Ангел с янтарными глазами

Вернувшись домой я не знал чем занять себя, налил Ангелу немного молока и насыпал в миску молочных подушечков, потом приготовил себе яичницу с беконом, продукты уже заканчивались и нужно было что-то предпринимать, необходимо было срочно найти какую-нибудь работу. После обеда мы вместе с Ангелом вышли на улицу, сооружать вольер. Я решил обтянуть сеткой заднюю часть дома, в том месте, где находилась терасса. По моим соображениям это представлялось наиболее выгодным решением, чтобы выпустить собаку на улицу, мне потребуется только открыть заднюю дверь и мой пес окажется на улице, в тоже время он не сможет никуда убежать. Мне предстояло вкопать в землю восемь деревянных столбов, которые предварительно доставил мне Билли, закрепить на них металлическую сетку и вот, вольер готов! Мой дом находился на некотором, каменистом возвышении и копать ямы для столбов стало для меня тяжким трудом. Обливаясь потом в полуденный зной, я все же установил столбы, обтянул их сеткой и закрепил концы. Также, я укрепил нижнюю часть ограждения, чтобы собака не смогла сделать подкоп. Выбившись из сил я уселся в кресло на терассе, и потягивая холодное пиво, воззрился на плоды своих трудов. Конечно, ничего примечательного не было в моем сооружении, зато выглядело вполне надежно.

– Ну как тебе твоя территория Ангел? – произнес я, поглаживая правой рукой своего подопечного, удобно устроившегося на моих коленях, – теперь будешь гулять там, когда меня не будет дома. Немного отдохнув, я сходил и искупался в океане.

Вечером ко мне пожаловал Билли, сегодня он пребывал в хорошем расположении духа, означавшее, что сегодня ему удалось совершить какое-то выгодное дело.

– Как дела, Эдвард? – сияя спросил он, как только я открыл дверь, – чем занимаешься?

Я жестом пригласил войти своего друга.

– Только что закончил строительство вольера для собаки, – ответил я, – выбился из сил. – Может, угостишь меня чем-нибудь?

– Я не просто так к тебе приехал Эд, сегодня у меня счастливый день, – радостно ответил мне Билли, – удачно провернул одно дельце и я в выйгрыше! Билли поставил на журнальный столик бутылку «Jack Daniels».

– Давай стаканы, дружище! – С довольной улыбкой распорядился он, – сегодня мы гуляем! Я сходил на кухню и принес пару бокалов, Ангел всюду следовал за мной, постоянно наблюдая за моими действиями. Потягивая виски, Билли рассказал мне о том, как удачно смог "увести" «Тойоту» прямо из-под носа одной красотки, которая отсутствовала всего лишь пару минут.

– Представляешь Эд, – увлеченно рассказывал мне Билли свою историю, – она вышла из машины, оставив ключи зажигания прямо в машине, а сама пошла провожать детей до дверей школы. – Это просто удача, друг, что я оказался в это время поблизости, не успела она дойти до дверей школы, как я уже выруливал со стоянки на ее машине. – За эту тачку один тип мне столько отвалил зелени, что я месяц теперь могу шиковать. Да не только я, мы вместе! – провозгласил Билли, осушая бокал, – прямо здесь у тебя и зависнем.

– Билли, то чем ты занимаешься, это ведь не дело, – стал я умерять его пыл, – это все однажды очень плохо кончится. Вспомни наш автосервис, помнишь? Ведь свободу за деньги не купишь. Брось это Билли, давай найдем что-нибудь, что не будет угрожать нашей свободе, нашему спокойствию.

– Я тебя знаю дружище, – продолжал я, – как только ты оказываешься за пределами моего дома, ты же весь на нервах. Брось это, давай начнем по-новому.

– Не надо нравоучений, Эд, – возразил он, – давай обойдемся сегодня без этого, о'кей?

