История нескольких встреч

«Да, именно так, пакет и чипсы…», – растягивая слова произнес Николай, – «Я помню этот день. Помню, как мы гуляли с тобой, когда нам было по тринадцать…»

«Это случайно были не тогда, когда с нами гуляли еще два наших одноклассника: Надя и Вова», – перебила Колю Люба.

«Да, тогда», – ответил Коля.

«Я почувствовала еще тогда, что нравлюсь тебе. Это было зимой, ты помнишь?» – сказала Любовь.

«Конечно, помню. Да, ты действительно мне нравилась», – сказал Николай.

«Больше, чем Марина? Она была самой красивой в классе»

«Не знаю. Вы были разные. Тогда вы нравились мне обе. Но она была обычная»

«А я?» – спросила Люба.

«А ты была забавная. Странная немного»

«Что во мне такого забавного?»

«Что забавного? Ты серьезно не помнишь? А как же этот пакет, чипсы?..»

«Я не помню ни пакет, ни чипсы, если честно. Я помню котельную и теплосети. Помню замерзший пруд, по льду которого мы катались»

«Да, было такое. А теперь вспомни дорогу на мясокомбинат. Мы шли по дороге, по обе стороны находились гаражи. Было ветрено. Вдалеке с одной стороны дороги на другую перелетел черный пакет. Ты закричала «Кошка!» и побежала за ним. Мы побежали за тобой, потому что вообще сначала не поняли, что ты увидела. Когда мы подбежали, ты держала пакет в руках и с недоумением смотрела на него»

«Ой, это был пакет», – сказала ты. Мы смеялись. Ты тоже смеялась. Сказала, что видишь с каждым годом все хуже и хуже. Но очки ты вроде в институте только надела, насколько я помню. Затем ты сказала, что нам нужно вернуться обратно и выкинуть пакет в мусорный бак.

Я сказал тебе, чтобы ты выбросила его и не запаривалась. Но ты посмотрела на меня так, как будто бы я сказал тебе что-то невообразимо мерзкое, развернулась и направилась обратно к мусорным контейнерам. Ребята начали причитать, потому что мы и так уже прошли половину пути. Ты сказала им, что мы никуда не торопимся. Тогда мы все пошли выкидывать этот дурацкий пакет в мусорку. Я спросил: «Ты счастлива?» Ты сказала, что вполне. Наверное, после этого у меня появилось желание чем-нибудь тебя пачкать».

«Знаешь, это не очень смешно», – с обидой произнесла Люба.

«Знаю. Но ничего не могу с собой поделать. Ты так реагируешь всегда забавно»

«Ладно, рассказывай дальше», – махнула рукой Люба и, взяв в руки свой бокал, тоже откинулась на спинку дивана, прижимаясь к Коле.

«Дальше ты похоронила пустую пачку из-под чипсов, когда мы их доели»

Люба сначала молчит несколько секунд, а затем начинает улыбаться, вспоминая. «Точно, так и было. Я не помню, зачем я это сделала, но я раскопала снег и зарыла туда пачку. Помню, было»

«Да, а еще ты сделала крест из палок и «отпела» пачку чипсов»

«Я не помню такого»

«Да, ну, брось. Не помнит она. Зато я запомнил. Ты сильно меня впечатлила. Я на всю жизнь запомнил ту прогулку с тобой. И ты еще говоришь, что не инопланетянка. Нормальные девочки бегают за летающим пакетом, думая, что это черная кошка перебежала дорогу? Еще и кричат «Лови кошку!» на всю улицу?»

«У меня было плохое зрение. Тебе не понять – у тебя всегда зрение было стопроцентное. Я думала, что это кошка. Я хотела ее погладить – я же люблю кошек»

«Да, я знаю. А затем ты похоронила под снегом возле пруда и отпела пустую пачку из-под чипсов. Я еще никогда не видел, чтобы кто-нибудь делал такое»

«Не нужно только меня в инопланетянки записывать. Мне было весело. Это было забавно»

«А затем в классе мне сказали, что на следующий день с другим мальчиком ты прыгала по крышам сараев и убегала от собак. И еще предлагала ему убежать из дома. Ты хотела на электричках доехать до другой страны…»

«Знаешь, это не слишком удобно, когда твой муж знает так много о твоем детстве. В следующий раз я буду умнее и не стану никому о себе рассказывать…»

Диана смеется и поглядывает на соседний столик, за которым сидят два молодых парня. Они, видя ее внимание, оба улыбаются ей и толкают друг друга локтями.

