В поисках Бога

В поисках Бога
Алгебра Слова

Весна. Четверг. Полдень.

Я остановился у железнодорожного переезда. Вылез из машины размять затекшие ноги. Иногда жизнь круто меняется под давлением обстоятельств. Чаще неблагоприятных. Болезнь, потеря близкого человека, бедность, горе и прочее.

Я считал, что прожил свою жизнь, как можно правильнее.

В кадре – честная служба, благополучная семья, две дочери, успешная военная карьера… Но я не достиг ни счастья, ни удовлетворения.

И я сам повернул свою судьбу вспять, не дожидаясь пинка от нее. Я начал новую жизнь.

В траве под ногами что-то блеснуло. Нагнувшись, я поднял серебристую флешку с надписью: «Zaragosa». Отпив минеральной воды из бутылки и кинув флешку в бардачок, я тронулся дальше. Как жаль, что я не посмотрел тогда, что находится на съемном носителе.

Осень. Четверг. Ранее утро.

За кадром – рождение сына, о котором я не подозревал, и сломленная мною жизнь первой и единственной любимой женщины. Судьба все-таки успела ударить, сделав так, что я узнал об этом слишком поздно.

– Ксюш, достань-ка мне карту, пожалуйста, – попросил я, когда мы направлялись на железнодорожную станцию, надеясь на один единственный рейс со странным названием.

– А это что? – Ксения держала на ладони флешку.

– Не знаю. На дороге подобрал давно. Поставь, может, там музыка есть, все равно радио не ловит.

Следующие часы прошли в гробовом молчании. Мы слушали захлестываемый эмоциями, прерывающийся голос своего сына, которого потеряли, когда ему не было и шести. Он рассказал нам о том, как прошел путь от беспризорного детства до руководителя крупного предприятия в Испании, о том, как жил все эти годы без нас.

Когда запись остановилась, я продолжил рассказывать историю. Ведь дальше я находился рядом с сыном несколько месяцев, не зная о том, кем он приходится мне.

Мне очень хочется стереть часть жизни и помочь моему пацану найти того, кого он искал.

Алгебра Слова

В поисках Бога

Вместо предисловия (детство)

Которое можно смело пропустить, поскольку я и сам его нечетко помню – обрывками…

Я вспомнил себя лет в пять-шесть, а может, чуть позже. В пустом доме, в холодной постели. Очень хотелось есть, но на кухне давно уже ничего не было. Выйдя в огород, я нарвал недозрелых груш. Жадно откусывая сочную, жесткую мякоть, я подумал о том, что неплохо было бы нарвать фруктов про запас, чтобы не выскакивать от голода на улицу. Теплым летом фруктовые деревья радовали меня плодами всех цветов радуги, которые я приносил домой и раскладывал их на подоконнике.

В доме была печь, которую я к осени, с наступлением холодов, с трудом научился разжигать. На чердаке дома я обнаружил книги и газеты, а огороде – сарай, полный дров. Позже в ход шли и доски, отломанные от забора и толстые палки, подобранные мною в парках и на улицах города.

Первая зима выдалась трудной, скучной и голодной. Снуя в толпе людей, днем я воровал продукты на рынке с больших лотков, когда продавцы отворачивались. А вечером подбирал грязные, закатившиеся под прилавок овощи.

Больше всего мне хотелось хлеба, вкус которого я стал забывать. Взять мне его было негде.

Днем я слонялся по улицам, замерзая, заходил греться в магазины. Там, шатаясь среди очередей, я слушал, о чем разговаривали люди.

Из тех мест, где готовили еду, меня прогоняли…

К ночи я возвращался домой и, завернувшись в одеяла и найденную в шкафах старую одежду, вволю наревевшись в подушку, крепко засыпал…

* * *

Вторая зима мне понравилась больше. Я научился варить овощи и крупы. А еще, весной я выучился чтению. Буквы я знал, несложные слоги умел прочесть. Все остальное я подслушал у открытых окон школы. Я залезал на растущее рядом дерево и смотрел на мальчишек и девчонок по ту сторону окна. Мне очень хотелось к ним, но я понимал, что это невозможно.