Я не стал продолжать уговаривать его бросить это дело, я знал своего друга, продолжи я в том же духе он просто встал бы и ушел. А мне не хотелось, чтобы он уходил, ведь он при деньгах, а я без денег и к тому же я знал, что он не станет скупиться на угощениях. Выгодное дело Билли предвещало нам беззаботные дни, всегда как обычно, когда ему удавалось сорвать большой куш. Я же в свою очередь не мог похвастаться своими заработками и разумеется не мог так сорить деньгами, как это делал он, а сейчас тем более, я как никогда нуждался в его финансовой поддержке.

– Кстати, как у тебя дела? Устроился куда-нибудь? – спросил Билли, открывая непочатую пачку сигарет.

– Пока нет, – хмуро откликнулся я, – кроме того я спустил последние деньги на собаку, и сейчас на "мели". Я посмотрел на щенка, играющего с моей ступней.

– Не переживай, я же обещал помогать с расходами на него при возможности и сейчас такая возможность у меня имеется, – произнес Билли, выпустив струю дыма, – вот держи.

Он положил двести долларов на журнальный столик.

– Я назвал его Ангелом, – сказал я, убирая деньги, – из-за того, что ты постоянно называл его ангелочком, когда я рассказывал тебе о его проделках. – Надеюсь, что с этим именем он и впрям станет лучше себя вести.

– Зря надеешься Эд, – равнодушно ответил он, – я же тебе не комнатную собачку дал, а бойцовую и ты должен вырастить из него бойца! – Я очень надеюсь, что в будущем на этой псине, мы заработаем неплохие деньги, не забывай об этом Эд.

Виски уже закончился и Билли снова засобирался в ближайщий магазин, чтобы пополнить запасы спиртного. Через полтора часа, Билли вновь вошел в мой дом с увесистой холщовой сумкой.

– Не волнуйся так, – шутливо отозвался он, увидев мой оценивающий  взгляд на ее содержимое, – в машине еще имеется.

– Я не о том думаю, – сказал я, – ты собаке купил что поесть?

– Собаке? – удивленно спросил он, – а что я должен был купить? – Ты же ничего мне об этом не говорил.

Тут я осознал свою оплошность, когда Билли отправился в магазин, я совсем позабыл заказать ему собачьего корма.

Я проснулся рано утром от звука отъезжающей машины, солнце еще не встало, за окном еще были сумерки. "Билли уехал"– подумал я, вспомнив последние дни. Посмотрев на электронные часы, и увидев текущую дату, я подсчитал, что мы пропьянствовали четыре дня. Чувствовал я себя отвратительно, голова буквально готова была взорваться, а мой желудок просился наружу. Встав с постели я кое-как добрался до туалета и встав на колени над унитазом стал выблевывать содержимое своего желудка. Выблевав все что мог, а выблевать я мог немного, учитывая то, что четыре дня я практически ничего не ел, я сел рядом с унитазом, подавляя новые рвотные позывы. Мое тело била мелкая дрожь и казалось, что сейчас я умру. Услыхав шум в туалете, мой щенок прибежал ко мне и увидев меня сидящем на полу, радостно бросился ко мне. Он радостно поскуливал, стараясь забраться мне на колени.

– Пошел прочь! – рявкнул я, – убирайся!

Я слишком сильно толкнул его рукой и он, больно ударившись о приоткрытою дверь, жалобно заскулил.

– Убирайся я сказал! – снова прокричал я, – убирайся отсюда тварь!

