Истории жизни. Проза (сборник)

Истории жизни. Проза (сборник)
Альфира Ткаченко

«И почему, когда выглядывает солнце, всегда становится как-то чище и веселее на душе. Вот и сейчас, я стою здесь в вагоне, еду к себе домой, а её нет. Она уже несколько дней, как уехала из города, а меня всё тянет к дому, где она жила. И почему она не позвонила мне?..»

Ткаченко Альфира

Истории жизни. Проза (сборник)

Белая роза и праздник на троих

Рассказ

Голуби ворковали на крыше, тихо постукивал металл на навесе выходной двери и ветер пошаливал за воротниками прохожих. Вот по дорожке возле дома прошёлся мужчина в коричневой куртке, оглянулся на дверь, выходивших людей, идущих ранним утром на работу, и пошёл дальше. Солнце осветило окна, ярко блеснула солнечными зайчиками по стёклам на балконных комнатах, и убежало за крышу, где ворковали голуби.

Он шёл, иногда оглядываясь на квартал, где только что стоял и разглядывал выходивших людей, и теперь ему ничего не оставалось, как опять несколько раз оглянуться и пройти на остановку трамвая. Трамвай зазвенел буквально над ухом и остановился. Людей, ранним утром, было много. Все старались залезть первыми, и поэтому толкались кто как мог.

– Мужчина, помогите мне, – тихо позвала, спросила женщина возле его локтя, когда попытался уцепиться за поручень в вагоне.

– Что такое? – он посмотрел на неё.

Она, не высокого роста, пожилая женщина, с голубым платочком на шее и серой ветровке, просила его помочь сесть ей на сидение. Её лицо было бледным, что очень не подходило раннему утру. Видно было, что она больна.

– А?!.. Пожалуйста… Садитесь… – отодвинулся он с трудом в сторону и пропустил её на сидение, попросив молодого человека встать, – Встаньте, пожалуйста. Уступите больной женщине место.

– Спасибо, вам… – тихо ответила женщина в серой куртке.

Пока ехали до следующей остановки, мужчина успел разглядеть её. Она была уже не молода и ему так показалось. Ведь больные люди обычно выглядят на несколько лет старше. Но её глаза его сразу приворожили к себе.

Её глаза были необычайно голубые, просто синие незабудки летом под ярким солнцем. А рядом не хватало только зелёной травы и птиц, которые бы пели песни ранним утром над ними. Она, молча, сидела и посматривала в окно. Её бледность на лице стала исчезать. Немного порозовели щёки. Видно ей стало немного лучше – «Сердце», – подумал он.

Солнце весело заглянуло в окошко трамвая, и зайчики забегали по вагону и одежде людей. Стало как-то веселее на душе.

«И почему, когда выглядывает солнце, всегда становится как-то чище и веселее на душе. Вот и сейчас, я стою здесь в вагоне, еду к себе домой, а её нет. Она уже несколько дней, как уехала из города, а меня всё тянет к дому, где она жила. И почему она не позвонила мне?»

Трамвай качнуло на повороте и машины, остановившиеся перед светофором, медленно тронулись с места.

«Да… Я опять один. Ну и бог с нею. Уехала и пока…»

Женщина поднялась с сидения и пошла, проталкиваясь к выходу. Серая куртка на ней немного задралась, и под нею он увидал белый свитер ручной вязки. Она вышла на очередной остановке, и он почувствовал, что ему тоже захотелось выйти за нею. Он протолкнулся к выходу и выскочил, буквально на ходу, заставив водителя прозвенеть зазевавшемуся пассажиру.

Женщина удивлённо посмотрела на него и пошла по тротуару вдоль домов.

– Подождите минуту, – позвал я её, – Простите меня, что я вас позвал. Но вы не больны? У вас такой бледный вид был в трамвае, а теперь вы выглядите немного даже моложе, чем до того, как садились на той остановке. У вас что-то случилось?

– А вы кто? – вдруг как-то недовольно спросила она и оглянулась на него: «Мол, не шутите?»

– Вы не пугайтесь меня. Просто у вас такие голубые глаза!.. – он опять попытался заговорить с нею и осекся…

Она посмотрела на него так, что он понял, у неё действительно что-то случилось, но открываться постороннему человеку она вовсе не желала. Яркие голубые глаза потемнели и теперь были похожи на незабудки тёмно-синего цвета в дождливую погоду, когда небо вдруг почернеет и внезапно, именно сейчас, нагрянет огромная чёрная туча. Но глаза были всё-таки опять-таки такими привлекательными, несмотря на её лицо, которое приняло более серьёзный вид. Она была привлекательна с нее голубыми глазами. Он подошёл к ней и остановился.

– Мужчина, что вы хотите? – опять недовольно спросила она и, помолчав, спросила, – Ну, что ж, если вас интересует что-то в моей жизни, то пойдёмте туда…

Она это сказала так, что мне показалось, что подул внезапно холодный ветер со снеговыми колючими снежинками и я стою на тротуаре один против стихии, которая надвигается на меня. Что-то холодное металлическое прозвучало в её голосе, что его напугало вначале. А потом, он смирившись со своим «приставанием» к ней, пошёл рядом.

– Вы не бойтесь. Убивать вас никто не будет. Увидите, что тревожит меня. Вы же сами напросились?…

– Ладно.

