Скажем, после того как в Союзе ввели обязательное прохождение мультитеста на КРЛ
и привязанные к нему шкалы профессиональных возможностей, заполучить в свою рабочую группу уникального специалиста стало на порядок легче.
Проще объяснить на примере. Из недавнего. Моему приятелю Славке, возглавляющему небольшое конструкторское бюро нашего холдинга, занимающееся разработкой оптики для самобеглых колясок, потребовался специалист. Инженер владеющий технологией…. Способный квалифицированно обсчитать и довести до ума в натуре некий модуль… Причём человечек этот должен был иметь допуск по режиму секретности не ниже третьего по межкорпоративной шкале. Конкуренция, мать её за ногу, двигатель прогресса и прогрессирующей подозрительности!
Сделав запрос через Всесоюзное Бюро по трудоустройству, Борислав Кириллович остановился на одной из трёх предложенных кандидатур. Причем отпавшие оказались таковыми не по причине занятости (как раз у них-то действующие контракты были краткосрочными), а по другим соображениям. Просто парень предпочитает работать со старпёрами, справедливо полагаясь на их опыт, который может пригодиться в нестандартных ситуациях. А на производстве таковые, увы, по-прежнему неизбежны. И для этого моему весёлому приятелю потребуется и ждать дольше, и возможно уговаривать претендента на переезд.
В принципе, с развитием коммуникаций, по ряду специальностей переезд не обязателен. Можно работать дистанционно, хоть с маяка в бухте Провидения. Да и совместительство возможно… Но, тем не менее, работодатель не упустит возможности перетянуть стоящего работника поближе к себе. А работник – возможность сменить климат на более благоприятный, если таковая возможность представится. И речь не обязательно о погоде за окном.
Чем менее соблазнительна вакансия, тем больше сопутствующих благ может предоставить нанимающая тебя сторона. Это могут быть меблированная квартира или даже дом с участком, индивидуальный транспорт, интересная медстраховка, корпоративный дом отдыха три раза в год или абонемент на эксклюзивное питание.
Замануха— заманухой, но главное – это конечно то, чем (и за какие деньги) тебе предстоит заниматься. И то, как это скажется на ШЛР (шкале личностного роста) как залоге твоей будущей востребованности.
Меня самого завербовали в «Осинцево» примерно так же. Моё резюме продержалось на специализированном сайте Всесоюзного бюро по трудоустройству чуть больше суток. Причем приглашали и в «Чепелево», и в «СКБ», и даже в «Бахтиярово». Но «Осинцево» оказалось мне как-то ближе. Во всех тогдашних смыслах. У них была шикарная хедхантерша. С оригинальной методикой убеждения, не доступной безликим программам. И потому я уже пять лет здесь. Отставить, шесть! И не собираюсь куда-то смещаться. Во всяком случае, не задумываюсь.
В кабинете жарко. Шеф – горячий противник кондиционеров, а припекало через огромные окна уже не на шутку. Шторы, понятное дело, убраны, дабы продемонстрировать московскому гостю панорамные виды уральских гор. Серо-голубых вдали и темно-зелёных, с белыми участками нерастаявшего на горнолыжных трассах снега, совсем рядом. В каких-то пяти километрах отсюда. А я этот сезон, похоже, закрыл. Хотя?…
Введение закончилось. Стало тихо. Все трое смотрели на меня, а я, по-прежнему растирая онемевший затылок, на них. Пауза затягивалась. Детали, понятное дело, обсуждать не сегодня. Сегодня – день для постановки задачи. Для ФаПо— фармакологической подготовки. После которой хочется лечь и не вставать никогда. Но это – слабость. А мы с таким боремся. Так ведь, Макар Даколов, он же «МакДак»? Та-ак. Вот и соберитесь, порадуйте окружающих своим самообладанием.
– А почему для этого, не побоюсь сказать, странного задания выбрали именно меня? – спросил я на всякий случай, хотя знал ответ.
– Ты незасвеченный, – быстро ответил Евграфов, – и у тебя соответствующая квалификация… И репутация.
– Бабник ты, Макарка! – похлопал меня по плечу Савельев.– И потому тебе будет проще. Еще вопросы есть?
***
Вопросы были. И вопросы разные. Но задавать их следовало по мере получения новой информации, возможно из других источников, а что-то, видимо, действительно могло открыться только на месте. И ровно поэтому я решил, что пока следует сосредоточиться на технической стороне, а именно на вопросах обеспечения.
– Бюджет операции? – спросил я как можно более обтекаемо. – И поддержка?
Мужчины завздыхали, мне это сразу не понравилось.