Мой похмельный синдром сильнейшим гневным порывом прошелся по моим неустойчивым нервам. Немного постояв возле двери, Ангел казалось, совсем забыл о моем поступке и снова, с прежнею радостью бросился ко мне, бешено виляя хвостом. Он снова подбежал ко мне и встал на задние лапы, стараясь дотянуться до моего лица, он старался облизать меня с ног до головы. Но мое состояние не способствовало оценению его действий, и я снова сильно ударил его рукой. Он вновь заскулил от боли и отбежал на некоторое расстояние, только сейчас я заметил, как он похудел. «Видно, так же как и я, он четыре дня ничего не ел» – подумал я. Немного посидев и подавив рвотные позывы, я встал и отправился принимать душ, после холодного душа мое состояние немного улучшилось, и я заварил чашку черного кофе. Продуктов в доме совсем не было, холодильник был пуст. Я прошарил все полки, проверил все шкафы, но ничего съестного не нашел, лишь в самом углу холодильника я обнаружил баночку консервов. Подогрев консервы на плите я выложил их в миску и подал щенку. Он с пугающей жадностью бросился на еду и буквально за две минуты подчистил миску. Я сидел на стуле и попивая кофе смотрел за тем, как он ест. Его маленькие ребрышки, выпирали из-под кожи, от чего я чувствовал себя еще поганее, ведь это из-за меня он не ел целых четыре дня! Еще тяжелейшей ношей на мою больную голову давило то, как я с ним поступил там, в туалете. Я сел на пол и взяв маленькую собачку, прижал к себе.

– Прости меня Ангел, прости, что так с тобою поступил, – бормотал я, – обещаю, больше не стану тебя обижать. Я стал гладить Ангела, теребя его за ушами, он казалось, совсем забыл о недавней моей вспыльчивости. Перевернувшись на спину и предоставив мне теребить его живот, он по-прежнему смотрел на меня своим янтарным взглядом, полным доверия и любви. Этот взгляд надолго врезался в мою память, он напомнил мне то, чего я старался не замечать в себе. Он напомнил мне о том кто я, а кто я? Что я могу и что я сделал в этой жизни такого, чем можно было бы гордиться. Могу ли я, позаботиться о ком-то, кроме себя, могу ли я завести семью, детей и смогу ли позаботится о них должным образом? Вряд ли. Безвольный человек, неудачник, не способный должным образом позаботиться о собаке. О каких еще больших вещах могу помышлять я, я, не способный ни на что. Но одно я знал наверняка это то, что я могу измениться сам и изменить свою жизнь к лучшему.

– Ангел, – сказал я, – глядя в янтарные глаза, – обещаю тебе быть хорошим хозяином и добрым другом. Он, довольный тем, что удостоился моего внимания, резко прыгнул и лизнул кончиком языка мой нос.

Глава 3. Одиночество в ночи

После выпитого кофе я почуствовал себя намного лучше и подумал о том, что не помешало бы съездить за продуктами. Я взял те двести долларов, которые оставил Билли и пошел к машине, выпустив Ангела в недавно сооруженный вольер. Но отправиться за покупками мне так и не удалось, повернув ключ в замке зажигания, я увидел, как загорелась лампочка на топливном указателе, свидетельствующая о том, что бак почти пуст. Делать было нечего, и я отправился за продуктами пешком. Делая покупки в ближайшем супермаркете, я взял новый выпуск "Press-Telegram", в надежде, что мне удастся наткнуться на какое-нибудь объявление о работе. Сейчас я находился в таком положении, что был рад любому заработку, который мне подвернется. По возвращении домой я сразу насыпал Ангелу полную миску сухого корма, и завалившись на диван стал просматривать газету. На этот раз мне улыбнулась удача. В одном из объявлений требовался уборщик на лодочную станцию. Не долго думая, я сразу позвонил Билли, и попросил его привезти мне пару галлонов топлива. Затем позвонил управляющему на станцию и договорился о встрече. Примерно через час, Билли появился у моего порога с канистрой в руках. Не теряя времени на болтовню, я заправил машину, и помчался на встречу, с управляющем лодочной станции. Управляющим станции оказался полноватый, с добродушным лицом мужчина, примерно пятидесяти лет. После недолгого разговора с Джефом, так он мне представился, я был принят на работу. В мои обязанности входили уборка территории и помещения от мусора, присматривать за порядком и в случае необходимости оказывать услуги спасателя, так как, лодочная станция являлась центром отдыха и обучения началам яхтинга. Хотя заработная плата не была высокой, зато позволяла жить достойно. Домой я возвращался в отличном настроении. Впервые за последнее время мне улыбнулась удача, и я надеялся, что с этого дня моя жизнь изменится к лучшему. Но что значит для меня лучшее, я пока и сам этого не знал. Вернувшись домой, меня снова ждал неприятный сюрприз в виде дурно пахнущей кучки в моем тапочке. Когда я спешил на встречу к управляющему, то позабыл выпустить Ангела в вольер. Сейчас он плотно наевшись, лежал на диване и лениво помахивал хвостом, тем самым видимо приветствуя меня. Но мое хорошее настроение не испортила ни  его подлянка, ни испорченный тапочек. Кстати второй тапочек лежал рядом с ним весь изгрызанный и исслюнявенный.