«В следующий раз? Ты уже собралась снова замуж? По-моему, мы ждем положительного результата теста на беременность, разве нет? Или ты уже передумала?»

«Я не передумала», – отвечает Люба и закатывает глаза, – «Ждем, ждем. Пока отрицательный, к сожалению. Я просто пошутила. Мне не понравилось, что ты начал того мальчика вспоминать. Хорошо, что он не согласился. Представляешь, я бы убежала в другую страну?»

«Я думаю, что ты не пропала бы. Просто вот не сомневаюсь»

«Нет, ты знаешь, мне кажется, это старость. Я начинаю осторожничать»

«Вообще-то это нормально – думать о последствиях, так если что»

«Я думаю, что это все верно, конечно. Но в целом это трусость»

«Не дразни меня, инопланетянка», – шепчет Коля.

В наш диалог встревает Диана: «Ребятки, я все еще здесь. Может быть, оставить вас наедине?»

Люба смеется. Говорит, показывая на соседний стол: «Может быть, это тебя стоит оставить наедине с теми двумя ребятами? Кстати, «Трус и инопланетянка» – хорошее название для книги»

«Ага, да, для порноролика», – смеется во весь голос Николай. Диана поперхнулась сидором, но тоже смеется.

«Иди лесом. Не буду больше тебе ничего говорить», – надув губы, отвечает Люба.

«Девочки, не ссорьтесь», – шутит Диана, – «Про пакет, чипсы и кошку я поняла. Расскажи теперь о девочке-льдинке, Люба!»

«Окей. Рассказываю. Сейчас буду вспоминать. Помню, что я возвращалась домой. Было довольно холодно. Но честное слово, я уже так хорошо не помню. У меня, как у рыбки из одного мультфильма, трехсекундная память. Это очень удобно, кстати, советую. Если ты не хочешь о чем-то говорить, можно сказать, что ты этого просто не помнишь. И тебе это простят, потому что ты дурочка. А с дурочек, чего, с них много не стребовать. Я только помню, что кончики пальцев замерзли совсем, и я пыталась спрятать их в рукава пальто….», – Люба мечтательно закрывает глаза, и со стороны непонятно вспоминает она сейчас эту историю или выдумывает на ходу. Николай улыбается и молчит.

Люба продолжает: «Шел снег. Снежинки – это, конечно, красиво, но не тогда, когда на улице метель. Снежинки красивые тогда, когда ты смотришь на них в свете фонаря, вечером. Ой, я сейчас целую «лав-стори» расскажу…»

«Давай, рассказывай», – подзадоривает Диана.

«Ладно, рассказываю. Тогда, когда ветер стих, и ты останавливаешься под фонарем, зовешь своего друга и прижимаешься носом к его щеке. В рукава его куртки засовываешь свои руки и целуешь его в щеку. Щека холодная, как лед. Все-таки не май месяц. Ставишь левую ногу чуть дальше его правой ноги, а правой делаешь подножку и роняешь друга прямо в пушистое снежное покрывало. Он не ожидает такого подвоха и падает, но утягивает тебя в снег за собой…» Люба делает паузу, затем говорит, обращаясь к Диане: «Как ты считаешь, Диана, могут ли дети быть жестокими по отношению друг к другу? Знают ли они, что вообще это означает, – быть жестоким? Они делают это осознанно, как думаешь?»

«Честно, я и сама не знаю», – отвечает Диана, потягивая сидр. Ребята пьют сидр, и каждый погружается в свои детские воспоминания. Картины проносятся перед глазами у Любы. Она вспоминает их с Колей детство. О том, как поцеловала Колю в губы, когда уронила его в снег. Как затем она быстро поднялась на ноги и «нарисовала» на лице серьезное выражение, как будто бы ничего и не было. Коля пытался обнять ее, но она выворачивалась и убегала.

Люба всегда плохо бегала, и Коля догоняет ее, хватает за руку и спрашивает, что это было. Она улыбается и говорит, что ничего не было. У него такой обиженный вид, что Люба тоже делает обиженное лицо и говорит:

– Почему ты сам не целуешь меня? Я устала ждать. Все целуются, и я хочу.

– Ну… мы же с тобой друзья, разве нет?

– Ну и что. Друзья разве не могут целоваться? Все девочки уже целуются, а я только и делаю, что с тобой тут… гуляю!