Мы были не равны, пока они сидели за партой, шли домой с новенькими портфелями, гуляли с бабушками на детских площадках или с родителями выбирали игрушки в магазине.

И только вечерами, во дворе, играя в мяч или догонялки, я становился таким же, как они.

Нагулявшись, ребята уходили по домам, и первое время я, оставшись один, плакал от зависти к ним и жалости к себе. Шел в свой пустой и неприветливый дом, что-нибудь ел и забирался с книжкой на кровать. Читая, я окунался в другой мир, и надолго отвлекался от своего. Иногда залезал на крышу, где небо, которое я всегда любил, казалось огромным. Там я мечтал обо всем на свете, о том времени, когда я вырасту…

* * *

…Мне кажется, именно тогда я стал искать Бога. Того, кто должен был бы быть ответственным за мое существование в этом мире. Он встречался мне практически в любой книжке. Он был разной национальности, у него были различные имена… Я разговаривал с ним, доказывая свое право на жизнь среди людей. Я просил его… Ругал… И даже благодарил. Иногда.

…Я искал его постоянно и, более того, находил. Ненадолго. До того момента, как терял и понимал, что опять ошибся. Он встречался мне в красоте закатного небосвода. Я видел его очертания в некоторых людях. Я слышал его дыхание в легком ветерке. Я чувствовал его силу в трехдневном ливне. В любви, в дружбе, во сне – везде я ощущал его следы и шел за ним…

Бродяга, он никогда никого не звал за собой, идя своим путем свободного духа. Но я как щенок, принюхиваясь, ступал за призраком. Я искал его дорогу, надеясь догнать его.

* * *

Большую часть времени я проводил на улице. Домой меня загоняли темнота, холод и сон. Все детство я был предоставлен сам себе. Это была свобода, облаченная в одежды одиночества. Обнаженная, она дарила мне независимость и ею же наказывала, одеваясь.

Настроение мира зависело от количества денег в кармане, и лет с одиннадцати или двенадцати я смог работать. В силу возраста, отсутствия документов и прочего, ничего лучше рыночного грузчика, я сначала не нашел. Успел недолго поработать кондуктором, пока водители разрешали подменять запойных сотрудниц. Пробовал продавать газеты. Дворник, сторож, курьер, уборщик… Я прошел почти все.

Я очень хотел иметь документы и существовать на законном основании, но никаких попыток для этого не предпринимал. Я боялся того, что у меня отнимут дом. Я понятия не имел, чей он вообще, и как я в нем оказался. Дом находился за пустырем, на краю города. Каким-то чудом на него не приходили ни квитанции, ни счета. Вся возня с документами грозила мне остаться и вовсе без крыши над головой. Поэтому я надеялся когда-нибудь просто купить документы. О том, что все на свете продается, я узнал непозволительно преждевременно. Я успел возненавидеть деньги прежде, чем научился их зарабатывать. Потом я ненавидел их еще сильнее. Слишком тяжело они доставались мне. И слишком много зависело от них…

Глава 1

– Привет, – Алка распахнула дверь, тряхнув кудрявой русой челкой, – я сейчас буду жарить беляши. Я принесла мясо. Мука есть?

Я кивнул, не отрываясь от книги.

– Виталька придет позже. Сказал, принесет коньяк, – донеслось из кухни.

– Алл, – подошел я и прислонился к косяку, наблюдая, как она моет тряпкой стол. – Как мне паспорт добыть?

– Не знаю, – она пожала плечами и, тщательно протерев стол полотенцем, насыпала горкой муку. – Зачем он тебе?

– Я не могу нормально работать.

Она с сочувствием посмотрела на меня и в тысячный раз предложила:

– Давай в милицию пойдем?

– Посадят еще, чего доброго. Дом отберут. В приемник определят.

– Ну да… Ну да… – рассеянно кивала она в такт рукам, нажимающим на тесто. – Не знаю, и посоветоваться не с кем.