Я сел рядом с ним и взял его в руки. Он оказался удивительно тяжелым, его живот был сильно раздут, и по его кряхтению было заметно, что ему не хочется двигаться. Я положил его на колени и стал почесывать за ушами. Мой щенок стал игриво покусывать пальцы, тяжело при этом дыша.

– Значит, предлагаешь мне купить новую обувь, да? – сказал я, поглаживая его шарообразный живот. – Кстати, эти тапочки мне еще послужили бы. Отвлекшись на собаку, я случайно наступил ногой в его “сюрприз”. Я снял носок и пошел выносить щенка на улицу. После этого стал убирать его проказы. Когда я вошел на кухню, то увидел растерзанный пакет, из-под сухого собачьего корма, на полу. Он съел приличное количество, почти вдвое превышавшую дневную норму. Оставшиеся подушечки были разбросаны по всему полу.

Чувствуя в душе свою вину за случившееся, ведь это из-за меня он ничего не ел целых четыре дня, я собрал оставшуюся еду в пакет. Так прошло несколько месяцев.

Моя жизнь, в Лонг-Бич, текла в размеренном, ленивом темпе. Я ходил на работу, встречался с друзьями, правда чаще только с Биллом Кантером, и по-прежнему напивался, как в былые времена. Только сейчас я серьезнее относился к своей работе, ведь заработок от нее был моим единственным доходом. Я не прогуливал и старался не опаздывать. Джеф, мой босс, был доволен тем, как я отношусь к своим обязанностям, которые я выполнял добросовестно. В моей работе не было ничего сложного и это нравилось мне. Моя зарплата была не большой, но позволяла мне жить и пьянствовать, особо не напрягаясь. Мне было тридцать четыре года, и я был алкоголиком. Умом я это понимал, но не хотелось признаваться в этом даже самому себе. Многие годы, прожитые мной, были потрачены впустую, оглядаваясь назад мне особо нечего было вспомнить. Вся моя жизнь прошла в алкогольном дурмане и порою, лишь похмельный синдром давал мне знать о том, что я еще жив. В душе я надеялся, что что-нибудь изменится, что я обрету настоящую жизнь, что буду достойным человеком, но никаких усилий со своей стороны, для этого не прилагал. Ангел, за эти последние несколько месяцев, заметно вырос и стал похож на настоящую собаку. Он был весь темно-коричневого цвета, только белое пятно на груди немного разрослось в крапинку и стало похожим на гроздь винограда. Еще его передние лапы покрылись белыми носочками. К моему огромному облегчению за это время он перестал делать дома свои дела, и всегда, когда я надолго оставлял его дома одного, терпеливо меня дожидался, сдерживая природные позывы. Он перестал грызть разные вещи, в частности мои тапочки и провода от электроприборов, но не отказывал себе в том, чтобы например, стащить покрывало с моей кровати на пол и использовал его в качестве своей подстилки. Мне пришлось заменить проволочную сетку в вольере на металлическое ограждение, потому что она сильно провисла, из-за того, что Ангел, часто прыгал на нее всем своим весом, предварительно перед этим основательно разбежавшись. Пару раз ему удавалось перепрыгнуть, и он оказывался на свободе совершенно свободным псом. Совершал он свои побеги именно тогда, когда меня не было дома. По возвращении домой я находил его сидящим на крыльце, терпеливо ожидающим меня. Хотя я не замечал за ним какой-либо агрессии к посторонним, а кроме Билла ко мне практически никто не приходил, я решил все же не рисковать и установил новое ограждение. Мой пес не был идеальным, но и не доставлял мне особых проблем, пожалуй, за исключением одной. Ночевать я оставлял его всегда в доме, хотя и пробовал  оставлять на террасе в вольере. Но он с таким энтузиазмом скрябал лапами мою заднюю дверь, что со временем, я уверен, проделал бы в ней дыру. К тому же, при доносившихся, от его действий, звуков, бессонница была мне обеспечена. Несколько раз мне в голову приходила мысль проделать в задней двери лаз, чтобы мой пес мог свободно выходит по нужде на улицу, когда потребуется ему. Но в тоже время мне не хотелось, чтобы он мог проникать в дом, в мое отсутствие. Особенно в ненастную погоду, так как в таком случае мне предстояла бы большая стирка. Стирать пришлось бы все, на чем можно лежать.

