацию, через проведённую звуковую трубку. Тем временем протоны могли заметить, что этот круговой металлический «зал» был словно поделён пополам и между этими половинками была щель. И теперь, как только они подлетали к этой щели, словно что-то толкало их в спину, давало ускорение, и они ещё быстрее пролетали это пространство увеличивая свой радиус. Не прошло и секунды, как это повторилось, затем ещё и ещё, протоны становились всё быстрее и быстрее, пока на горизонте, в краю зала не показался некий коридор, наверное, они пролетели бы мимо или ударились бы о его стену, но этот коридор с металлическими стенами, словно манил и засасывал в себя сильнее щелей!

Поддавшись искушению, они вошли туда и даже не заметили, как вновь оказались в большом канале, правда, увы не без потерь. Ведь не так легко кружиться на скорости в миллионы метров в секунду, если не больше, а ещё и не удариться о стену этого манящего коридора. В результате, немного поредевшая команда протонов продолжила свой путь, но вот чудо, их вновь потянуло вращаться, когда они вошли в странный широкий зал, с низким потолком. Тот, кто был быстрее, те протоны буквально уносило прочь, кто же был медленнее отходили в другую сторону, было ясно, что над ними опять появился большой электромагнит, из-за которого они так выстроились в ровный ряд по энергиям, правда были и некоторые «бескультурные», грубо впихивающиеся в ряды остальных, либо которые хотели протиснуться рядом с соседями.

Но это длилось не долго, ибо так они совершили всего один поворот направо, после чего увидели целую сетку из огромного количества трубок – круглых коридоров. Многие грубияны или к сожалению, мирные протоны, которых, между прочим, в общем составляло 12%, не могли ничего поделать, ибо справа и слева уже было не протиснуться и они налетали на стенки этой огромной дырявой стены. Те, кому повезло, с уверенностью пролетали в этих коридорах, а как только вылетали, то вновь ощущали ускорение. Правда, что было странно, среди них были довольно резвые, которые всё время летели впереди остальных, а были «черепахи», всё время отстающие, но теперь, каждый ускорялся словно персонально. «Скоростные» поравнялись с «черепахами» и «средними», только в одной группе могли быть какие-то небольшие отклонения, но по сравнению с тем, что было, это можно было даже не учитывать.

Итак, все мирно приведённые в один ряд летели в сторону новых приключений, поражённые такими преобразованиями. Но тут вдали показались огромные атомы! Это вещество! Для каждого ускорителя оно было особенным, некоторые «косые» протоны упрямо не хотели в них попадать, кто-то попадал прямо в «яблочко», а те, кто немного промахнулись, тех само ядро атомов тут же «ухватывало» и нежно приобнят притягивало в себя, поглощая каждого.

И вот, когда ядра «наелись» протонами, можно было почувствовать, что нейтроны и протоны в них начали толпиться, ведь трудно ужиться стольким народом на такой маленькой жилой площади, ещё и с такими неспокойными всё время выкрикивающими разными кварковыми частицами как нейтроны, даже несмотря на их имена. В результате их капризы накалялись, и они были просто вынуждены вытеснить из себя другие частицы, правда кто кого.

Кому-то благодаря не больно налетевшему протону было легче вытеснить энергию, которая упрямо превращалась в электрон или гамма-квант. Кому-то было выгоднее вытеснить дейтрон, то есть один протон и нейтрон, кому-то тритон, уже два капризных нейтрона и один протон, но больше голосовали, так сказать, за «равноправие» между протонами и нейтронами, поэтому вытесняли их по два, получались ядра гелия или как их ещё называли альфа-частицы.

Но признаться, группы были весьма довольны, ведь оба получили столько энергии, в качестве не плохой выгоды, доходило даже до того, что, например, общая группа из ядра лития, решалась раздробиться на две альфа-частицы, а некоторые даже на три. Так получались большие группы частиц, гордо продолжающие свой путь, после столкновения с веществом и получившие очень много энергии, а также благодаря их «равенству» по энергиям, ещё и провзаимодействовало большинство, потерялось только 3—4%, может лишь чуток больше, смотря от реакции.

Вещество же остальное, куда не угодили частицы осталось и ожидало своего часа, не сколько со страхом, сколько с удовольствием воображая себя свободно летающими, а не скреплёнными в этой металлической решётке! Хотя, может кому-то это и нравилось, а каким-то атомам просто до этого не было дела, кто-то скучал по своему электрону, смотря на то, как другой электрон навещал его соседа, передавая тёплые слова, а ещё кто-то лишь мирно «спал» в убаюкивающем покое, если только этот постоянный бунт в ядрах можно назвать покоем.