– Ситуация непростая. Кто там задействован из условно наших мы не знаем. И наши ли они на сегодняшний день – тоже, – сказал Евграфов. – Поэтому рассчитывать будем так. Завтра-послезавтра тебя уволят. И ты получишь выходное пособие. Это раз.
– В смысле уволят?! – я даже поперхнулся.
– Не переживай, это формальность. Ты не пройдешь медкомиссию и все. То есть по здоровью.
– С хера-ли я ее не пройду? – возмутился я.
Савельев пожал плечами:
– Ну, это мы уже что-нибудь придумаем. Несерьезное, конечно же. Просто избавляться от тебя по другой причине – это портить твои показатели, а этого бы не хотелось. А тут мы сделаем так, что любой грамотный кадровик поймет, что ты ушел по собственному желанию, но по-хорошему. А не по залёту. Что тебя на самом деле не хотели отпускать.
– Ясно. А помимо выходного пособия, на что я могу рассчитывать?
– На этапе внедрения только на него, – недовольно пояснил Бритнер. – Ну, плюс на твои собственные накопления.
– У него их нет, – засмеялся Савельев. – Он у нас такой. Любитель яркой жизни. Еще и должен всем по кругу.
– Ну, на первое время ему хватит, тем более устроится на работу, а там, как правило, что-то да платят. Потом все компенсируем, это без вопросов. И вообще… я думаю, разберемся с этим раньше. А вот с привычной всем нам техникой там будет непросто.
***
Чтобы понять, что такое «непросто», следует знать, что такое сегодня в обычном понимании «просто».
«Просто» – это когда весь твой день, все твои переговоры, визиты, личная жизнь (здесь, обычно, по желанию) записываются на мультирегистратор, он же «мульт». И всегда можно отмотать и посмотреть, как оно тогда было, не упущено ли чего.
Кстати, кое-кто может законным образом изъять эти записи. Но только кое-кто! И только по специальному ордеру. За конкретный период. То есть не любой… и не у всех.
Как вы поняли, мульт – штука такая… Своеобразная. В свое время «на рубеже веков» (как сейчас говорят… недобро ухмыляясь), мобильные телефоны подарив невиданную доселе свободу связи между людьми, одновременно ограничили ряд других свобод. Не осознаваемых до появления этих самых сотовых сетей.
Так и с мультами. С одной стороны это же так здорово – фиксировать свою жизнь в видео и аудиоформате! В редких спецверсиях кодировались даже окружающие запахи, температура окружающей среды, влажность воздуха и атмосферное давление. Чтобы воспроизвести аналогичные ощущения в специальных помещениях с соответствующей аппаратурой.
У меня есть парочка таких навороченных записей, отснятых на профессиональную аппаратуру. Официальное мероприятие в нашей ПФГ с моим участием и непристойная гулянка в забугорье с ним же. Смотреть это – пока желания нет.
Отвлекаюсь. Речь о том, что некогда модное увлечение мультами, позволяющими через какой-то отрезок времени вернуться в нужный день и пережить его снова, пошло на спад. Да, это прикольно – вновь почувствовать себя на первом свидании с той самой или в очередной раз погрузиться в отпускные впечатления. Но… Это отнимает кучу времени, а именно время фактически стало своего рода валютой!
Поэтому многие перестали писать свой день с утра до вечера/ночи, а оставили возможности мультов для торжественных мероприятий, значимых событий и прочего существенного. Кто-то поставил свой мульт в режим «закольцовка». И если за установленный вручную период ничего интересного для личной истории не произошло, то дендритная память мульта (великое изобретение двадцатых!) самоочищалась и была готова к следующему недельному циклу. Что-то условно полезное можно было скопировать в архив. Простой голосовой командой своему электронному ассистенту. «Барсюха! Сохрани-ка сегодняшний день с 17-30 до ухода Дарьи Васильевны». Как-то так.
Тем, кто использовал мульты в оперативных целях, записи очень даже помогали. Тем более, что наша аппаратура могла работать и там, где гражданские версии автоматически отключались. Сохранились такие запретные места. И даже приумножились. Вкупе с записями с уличных и офисных камер, и еще с тех безобидных предметов, про которые я вам никогда не расскажу, можно вполне себе отследить почти любого. Почти.
«Просто» – когда у тебя при себе титановая ручка-коммуникатор, обмотанная гибким дисплеем. И масса примочек к ней. Развернул и работай хоть в тайге. При отсутствии глушилок. Все возможности всесоюзной сети к Вашим услугам!
«Просто» – когда на тебе очки дополненной реальности, позволяющие сканировать как объекты, так и субъектов, получая по ним соответствующую информацию. От даты постройки вот этого, скажем, здания (и, опционально, экспликации и схемы его коммуникаций), до персональных данных на отсканированную рожу напротив.