Итак, решение было принято. Когда я на работе или где-то еще вне дома – собака на улице, когда я дома, так и быть, ему позволительно было скрашивать мои вечера вместе со мною на диване, перед телевизором. Спать я уходил всегда в свою спальню, когда более-менее был трезвым, оставляя Ангела на диване в полном одиночестве. Но иногда, когда я был в подпитии, засыпал прямо на диване, а мой пес, располагался на моих ногах, вытянувшись во весь рост и клал свою голову на мой живот. Рано утром, просыпаясь на работу, у изголовья моей кровати меня всегда ожидал мой четвероногий друг. Он сидел совершенно бесшумно и неподвижно, терпеливо дожидаясь, когда я проснусь и выпущу его на улицу. Стоило ему только увидеть, что я открыл глаза, как он мигом проносился к задней двери, нещадно царапая ее. Встав на задние лапы, он во всю, полосовал дверь когтями, бешено виляя при этом своим хвостом и сопровождая все это каким-то особенным визгом. Кстати, его визг был настолько громким  и пронзительным, что мой сон растворялся в считанные секунды. Выпустив его на улицу, я обычно шел на кухню, чтобы приготовить кофе, а после принять душ. Проход к задней двери был узким, проходившим между двух стен. Одна из которых разделяла этот проход с кухней. Моя задняя дверь открывалась внутрь дома и при полном открытии вплотную соприкасалась как раз с этой стеной. Выбежав на улицу, мой пес со всех ног мчался к противоположной стенке вольера. Правда, подбегая на такой скорости к ограждению, ему каким-то образом удавалось затормозить, но иногда он слегка ударялся своим телом о металлическую решетку. Быстро сделав свои дела, он так же стремительно набирал скорость, возвращаясь в дом. Только при приближении к дому сбрасывать скорость он не собирался. Перелетев пару ступенек, он всем своим телом налетал на дверь. На такой скорости и при своем весе, он так влетал в дом, что задняя дверь ударялась о стену с оглушительным ударом и такой силой, что сотрясался весь дом. Звенели не только стекла в окнах, звенело и в моих ушах. Первые несколько раз у меня всерьез сердце подпрыгивало в груди и перехватывало дыхание. Но со временем я нашел решение – выпустив собаку, оставлял дверь открытой. Но иногда, по каким-то причинам, она закрывалась. Конечно, я предпринимал попытки, чтобы этого не происходило. Ставил засовы, натягивал сверху жгут на дверь, чтобы она плавнее распахивалась, ставил табурет между дверью и стеной. Засовы вылетали как пробка из бутылки, жгут рвался. Я закрыл дверь на засов, после того как выпустил Ангела, и с довольной улыбкой на губах пошел заваривать кофе. Ангел, сделав дела, набирал скорость и мчался на всех парах на встречу с мясными подушечками. Перелетев террасу, он так смачно ударился в запертую дверь, что казалось, будто в мою дверь бросили свиную тушу. Но он не сдался. Заварив кофе, я вышел из кухни и хотел отправиться в ванную, как вдруг, услышал вновь тот самый смачный звук, и моя дверь, распахнувшись, оглушительно ударилась о стену. Засов, который я приделал к двери, отлетел в сторону как щепка. Я на своем горьком опыте узнал, какому воздействию подвергается ежедневно моя бедная дверь. Ворвавшись в дом, моя собака прямиком налетела на меня всем своим весом. От такого удара я не устоял на ногах и вместе с псом повалился на пол. Моя спина еще долго не давала забыть тот случай. Распростевшись на полу я никак не мог сообразить, что же все-таки произошло. Настолько быстро все это случилось. Лежа на полу, в попытке осознать, цел ли я еще, я посмотрел на своего пса. Он стоял рядом со мною, виляя всей своею заднею частью тела, будто пританцовывая, а с его длинного языка свисающего на мое лицо, обильно текла слюна. Он смотрел на меня таким торжествующим взглядом, будто хотел сказать:  «Что получил хозяин!». Отплевываясь от его слюны и сопливово носа, которым он все тыкал мне в лицо, я кое-как встал.