Тем временем большинство выпущенных частиц, гордые от своего могущества, радостные от своего количества так ликовали, что даже не заметили, как вновь их потянуло поворачивать, но что удивительно, из них электроны повернулись в другую сторону, было немного обидно, но с одной стороны, эти «детишки» несмотря на своё умиление обладали отрицательным зарядом, впрочем им с друзьями явно будет весело в дальнейшем, а гордые большие альфа-частицы, предводительствующие остальные положительные частицы в лице протонов, тритонов и дейтронов поворачивали в другую сторону. А непонятным гамма-квантам, как и нейтронам было всё равно, эта парочка всегда была особенной, не подчинялась никаким электрическим законам, впрочем, каждому своё и они, никуда не сворачивая, в своём меньшинстве летели дальше, пока не преодолевали пределы МГД-генератора, где они были и не поглощались толстенными стенками здания и дополнительной защиты.

Так все положительные и отрицательные частицы делились, но дальше быстро поглощались большими металлическими пластинами. С ними редко могла пройти реакция, потому что у них были выводы и летящей свите не стоило останавливаться, а проследовать по толстым металлическим коридорам. Вся эта история происходила в столь короткое время и миллионы раз, что люди не могли даже вообразить, в секунду как минимум 3—4 миллиона пучков в виде групп встречали такую судьбу. Затем всё это передавало огромный электрическим импульс в виде поля, который возбуждал сотни электронов, а когда этот постоянный ток был преобразован в переменный, то электроны начинали метаться как бешенные из стороны в сторону, передавая энергию.

В этот же миг электричество проделало как ему казалось крохотный путь – от здания до ламп, которые тут же загорелись ярчайшим светом! Стоит напомнить, что лампы Шпаковского были устроены на принципе разряда, как и современные сварочные аппараты, но направляли энергию исключительно на свет, поэтому были невероятно яркими, ослепляющими глаза и даже через чёрные очки отчётливо был виден этот ярчайший свет от десяти таких ламп! Более того, лампы Гёбеля, ещё больше усиливали этот эффект, хоть уже не шипели как лампы Шпаковского.

Все присутствующие были в шоке, одновременный крик восторга раздался отовсюду, толпа буквально выплеснула этот импульс! Никто не мог ожидать такой мощи, хотя это было ещё начало. Более 10 минут продолжался этот восторг и удивление, пока лампы, способные гореть до 40—45 часов не были погашены, а направление пучков прекращено на ускорителях.

Настала гробовая тишина и наконец, её прервал лично сам паша:

– Итак, дамы и господа, мы все стали свидетелями этого ошеломительного действа, а теперь я попрошу Вас всех взглянуть на ещё раз на эти лампы. Как вы знаете, обычные лампы Гёбеля могут гореть до 45 часов, но теперь были разработаны иные лампы, которые также изготавливались благодаря усилиям инженера господина Франца и его учеников, за что мы приносим отдельные благодарности. Многим из вас, пока шла стройка были доставлены оборудования, предложенные вам ещё за неделю до этого, многие из вас их приобрели, за что я также благодарю. Но о проведённой работе лучше расскажет и сам господин Франц.

Фотоаппарат Жозефа Ньепса

После этих слов инженер поприветствовал всех прибывших и чувствовалось волнение, но затем он зачитал следующее:

– …Среди всей подготовленной техники были электрические генераторы для пароходов, поездов и прочих; обычные электрические генераторы; усовершенствованные электрические генераторы сэра Вольта; устройства вольтовой дуги Петрова; электрические генераторы Майкла Фарадея; электродвигатели Якоби; различные виды ламп освещения от дуговых, до ламп накаливания, правда меньшего размера, чем которые вы видите; усовершенствованные версии новых устройств-телеграфов; самоходные установки на гальванических элементах; электрические фотоаппараты Жозефа Ньепса; малые моторы для велосипедов сэра Томаса из Шотландии; электрические метрономы; электрические зерноуборочные комбайны для наших фермеров с участием лошадей; электрические швейные машины; электрические помпы для водолазного костюма. В сумме 28 моделей устройств и разных разновидностей по 500 экземпляров.

Данные слова не могли не вызвать аплодисментов за такую отвагу и быструю работу такого масштаба! Затем же, после сказанного молодой инженер раскланялся и вновь занял своё место среди зрителей.

– Господа, – взял вновь слово паша Аль-Рахман, – также важно указать, что статистика по потреблению электричеством на нашем острове также изменилась, друг господина Франца, сэр Чарльз Мирру.

На сцене показался мужчина несколько старше инженера, с американской бородкой, шляпой и внимательным взглядом, чем-то напоминающий господина Круппа.

– Приветствую вас, господа, – заговорил он волевым голосом, никак не стыкующийся с образом клерка, – я рад видеть всех вас и по просьбе его светлости паши, я подготовил кое-какую статистику. По данным, которые я дал господину Францу, жители нашего острова потребляют электричество сегодня, и максимальная энергия, потребляемая портом и городом, составляет 92 кВт*ч, у всего большого института, на другой части острова за горами, как указал доктор Флеминг составляет 90,5 кВт*ч, – ректор на этих словах утвердительно кивнул. – Таким образом, остров в сумме потреблял 182,5 кВт*ч, но после спора и слов паши Аль-Рахмана, подключилось к сети ещё в 12,5 раза больше населения, из-за чего чуть меньше трети четверти от всех господ нашего острова подключены к электрической сети и должны получать энергию, как только заработает устройство уважаемого виконта для них.