Контракт со Вселенной

Девушка продолжила:

– Изучая Землю, я часто бывала в квартале, где живут люди, у меня есть несколько знакомых там. В местном кинотеатре шло кино, что–то о любви, я была там с друзьями. Посередине сеанса я вышла в кинобар. Передо мной в очереди стоял молодой человек. Это был Тимур. Увидев меня, он задержался возле бара и спросил, как у меня дела. У нас завязался разговор. Он предложил мне выпить, я ответила, что меня ждут друзья на сеансе. Он сказал, что может подождать. Мне понравилась его настойчивость. Придя обратно в зал и отдав друзьям напитки, я поняла: я только и делала, что смотрела фильмы о любви! В моей реальной же жизни ее было так мало! Поэтому на этот раз я решила дать возможность любви попасть в мою реальную жизнь. Я сказала, что мне нужно идти, и покинула зал кинотеатра. Иногда мне кажется, что я слишком быстро приняла это решение. Но нет того, о чем бы я жалела.

Федор Игнатович внимательно слушал собеседницу. Он хорошо помнил свои молодые годы. В его жизни было две большие любви. Первый брак был скоропалительно заключен в пылу юношеской любви. Также скоропалительно брак расстроился. Второй его брак был уже более рассудительным. Его супруга была милой и мудрой женщиной. В этом браке родился их сын Тимур. В их отношениях не было бурь и страстей, но это было то, к чему стремился Федор, – тихая гавань в повседневных заботах трудовых будней.

Лина продолжала рассказывать о том, как за одной встречей с Тимуром последовали следующие. О том, как она чувствовала себя влюбленной и счастливой, и о том, как сильно была расстроена, когда узнала, что Тимур – активный участник военных действий. Как была она разочарована тем, что Тимур утаил о своей профессии, когда в ходе первых разговоров понял, что основой ее мировоззрения было распространение мира и согласия во всех уголках Вселенной. Он не стал поднимать на смех ее идеалы, так не схожие с его собственными. Лина рассказала о том, как Тимур предложил улететь с ним на Землю и дал на раздумье пару недель. Друзья и родные говорили ей о том, что она сумасшедшая, но уже сразу после его предложения она знала, что пойдет за ним куда угодно и когда угодно. У нее не было родителей, ее воспитывала тетя, и та сказала ей, чтобы Лина тщательно обдумала свое решение. «Твой юношеский максимализм может поломать тебе твою жизнь и твою карьеру. Ты играешь со своей судьбой», – сказала она.

На что Лина ответила, что уже переросла свой юношеский максимализм, вольна в своих решениях и не желает больше ничего слышать об этом. Тетя молча улыбнулась и обняла ее.

Федор Игнатович слушал Лину. Девушка рассказывала мягко, словно на уроке перечисляла факты из своего хорошо подготовленного конспекта, но все-таки в некоторых местах ее речь сбивалась, она говорила эмоционально, торопливо и повторялась. Она была так похожа на его первую любовь. Во внешности девушки чувствовалось, что она принадлежит другой расе; даже движения ее походки отличались от земной. Но тембр ее речи, ее выученной земной речи, был похож на тонкий голос его первой горячо любимой женщины.

– …Так я оказалась здесь, – сказала Лина.

Окончив свой рассказ, она посмотрела на небо и вздохнула.

– Ты скучаешь по Санксу, тете, сестре?. – спросил Федор Игнатович.

– Да, скучаю, честно, очень скучаю. Но больше я скучаю по Тимуру, – ответила Лина.

– Я должен кое-что сказать тебе.

Лина посмотрела на свекра. Тот продолжил:

– Лина, я был у врача несколько месяцев назад. Я болен. У меня злокачественная неоперабельная опухоль.

Лина остановилась посредине аллеи, по которой они шли.

– Подождите, что это значит? – сказала она, – Я не верю, что ваша медицина не может справиться с обыкновенной опухолью!

– Может, но не с моей. Я сам во всем виноват. Я слишком запустил свою болезнь. Уже поздно что-либо изменить.

Лина взяла руку пожилого мужчины в свою.

– Вы не представляете, как мне жаль. Неужели нельзя ничего сделать?

– Увы, дорогая моя, увы. Врачи дали срок не больше года.

Молча и рука об руку они пошли дальше по аллее. Солнце светило все также ярко, и небу было невдомек, какие тучи были на душе у Лины и Федора Игнатьевича.