Женщина остановилась возле двери обыкновенного панельного дома пятиэтажки и открыла дверь.

Подъезд был самым, что ни на есть обычным, такой же, как во всех домах города. Они подошли к двери, и она открыла её. На него сразу пахнуло вкусным запахом пирогов. Словно их только что испекли и вынули из печи и они теперь остывали на столе, прикрытые чистым полотенцем.

– Света, – кто-то тихо позвал её из комнаты, которая была в глубине квартиры, – Ты не одна?

– Нет. Я сейчас… – она положила свои сумки и прошла в комнату, откуда её позвали, – Ну, как? Всё хорошо. Ничего не беспокоит? Как пульс? Давление мерили?

– Конечно, милая моя. Как же… Всё делала так, как ты говорила. А это кто с тобою? Познакомь… – и пожилая женщина приподнялась на подушке, чтобы получше рассмотреть меня.

– Это со мною. Мы сейчас приготовим вам обед, и уйдём. Не беспокойтесь. Лекарства я купила. Да… А давление у вас высокое. Пили капотен? Вам ведь нельзя не принимать лекарства. Опять будет приступ. И что мы тогда будем делать? Опять в больницу? Ведь только что из неё?

– Нет. Не хочу туда. Там плохо. Мне с тобою хорошо. Ты добрая. Помогаешь мне. А там медсёстры вредные, кричат. А как вас зовут? Давайте знакомиться. Меня зовут Алёна Николаевна.

Пожилая женщина протянула руку, сухую, сморщенную, но тёплую от сна. Она это сделала как-то необычно. На манер светской дамы, для поцелуя.

– Что, испугались меня? – уже мягче спросила она меня и я, отступив на шаг назад, наклонился к ней, чтобы познакомиться и поцеловать её руку, сухую, сморщенную, тёплую от сна.

– Приятно познакомиться с вами. Меня зовут Рашид.

– Приятно знакомиться с мужчинами, которые умеют держать себя так корректно с женщинами преклонного возраста. Да?!.. Забыли манеры господа – мужчины! Но видимо есть ещё в наше время такие интеллигентные мужчины, готовые прийти на помощь двум одиноким пожилым женщинам. Не удивляйтесь моему разговору. Мой голос после болезни такой. Скрипит. А так я самая что ни есть добрая старушка, – и моя новая знакомая, добрая старушка, жеманно хихикнула в кулачок и легла поудобнее на подбитые Светой подушки.

– А что, разве мужчины как-то ведут себя иначе в наше время?

– постарался я передразнить её слова и повторить за нею, тоже улыбаясь этой весёлой болеющей пожилой женщине.

– Ну, нет. Сейчас мужчины просто знакомятся, переезжают к своим дамам и живут. А вот о манерах забыли вовсе. Где же их галантность? – она опять посмотрела на меня своими карими глазами, полными смешинками.

– Значит, я первый тот мужчина, который делает так. Простите, но может вам чем-то помочь? Света ваша родственница? – попытался я поддержать разговор с нею.

– Нет. Разве мы похожи на родственников? Нет. Она моя знакомая. Она ухаживает за мною. Вот уже несколько лет. Я тебе ещё не надоела? – тут же спросила она Свету.

– Ну, что вы, Алёна Николаевна. Как можно?!.. Вы мне как мама, родная. Не надо об этом? Хорошо?… – Света посмотрела Алёне Николаевне в глаза, как бы говоря, что не надо говорить о нашей тайне, которую мы держим от всех так далеко.

– Ну, хорошо, хорошо. Не буду. А может нам попить чаю. Посмотри Света, там, на кухне, по-моему, есть всё, для чая. Пироги уже остыли. Ты когда ушла за лекарством, я всё боялась, что ты оставила их в печи. А потом поняла, что на столе. Такой аромат проникает в мою комнату. Давай быстрее пить чай и своего знакомого сади за стол. Вы любите пироги с морковью? Света прекрасно их печёт. Вот попробуете их и влюбитесь с неё. Она замечательная женщина в свои тридцать девять лет. А что, Светочка, ты не сказала ему, сколько тебе лет? Ну, ладно. Не буду я говорить о твоём возрасте. А вот мне уже семьдесят восемь. Ну, как я выгляжу? Ещё можно влюбиться? Не потеряла своей привлекательности?

– Но как можно?!.. Вы ещё можете станцевать вальс со мною на балу. А Светочка вам поможет в этом. Оденет вас к моему танцу. А буду вас ангажировать. И, правда, вкусные пироги. А вы Света, не здесь живёте что ли? Я, засыпал вас вопросами? Не кстати… Простите… Я не хотел.

– Проходите сюда на кухню, помогите мне. Возьмите вот эту тарелку с пирогами и отнесите на стол в комнату Алёны Николаевны. Не смущайтесь по поводу ей расспросов. Ей скучно целый день сидеть дома. Она болеет уже давно. И почти никого не видит. Только я разговариваю с нею. Но я, это я. А тут сегодня такой подарок для неё. Она раньше работала во дворце культуры и вот теперь вспоминает, какие были манеры у мужчин её лет. Таковых сейчас не найти на всём свете. Всё стараются сделать больно женщине.

– А вам тридцать девять? Но вы хорошо выглядите. Немного устали? Я давно заметил, что бледны и ваши глаза… – он посмотрел на неё.