– Ладно, так и быть, – сказал я, – на сегодня ты победитель. – Но я еще отыграюсь!

Но последние мои слова он уже не слышал. Увидев меня на ногах, Ангел стремглав  бросился на кухню, где его ждала полная миска мясных подушечков. Но на время своего отсутствия я закрывал дверь на специальный, массивный засов.

Как-то вечером, когда мой рабочий день подходил к концу, на станцию подкатил Билли. Увидев меня, он громко закричал: – Эй , Эдвард! Что означало – мой друг навеселе.

Не заботясь о времени и о том, что я еще на работе, Билли потребовал:

– Эд поехали со мной! – Сегодня у нас такая вечеринка, оторвешься на неделю вперед!

– Мальчишник! – сияя хмельным взглядом, выпалил он. – Робби Тодд женится! – Ну, ты помнишь его. Робби Тодда я помнил, вместе с Билли и другими ребятами из моей компании мы в бывалые времена неплохо погуляли. Посмотрев на часы, я ответил:  – Еще двадцать минут и я в твоем распоряжении. Он непонимающе посмотрел на меня.

– Работа.

Примерно минут через сорок я уже сидел за столиком в  «Риджстоуне». Наша компания состояла из шести человек, включая Робби Тодда. В баре было немного людей, которые неспеша потягивали пиво и делились друг с другом насущными проблемами. Мы пили виски, вспоминали различные истории и смеялись, играли в бильярд и все старались убедить Роба  в том, что сегодня заканчивается его настоящая жизнь. Вольная жизнь холостяка. Мне было хорошо со старыми приятелями, и я по-настоящему был рад за Робби, за то, что он нашел свою судьбу. Где-то ближе к полуночи все мы порядком окосели. Особенно Билли. Он сидел на стуле за столом, склонив голову на грудь обсолютно живым трупом. За живого человека его выдавала только дергающаяся время от времени нога. Тогда мне казалось, что всех трезвее из нас Робби Тодд. Может и нет. Меня сильно замутило, и я отправился в уборную. Там я полил лицо холодной водой из крана и меня вырвало. Помню, что какое-то время сидел на полу, в уборной, приходя в себя. Когда вернулся в бар, то из нашей компании никого уже не увидел, хотя и не особо глазел по сторонам. Подошел к бармену и попросил вызвать мне такси. Свою машину я оставил на лодочной станции, потому что после вечеринок я с трудом передвигался на своих двоих, не говоря о том, чтобы сесть за руль. Пока я ехал в такси мой желудок снова взбунтовался, после такой дозы спиртного, меня снова замутило. Мне оставалось ехать примерно двадцать минут до того перекрестка, где от автострады отходила грунтовая дорога, ведущая на побережье океана, туда, где среди песчаных дюн стоял мой дом, под сенью пальм. Я попросил водителя высадить меня и расплатившись с ним, побрел пешком. На обочине меня снова вырвало, но на этот раз я почуствовал себя значительно лучше. Я шел не спеша, по песчаному пляжу, наслаждаясь прекрасной ночью. Прохладный, ночной воздух слегка покачивал верхушки деревьев, а тихий прибой ласкал мой слух. Так как я шел домой не по грунтовой дороге, то мне нужно было повернуть на восток и пройти еще несколько метров от океана. Внезапно, до моего слуха, донесся какой-то