С того самого дня, как Федор Игнатьевич рассказал Лине о своей болезни, прошло еще пару месяцев, наступило лето. На этот раз невестка и свекор словно поменялись местами. – теперь Лина ухаживала за Федором Игнатьевичем. Она заботилась о нем, как об отце, которого у нее никогда не было. Эта забота скрасила ее дни и наполнила жизнь новым смыслом. Она ждала Тимура, обрывала связь главного управления, новое и светлое чувство зарождалось в ее сердце. Ей снова хотелось жить. Цветы, поблекшие на ее шее месяцами ранее, под лучами знойного летнего солнца, стали ярче и красивее. Узоры на руках засияли золотым свечением. Лина питалась лучами солнца, и ее кожа засветилась изнутри мягким светом. На щеках появился румянец, кожа снова приобрела загорелый оттенок.

Федор Игнатович был несказанно рад такой перемене в девушке. Лина отправила несколько электронных писем друзьям и родным, устроилась в центр переводов. Днем она ездила на работу, вечера проводила в заботах о свекре. Выходные с коллегами ходила по музеям и выставкам, расширяя свои знания о человеческой истории и искусстве.

– Какие планы на выходные? – спросил Федор Игнатович Лину, когда в одну из осенних пятниц они сидели за чашкой чая.

– В субботу днем пойду с друзьями в парк, в воскресенье идем в кино.

– Здорово, на какой фильм?

– Какая-то фантастика, точно не помню.

Лина встала, убирая чашки со стола.

– Лина, папа..!

В дверях стоял Тимур. Чашка выпала из рук девушки. Она всплеснула руками и бросилась на шею к своему мужу.

– На счастье, – смеясь, сказал он.

Федор Игнатович приподнялся со стула.

– Сынок! – воскликнул он.

– Не вставай, папа, – остановил его Тимур.

– Я так рада тебя видеть! Ты не представляешь, как я рада! Как мы рады! – восклицала Лина, обнимая и целуя Тимура.

Тимур подошел к отцу и обнял его. Точнее сказать, стиснул в объятиях.

– Полегче, полегче, Тима, – попросил его Федор Игнатович, – Ну, садись же, рассказывай, почему не предупредил, что приедешь? Почему с нами никто не связался? Почему нам вообще не сообщали о тебе ничего? Господи, как же я рад, что ты вернулся. Не говори ничего, просто присядь. Я всегда знал, что ты вернешься в свой родной дом.

– Ты не представляешь, как мы переживали, – подхватила Лина, – Сколько раз пытались выяснить, что с тобой… Нам столько всего нужно рассказать тебе! Но ты – первый.

– Хорошо, – сказал Тимур, – Только давайте сначала соберем осколки.

. . .

Разложив свои вещи, Тимур рассказал своей семье о том, как на одной из планет, Криоде, его отряд, высадившись на задание, попал в западню. Он рассказал о том, как жители планеты встретили незваных гостей, перебив весь его отряд. Рассказал, что его, как командира отряда, оставили в живых и взяли в плен. О том, как его руководство умолчало о поражении, и его оставили на долгие месяцы в тылу врага. Он поведал о том, как, дождавшись удобного случая, он сбежал из своей тюрьмы и, угнав инопланетный корабль, высадился на ближайшей колонизированной Землей планете Тион. Он связался с главным управлением, и через несколько часов его забрали и доставили в штаб.

После нескольких часов допроса Тимура отпустили, взяв с него подпись в свидетельстве о неразглашении, в котором он обязывался не сообщать ни в одно СМИ ни одной планеты, а также третьим лицам о случившемся происшествии. Ему пообещали наказать по всей строгости виновных лиц. Затем отпустили домой, к семье.

– А мы – это тоже «третьи лица»? – спросила Лина.

– Вы с папой относитесь к моему кругу доверенных лиц, поэтому вам я рассказал, – сказал Тимур.

– Как ты мог подписать такую бумагу, Тимур? Неужели ты правда веришь, что виновных накажут? Ты был в плену долгие месяцы, и о тебе просто решили забыть. Если бы ты не сбежал, в итоге, тебя бы просто прикончили, вот и все. Где мои сигареты? – в раздражении сказал Федор Игнатович, оглядываясь по сторонам и хлопая себя по карманам.

– Вам нельзя, не ищите, в доме сигарет нет, – сказала Лина.

– С каких это пор мой папа не курит? – посмеялся Тимур, – И, кстати, я верю, что виновных накажут. Я доверяю своему правительству. Пап, так ты скажешь мне, почему бросил курить?

Отец молчал.

– Лина? – Тимур перевел взгляд на жену.

– Знаешь, нам нужно тебе многое рассказать, – вздохнула девушка.

Тимур молчал, пока его родные рассказывали, как провели эти два года в разлуке с ним. По окончании рассказа Тимур устало обнял их обоих.