Естественно это работало не повсеместно – допуски у всех разные. Скажем, на тех, кто находится в розыске, доступ есть у всех. С соответствующей пометкой, всплывающей при взгляде на уголовника, или допустим, сбежавшего по дури из дома (или интерната) подростка. По остальным же гражданам большинству виден лишь профиль, составленный его носителем. «Меланья, 26 лет, Близнецы, архитектор, всё сложно…». Типа такого.
А при желаньи… вышеупомянутая Меланья может нажать пару клавиш на душке и мгновенно добавить в профиль возможность сканирования ее персонального «ай-ди», он же идентификационный номер, он же номер ее коммуникатора. И тогда, со временем, быть может, интригующее «всё сложно» сменится на «замужем».
Носят такие очки не все, даже среди молодежи, у которой свои постоянно меняющиеся понятия и предпочтения. Кое-кто носит обычные очёчки в тончайшей оправе-невидимке явно без электронной начинки. Демонстрируя этим презрительное отношение к заглядыванию в чужой профиль.
Но сами нелюбопытные дамы и господа при этом доступны для прочтения как минимум в части обязательно указываемых сведений. Таков закон. Дура лекс чего-то там. Гражданину Союза нечего скрывать перед своими соотечественниками. Все желающие могут получить минимум персональных сведений о тебе. Не все – гораздо больше. Например, у меня на время операций этот допуск значительно выше, чем у большинства народонаселения нашей страны.
И не надо про ущемление прав личности, как вопили некогда некоторые штатские. Если личность не делает ничего предосудительного, то чихать на нее хотели все ведомства, а тем более граждане. Живешь в этой стране – будь добр, соответствуй!
Поэтому, у тебя коммуникатор на кармане (вариант – кулончиком на шее, браслетом на конечности и так далее), да еще и чип-наклейка на кожу. Клеишь сам в три несложных этапа. Куда душе угодно. Хоть на лоб, хоть на гениталии – метка маленькая и гибкая. И снять её ты сможешь только при помощи спецсредств в одном известном госучреждении. А за отсутствие оной – кирдык! Оставаться неопознанными запрещено даже трупам. Удобно для всяких там забывчивых. А то раньше, когда был выбор (коммуникатор или наклейка), таковых хватало. И штрафы не пугали. Теперь не так… Да…
Говорят, поначалу были случаи, когда в тех же супермаркетах или транспорте, рамками, напылёнными на дверные проёмы, выявлялись неидентифицируемые лица. Не столько панкратисты, сколько желающие попробовать вынести товары без списания с лицевого счета. Короче мелкий криминал. Который, говорят, в итоге за эти злодеяния пострадал гораздо меньше, чем умельцы, навострившиеся отклеивать заинтересованным лицам персональные чипы и перепрошивать коммуникаторы. Страна большая, и на Северах тоже кто-то должен… назидательно трудиться на свежем воздухе. Некоторые до конца своих дней.
Во всяком случае, я уже давно не слышал о хищениях в магазинах или кафе. Да и прогресс движется мало-мало. Раньше на продуктах или вещах крепились метки в виде полусантиметрового оранжевого кружка. Данные с которого считывались на выходе и, прямо из корзины или пакета, списывались с твоего персонального счета в Союзбанке. Уменьшая его на соответствующую сумму или, как это частенько случалось у меня, увеличивая отрицательный остаток. Каковой, увы, тоже имеет пределы.
И однажды в кафешке, мне, забыв о гордости, пришлось просить рассчитаться очередную подругу. В долг! Подругу! Которая сделала совсем уж неправильные выводы. Но такое бывает. Заработок не причём. Денег не хватает тому, кто ими распоряжается, а не копит. Если ты периодически рискуешь жизнью, а у тебя «ни ребёнка, ни котёнка», то на кого их еще тратить? На себя любимого. И своих любимых. Разве не так? Не так? Ну, вы и зануды!
Так вот, уже года два, пожалуй, назад эти назойливые оранжевые метки исчезли. Но их функцию что-то по-прежнему выполняет: деньги со счетов списываются добросовестно. Я спрашивал наших умников из техотдела, но они только лишь непонятно отшутились. Точнее не захотели объяснить по-человечески. Я не стал тогда настаивать – у них была причина для неприязни: их тогдашняя начальница, после нашего пламенного разрыва, обозначила подчиненным границы общения с моей влюбчивой персоной.
Мы с ней потом ещё пару раз сходились, но как-то по затухающей. Я не сторонник матриархата и плохо переношу тех, кто способен подчиняться только лишь в горизонтальной плоскости. Время от времени – ещё ладно, можно потерпеть. Даже забавно. Но на всю жизнь? Увольте!