звук, похожий на завывание ветра. Пока я приближался к дому, звук становился все сильнее и отчетливее. Наконец я ясно  и отчетливо услышал собачий вой. Стало понятно – воет мой пес. Осторожно, чтобы как-то не выдать себя, я подкрался к ближайщему дереву, стоявшего неподалеку от собачьего вольера Подойти ближе я не решился –   собака непременно заметила бы меня. . . Мне хотелось увидеть Ангела и посмотреть, что именно он делает. На улице было темно, но лунный свет позволял кое-что рассмотреть. Вглядываясь в темноту на террасу, я все же увидел его. Он сидел в моем плетеном кресле, которое я всегда оставлял на террасе, и подняв вверх морду выл громко и протяжно. Я был этому очень удивлен. Никогда бы не подумал, что моя собака будет выть в мое отсутствие. Возможно, ему было грустно и одиноко оттого, что он не дождался меня с работы в положенное время. Бывали конечно случаи, когда я задерживался допоздна, но такое случалось не часто.  «Так он воет наверняка не в первый раз», – подумал я. Вдруг Ангел замолк. Я всматривался изо всех сил, как можно сильнее напрягая глаза. Но видел только легкое шевеление в своем кресле. Наконец я разглядел контуры его тела и заметил, что он смотрит в мою сторону. Я наблюдал. Примерно минуты через полторы я заметил, как, легкая, массивная тень, соскользнув с кресла исчезла на земле. И вот Ангел появился у стенки ограждения напротив того места, где стояло дерево, под которым был я, прижавшийся к стволу. Он встал на задние лапы и просунув нос между металлическими прутьями жадно всасывал воздух, улавливая мой запах. Поняв, что меня обнаружили, я покинул свое «убежище». Его радости не было предела. Взвизгнув, он стал подпрыгивать на задних лапах, передними опираясь на ограду. Потом, сорвавшись с места, бросился бежать к задней двери, и очутившись на террасе, залился громким и забористым лаем, требуя, чтобы я впустил его в дом.

Глава 4. Случай на станции

Всю свою недолгую жизнь Ангел прожил практически, не покидая территорию моего дома. Когда я куда-нибудь уходил, то оставлял его на улице в вольере. В остальное время, когда я был дома, он был со мной. Иногда я брал его с собою на прогулку по пляжу. Ангел не проявлял никакой агрессии  по отношению к окружающим, которые попадались нам во время прогулки. Некоторые даже гладили его по голове, чему он совершенно не противился. Когда я об этом говорил Биллу, тот недовольно качал головой, презрительно поглядывая на собаку.

– Эдвард, какой от него будет толк на собачьих боях, если он огрызнуться не может, – говорил мой друг. – Нам нужен настоящий, бойцовый пес, а не это…Он недовольно махнул рукой в сторону Ангела. – К тому же время подходит. – Скоро я отвезу его в Лос-Анджелес.

За все это время, что я прожил с Ангелом, я к нему привязался, но если Билл забрал бы его на бой, думаю, мне было бы все равно. Я не считал Ангела своим другом, в полном смысле этого слова. Я знал, что когда он вырастет, то принесет какой-то доход, во всяком случае, надеялся на это. Еще я знал, что собаки, участвующие в боях долго не живут.